Мягкой тряпкой половички
протирает домовичка.
Оттого я вниз спустилась.
Извините, ваша милость.
Та отреагировала странно: засмеялась. Разгладились морщины, мелькнула искорка в светло-голубых глазах… Дама обожала стихи. «Больше, чем людей», — так она сказала.
Ирме неожиданно захотелось поделиться, а мадам Фитцсиммонс восприняла идею с редким для нее энтузиазмом. И дала почитать «в ответ» свое. Ирме понравилось. Тогда и пришла идея предложить что-то из их творчества в газету.
«Про любовь» они послали в «Спеллу», а «о природе» — в воскресное приложение «Пророка».
Ответ не замедлил. Обе женщины были удивлены: их творения приняли, и приняли очень даже хорошо.
— Ну вот, наконец я точно знаю, что не останусь голодной, — сварливым голосом заметила мадам Фитцсиммонс и рассмеялась. — У меня скопилось столько, что до конца жизни хватит. Одна я бы никогда не решилась. Но, раз уж так вышло, теперь я займусь тобой…
Ирма вздрогнула, посмотрев на даму с опаской.
— И ничего страшного. Я всю жизнь этим занималась.
— Чем, простите?
— Воспитанием отпрысков родовитых семейств. Одним из которых ты являешься. Я даже знаю, какого, — усмехнулась мадам. — Твои манеры не просто отвратительны, они ужасны. Нечего позорить фамилию.
— Вы уверены? Я никогда…
— То, что думают некоторые прилипшие к роду дамочки далеко не всегда является истиной. И даже то, что они делают далеко не всегда приносит тот результат, на который они рассчитывали. Ирма Принц, как бы тебя ни называли другие, и даже ты сама, запомни раз и навсегда: кровь — не водица.
Так она снова попала в обучение, оказавшееся весьма любопытным. Видимо, мадам Фитцсиммонс успела изрядно соскучиться по своей работе.
Одно открытие потрясло обеих: оказалось, что Ирма знает массу языков…
Однажды мадам произнесла фразу на французском, и девушка непроизвольно распахнула глаза: она словно увидела те самые странные сочетания букв, что читала когда-то… Мадам спрашивает, знакомы ли ей другие языки, кроме родного?
Тогда она просто ответила, что нет, не знакомы. Тут-то ей и объяснили, что она не права. Несмотря на собственную ошеломленность, изъяснялась ее учительница весьма доходчиво.
А уж насколько не права, Ирма убеждалась раз за разом, когда мадам приносила ей все новые и новые книги, и с теми самыми закорючками тоже. Она спокойно пересказывала смысл, частенько улавливая азартное посверкивание голубых глаз. Произносить было сложнее — она помнила звуки, но воспроизвести их было много трудней, чем понять, что написано. Тем не менее, восторг мадам, когда та выяснила, что воспитанница может читать, и довольно бегло, на восьми современных и пяти древних языках, почти что не имел границ. Да и сама ученица была счастлива.
***
Старый библиотекарь Хогвартса искал преемника: он устал. Он был уже стар и хотел покоя, а не бесконечных детских вопросов, тем более, шалостей. Впервые за много лет он начал внимательно просматривать газеты. Объявления, конечно же. И вдруг…
Стихи.
Вроде бы ничего особенного, но…
…Море знает. Море хранит.
Море скрывает дивные тайны.
Море сглаживает гранит.
И отражения в нем — бескрайни…
Море стучится. Море поет.
Дышит, как будто оно живое.
Дарит надежду. К себе зовет.
Вольное. Вечное. И родное.
Что-то показалось знакомым… Манера? Слог? Что-то близкое, что именно?
А через пару недель и десяток прочитанных выпусков он вдруг понял, что хочет встретиться с автором. И пошел к директору.
Армандо Диппет был совершенно не против небольшого отпуска прекрасного специалиста. Особенно если тот останется еще на год.
