Напряжение можно было ножом резать. В голове Ньюта одна за другой мелькали варианты того, что сейчас может случиться, и как ему этого избежать, и все сходились только к тому, что застрелиться на месте — наилучший исход.

— Так, всё. — Томас резко подошёл к Терезе и схватил её за запястье. — Хватит тебе гулять, милая моя. Пошли домой.

— Отвали от меня! — Тереза попыталась вырвать руку, но Томас держал крепко.

Минхо и Ньют настороженно переглянулись. По виду соседа блондин понял, что если Эдисон хоть как-то навредит Терезе, от него мокрого места не останется.

— Никуда я с тобой не пойду, понял? Я сама буду решать, что происходит в моей жизни! — прошипела девушка.

— Значит, предпочитаешь нелегально жить чёрт знает с кем без денег, телефона и документов? — Томас усмехнулся. — Заманчиво, что сказать.

— Не. Твоё. Дело.

— Ты бы хоть раз в своей жизни подумала о ком-то кроме себя, Тереза! О маме, например, или хотя бы вот о них! Чем эти двое заслужили такое? Ты ведь сама уже на дне и их за собой тащишь!

— Ты ничего не знаешь, хватит уже лезть в мою жизнь!

— Хорошо! — Томас отпустил её и сделал шаг назад. — Я не буду. Давай позвоним маме, и пусть она решает, что тебе делать.

Тереза лишь фыркнула и тут же посмотрела на Ньюта. И её глазах, в её грёбаных глазах, было столько мольбы, столько надежды на то, что он к чертям выгонит Томаса и всё останется как было! Строгое, почти злое выражение лица и беспомощный взгляд, который Ньюта застал врасплох.

Алло, парень, ты разве не об этом с первых дней мечтал? Она сейчас уйдёт, и всё в твоей жизни вернётся на круги своя!

Нет, блин, не уйдёт, он сам её не пустит. Нужно только открыть наконец рот и по-нормальному сказать Томасу, чтобы он оставил её, а потом они на светлую голову всё обсудят.

Просто сказать. Просто рискнуть. А не слишком ли много рисков?…

Три.

Два.

Один.

— Тереза, иди с ним.

И даже голос не дрогнул. Фантастика.

В глазах Терезы вдруг что-то погасло. Как будто кто-то выключил свет, забрав с собой всё живое. На него смотрели два блестящих хрустальных шарика без каких-либо эмоций или чувств.

Ньют внезапно понял, что не разу не видел, как она плачет. И, видит Бог, лучше бы она сейчас взахлёб рыдала, чем смотрела на него вот так.

— Томас, стой, не звони. — негромко обратилась она, но взглядом всё равно была на Ньюте. — Я иду.

И резко разорвала контакт. Пронеслась мимо ничего не понимающего Минхо в сторону комнаты, а через минуту уже вернулась, волоча за собой свой розовый чемоданчик. Не глядя ни на кого, Тереза вышла из квартиры и почти бегом стала спускаться. Какое-то время было слышно, как глухо ударяются колёсики о плитку пола, а потом и это стихло.

Томас сурово переглянулся с Расселом. Сухо кивнув на прощание, он вышел вслед за сестрой, захлопнув за собой дверь, пока Ньют стоял как столб и не понимал, почему ему вдруг стало так невыносимо холодно.

Комментарий к Глава 10

Я пытаюсь подавать признаки жизни. Дайте знать, если вы ещё тут :)

Глава какая-то скомканная немного получилось, но я должна была это сделать. Дальше по наклонной, если мне в последний момент не приспичит всё поменять.

========== Глава 11 ==========

Утро снова началось с надежды ощущения, что это всё сон. Но в гостиной было непривычно пусто, на диване никто не храпел во весь голос, за столом не сидела Тереза и со своей лёгкой ласковой улыбкой не поставила перед ним чашку кофе. О том, что девушка действительно была здесь, жила рядом с ним, каждый день находилась от него на расстоянии вытянутой руки, напоминал только призрачный аромат лаванды в воздухе.

Ушла. Она ушла.

Он её прогнал.

Ньют проигнорировал щемящее чувство в груди и неохотно побрёл на учёбу, надеясь получить там от Томаса хорошую оплеуху. Может хоть она его в чувство приведёт. Но Томаса в универе не было. Ни на первой паре, ни на всех последующих, ни на дополнительной лекции. Блондин просидел весь день в полном одиночестве, не ощущая ничего, кроме беспросветной тоски.

