— Зачем это вам?
— У меня появились сведения, что ваш сын не настолько виновен, как мы все считали.
— Вы говорите о возможности его оправдать? Серьезно? Где же вы раньше были? — Крауч сжал кулаки до побелевших костяшек. — Теперь поздно. Барти мертв — для всех. И таковым останется.
— Кроме вас. Если все подтвердится, с некоторой долей вероятности он сможет уехать на континент. Ведь вас сильно тяготит это бремя.
— Это не касается никого, кроме меня.
— И памяти вашей супруги. Такая славная девочка была… Такая светлая. Мы же теперь можем только чтить ее добрую память, не правда ли?
Доля секунды на активацию полезной вещицы в кармане, и вот Бартемиус Крауч делает приглашающий жест воспользоваться его личным камином.
Оказаться дома у Краучей… Обезопасить себя от защиты дома и от хозяина. Найти Барти-младшего и переговорить с ним наедине, активировав сразу два амулета, по отдельности совершенно безвредных, а вместе — действующих аналогично Конфундусу… Помочь молодому Краучу сбросить отцовское Империо, которое тот успел кинуть на сына, несмотря на то, что сам был почти оглушен… Как же не вовремя он пришел в себя! Аккуратно войти в мозг Барти-младшего и оставить там одно жгучее желание — возродить Лорда. Стереть последние воспоминания старшему Краучу — о своем визите. Уф-ф…
«Остальное мальчик доделает сам», — уверенно думал Дамблдор, аккуратно убирая следы своего присутствия в памяти Крауча-старшего. Крауч-младший в это время просто спал, впервые за многие дни — спокойно. Больной, мятущийся, но все еще достаточно острый разум наконец получил достойную цель, а потому больше не нуждался в постоянной коррекции.
…Ему просто нужно хорошо отдохнуть. Тогда он сможет убрать все помехи на пути к цели. Наконец перед ним — настоящее дело, достойная его усилий задача! Найти нужный ритуал, кажется, он даже знал, где в фамильной библиотеке это есть. Отец… если он будет мешать, Барти знает, что он сделает. Он отлично знает своего отца. Никто ничего не заметит. Он справится…
Директор поможет! Он умен, очень умен и он действительно хочет исправить свою старую ошибку – Лорд Воландеморт будет жить!
Через неделю Альбус Дамблдор официально посетил Министра, в кабинет которого вскоре вызвали и глав других отделов министерства… Директор оценил: Крауч-старший был слегка заторможен, словно человек с хроническим недосыпанием, а благодаря снижению критичности его восприятия удалось провести свою идею о Турнире трех волшебников довольно быстро. Кроме Крауча никто из министерства не представлял серьезной оппозиции директору Хогвартса.
Теперь останется только следить, чтобы милейший Фадж вовремя требовал отчетов со своих подчиненных. Альбусу же пока стоит самоустраниться, чтобы потом возникнуть с вопросом о том, как же ему лучше приготовить школу к нашествию иностранных гостей. А главное, узнать, сколько тех гостей будет, и какие именно. А пока пусть все идет своим чередом, и о нем, как об инициаторе Турнира, понемногу начнут забывать.
Только об одном Альбус не подумал — о том, что у Барти-младшего голова работает… несколько своеобразно. Потому что едва тот разобрался в происходящем и понял, что Гарри Поттер действительно явился причиной развоплощения его кумира, как решил немного размяться. Заодно и навыки освежить. Возможно, мальчишка Поттер, несмотря ни на что, продолжает нести угрозу Лорду — почему бы не ликвидировать его заранее, чтоб уж больше не беспокоиться?
Барти признал собственную мысль вполне здравой… А для разминки нашел пару старинных приятелей, Пиритса и Селвина. Азкабана им посчастливилось избежать, поскольку они были чаще в роли «достань-принеси-подай» и к рейдам никакого отношения не имели. Почти. И с представителями внутреннего круга почти не пересекались. Кстати, именно поэтому Люциус Малфой так и не успел привлечь их к остальной компании: вспомнил, но далеко не сразу. Слишком эти двое были далеки от круга общения богатого аристократа.