Поиск автора оказался довольно прост. Нет, в редакции адрес волшебника, скрывающегося под псевдонимом, давать и не думали, но переслать письмо взялись. Почему бы нет, если это может быть выгодно всем?
***
Он шел на назначенную встречу в парк за Холмом, думая лишь о том, какая, должно быть, удивительная женщина та, что все это писала…
…Я снова строю замок из песка,
И боль моя уходит без возврата…
В молчаньи белоснежного листка
Живет теперь все то, чем я богата…
Женщин оказалось двое. Они шли впереди него, неспешно прогуливаясь. Он опоздал?
— Темпус.
Нет, время еще есть. Может быть, это не они?
Белоснежные волосы, гордая посадка головы, неуловимое сходство с той, которая… Воспоминания сжимают сердце. Старшая женщина поворачивается…
— Джулия!
Он бежит, спотыкаясь — скорей оказаться рядом, взглянуть в глаза, увидеть, узнать…
Темнота.
Он медленно открывает глаза, чувствуя, как кто-то гладит его руку.
— Джулия… Ты…
— Мэтью… Ну что же ты так…
В знакомых голубых глазах тревога и радость.
— Только не исчезай больше.
— Ну уж нет. Только у нас скоро встреча с одним поклонником… — она оборачивается на девушку рядом с ней.
Дочь? Сказать, что встреча назначена с ним, получается не сразу.
***
Ирма удивлена. Эти двое — какая грустная, но дивная история… Ей хочется уйти, предоставив их друг другу, но ее не отпускают. И теперь еще это предложение — стать библиотекарем той самой школы, о которой она когда-то так мечтала.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Но старый маг поклялся ни много, ни мало, своей магией. А мадам Фитцсиммонс так на нее посмотрела, что стало даже немного не по себе.
Что может быть лучше для нее?..
И все же, чтобы такое, в реальности — и с ней?
Старый маг интересно толкует что-то о полосах в жизни.
— Было же у вас, когда все шло хорошо? Ну, хоть когда-то? Потом портилось, а потом снова выправлялось? Знаете, есть такое животное, похожее на лошадь — зебра? Она…
«Да-да. Полоса черная, полоса белая, а потом — ж…», — вспомнила Ирма, но вслух не произнесла. Леди такое невместно. Ее прекрасно выдрессировали за год. Может, потому, что наука ложилась на основу, которая была для нее предназначена природой?
А «дедуля», чувствуя поддержку ее спутницы, продолжал:
— Разрешите себе поверить, что в вашей жизни будет такая же белая полоса, позвольте ей случиться. Просто позвольте!
«А потом?»
Мадам Фитцсиммонс словно читала ее мысли:
— А потом у тебя будет уважаемая профессия и отличные рекомендации. Ты справишься, я уверена. С твоими-то талантами… Тебе там самое место!
***
И вот Ирма в Хогвартсе.
Восхищение. Удивление. Счастье оказаться среди этих книг. А еще больше — счастье им служить и властвовать над ними. И никуда не скрываться.
Да, она видела библиотеки, которые были довольно богаты и обширны, но не настолько.
Она останется. Если, конечно, ей это позволят.
Собеседование заняло всего несколько минут, в которые прозвучало лишь представление ее и ее способностей мистером Донованом и всего одна фраза директора:
— Добро пожаловать, мисс Пинс.
Директор спокоен, его не волнует ее прошлое… Почему?
Потому что рекомендации достаточно, а в дела мелких работников он не вникает, — пояснил ей потом предшественник.
Мелкий работник? Библиотека — это же сердце дома… школы…
Хотя, мелкий работник — это как раз хорошо.
Счастье и покой, увы, оказались недолгими. Начался учебный год. Появились дети. Разные, но некоторые оказались довольно противными. Ирма не раз поминала добром своих азкабанских учителей, очень часто ей приходилось использовать их взгляд. И еще кое-что. Так что к концу первого месяца ребятня успокоилась, точнее, просто начала бояться. Книги, все, что она выдавала, оставались в целости и сохранности. Вроде бы стало полегче.