Сердце как будто медленно покрывалось тонким слоем ржавчины, что маленькими кусочками отваливались и исчезали в пустоте, которой он был заполнен. Ньют буквально мог чувствовать это. И воспринимать как приближение собственной смерти.

Парень перестал понимать. Всё. Себя самого в первую очередь.

Он ждал этого, он мечтал, он прекрасно знал, чем всё в итоге должно было кончиться, был к этому готов, понимал, что всё подобное глупо, тогда почему ему так хреново?! Ладно, с собой надо быть честным — может он и «мечтал», но только первые несколько часов, что он знал её. Потому что потом появилась ломка, появилась тяга, каша в голове. Он не только впустил девушку в свою квартиру, он буквально запустил её к себе под кожу, растворил в себе, сам того не заметив. Но если из квартиры он смог выгнать её в одно мгновение, из самого себя не сможет за миллионы лет.

И всё бы ничего, но это сломало систему внутри головы Ньюта, просто уничтожило. Всё, что раньше поддавалось какой-никакой логике, теперь выглядело нелепым и смешным.

Смешным настолько, что хотелось плакать.

В квартире стало слишком пусто, слишком тихо, слишком темно. Одиночество, ради которого он — смешно вспомнить — и съезжал в отдельную квартиру, давило на него со всех сторон.

Ньют мысленно повторял себе, что это пройдёт. Он очень на это надеялся.

***

Дни тянулись бесконечно долго. Прошло меньше недели, а ощущение создалось, что Терезы в его жизни нет уже добрый десяток лет. Ему начинало казаться, что всего этого вообще никогда и не было. Что он просто уснул тогда, когда ждал Минхо после тренировки, и его мозг сам, от нечего делать придумал, как бегун привёл странную девушку, как она осталась у них, как они с Ньютом медленно сближались друг с другом, как стали часто оставаться наедине, как что-то между ними начало происходить, и как легко он это разрушил. А потом тут же проснулся.

И всё вернулось на круги своя.

Кроме одной маленькой, совсем неприметной детальки: от той жизни, что была у Ньюта до неё, его теперь отличало вовсе не то ходит ли он в универ, делает ли все работы полночи, носит с собой термос с кофе, а то, что происходило в его голове. То, как он начал относиться к жизни в целом, к миру, в котором живёт.

В этом плане, таким как раньше он уже не станет никогда.

Каждую ночь ему снилась Тереза. Она просто стояла и смотрела на него тем самым пустым взглядом — последним из всех. И Ньют не мог спрятаться от этого, он даже пошевелиться-то не мог. Выстаивал эту пытку до конца, снаружи сжигаемый глазами Терезы, изнутри — чувством вины.

Вины за что? Что он-то сделал? Что должен был сделать по её мнению? Он знал только, что виноват сам перед собой. За своё теперешнее состояние — целиком и полностью.

Рассел пытался себя подбодрить. Он ходил гулять, заказывал еду из ресторанов на дом, включал себе какие-нибудь комедии, но всё это больше выводило, чем действительно улучшало его состояние. Он попытался сам настроить проигрыватель шестьдесят первого года, но у него естественно ничего не вышло. Чудо, если он ничего не сломал…

Он дочитал «Портрет Дориана Грея». И ничего. Пусто. Хотя в голове остались вопросы, да и мнением своим он уже сто лет поделиться хочет — не с кем. Тереза тебе, парень, не выделит вечер для того, чтобы ты «оспорил её слова».

Ньют сам себе напоминал обо всём. О каждой мелкой детальке, о каждом слове, каждом взгляде. Похожий на девочку-подростка, которую бросил парень, он теперь мог часами лежать в кровати, уставившись в потолок, и кормить свою ненасытную душёнку. Самобичевание? Возможно. Но лучше он уж будет осознанно над собой издеваться, чем становится жертвой.

Он жертва в любом случае.

При этом парень, как мог, ограничивал свои мысли. Рассел позволял себе тосковать, вспоминать, но любой, даже самый незначительный поворот «не туда» — и он сразу одёргивался, пугался, пятился назад. Он не хочет понимать, почему он впал в эту чёртову депрессию (по-другому ведь не назовёшь). А точнее, что ещё хуже, он понимает. Но если признает, то выкарабкаться уже не сможет.