Собравшаяся троица готовилась «тряхнуть стариной», по словам самого Барти… Надо было только найти место обитания мордредова мальчишки, но Крауч-младший догадался поручить это своему домовику. Винки нашла Гарри Поттера уже к концу месяца, а через двое суток был спланирован простенький небольшой налет на Литтл-Уингинг.
…Конечно, Гарри Поттер должен умереть! Но для начала пусть помучается, пока они немного развлекутся на его глазах, хорошенько помучив семейку магглов, в которой — нет, это же надо подумать! — все это время жил мальчишка.
То, что кусты зеленой изгороди шевелятся против ветра, Дадли Дурсль заметил первым. И… громко обрадовался – так, чтобы в доме точно услышали. Но еще раньше разрядил почти всю обойму детского пистолетика прямо в шевелящиеся ветки и быстро укрылся за углом садовой беседки. Раздался шорох, за кустами кто-то, кажется, осел на землю, и все стихло.
Пульки-шарики в новой обойме были с весьма интересным составом: немного обездвиживающего, действующие «воздушно-капельным путем», как сказал отец после того, как его проинструктировал сначала мистер Снейп, а потом и Гарри. О том, что там присутствовала еще и пара капель слабительного, спертого из домашней аптечки, знал только кузен. Об усовершенствовании препарата мальчишки решили молчать, пока не получат результатов.
Увы, Дадли даже на соседских котах новое средство испытать не успел, хоть его и выдали ему как раз для «полевых испытаний». Коты, наученные горьким опытом, перестали появляться в окрестностях дворика Дурслей уже через пару дней после приезда парней на каникулы.
Ох, как же хотелось пробежать за кусты и посмотреть на результат, но, благодаря многочисленным спаррингам с кузеном, который обожал притвориться побитым, а потом неожиданно вскочить и задать жару, Дадли научился осторожности. А потому — терпел и прислушивался. Только время засек по новым, подаренным на день рождения настоящим капитанским часам. И обойму поменял, да, а то в старой совсем мало осталось.
Большой Дэ почти сразу подумал о кузене! Гарри дома не было: он с самого утра умотал к своему профессору, что-то там они варили, два маньяка. Дадли уже подпрыгивал, до того ему хотелось принять участие в новых испытаниях. Шутка ли, мантия-невредимка, одинаково действующая в руках магов и магглов, предохраняющая от любых чар! Он хотел быть первым в мире, кто ее примерит, ведь трансфигурированное из старой метлы чучело не в счет!
«Позвать или не позвать? Нет, Гарри мне не простит, если все произойдет без него», — решил Дадли и полез за пазуху — там, во внутреннем карманчике, специально пришитом матерью, он хранил протеев блокнот.
А в это время мистер и миссис Дурсль разбирались с двумя остальными налетчиками, с виду совершенно полоумными молодыми мужчинами, которые залегли за ближайшее укрытие — шикарную клумбу с гортензиями…
Цветочки Петунье было жалко. Вернон прислушивался к шипению жены и закупаться новыми саженцами пока желанием не горел. Пожирателям клумбу жалко не было совсем, но терять такое хорошее укрытие представлялось не самым разумным, а потому разборки несколько замедлились. Противоборствующие стороны вяло перестреливались: с одной стороны — пульками и дробью, с другой — заклинаниями, и все старательно прятались друг от друга. Обильная зелень сада, розовые кусты и увитая плющом беседка весьма тому способствовали.
А вот выставлять щиты, разрушающиеся после каждого громкого хлопка со стороны магглов, Пожиратели не успевали, потому каждый из них рисковал быть нашпигованным либо пульками из мелкокалиберного спортивного пистолета (новое увлечение Петуньи), либо кое-чем более серьезным (от Вернона). Головы они старались не поднимать, кидая заклинания наугад, потому страдали другие части тела.
Соседи, уже привыкшие к тому, что соседские мальчишки на каникулах вечно что-то химичат, благоразумно сидели, не высовывая любопытных носов. История о том, как старухе Фигг, когда та подглядывала за садиком Дурслей, прямо в лоб прилетела шутиха, была довольно поучительнной. И предъявить та ничего не могла — нечего было на чужой участок лезть. Все опыты подростки проводили только в границах участка, благодаря чему жаловаться старшим Дурслям на то, что их дети слишком любят всякие фейерверки, было как-то не с руки.
