А ребенка все же надо было подучить, и пускай Снейп перестарался, мальчику должен быть дан хотя бы один шанс. Дамблдору было грустно смотреть на него: обреченного, слабого, ничего не понимающего. Он пригрел его, как умел, но сосредотачивать внимание на нем не стал. Нет смысла привязываться к ребенку пророчества. Пускай он не знает ничего гораздо дольше и дальше, до самого конца. Он планировал взять очередной обет со Снейпа, с тем, чтобы обязать его в конце года довести все до сведения Гарри, но раздумал: решил еще пару лет подождать.

Он помнит, как проводил ритуал, как откликнулись тогда руны — ему, сквибу! Палочка сработала в полную мощь, а значит, он был прав. Но, возможно, это было влиянием той самой крови Певереллов, которая текла в Гарри? И это все было для того, чтоб сохранить жизнь потомка — любой ценой? Ответов не было. Но Певереллы были темными. А значит, за Гарри Поттером стоило на всякий случай еще понаблюдать. В разных условиях.

Для того он и организовал побег Сириуса Блэка, отправив за псом Фоукса. Для того он нагнетал страх по поводу «опасного преступника», как и где только мог. Даже до магглов добрался, убедив в необходимости Фаджа. Уизли, вон, поручение дал. Он надеялся, что Гарри покажет свою истинную сторону, когда встретит крестного.

И вот мордредова псина исчезла неизвестно где!

*

Сириус, если смотреть с точки зрения породистого английского бульдога, процветал. Четкий режим кормления, прогулок и тренировок, первоклассное мясо в миске, вкусные сухарики… Он успокоился, научился ловко бегать по лестницам и даже прыгать через препятствия. Да что там, прыгать ему как раз нравилось. Это не давало скучать и много думать о крестнике — он считал, что выполняет как раз пожелания Гарри.

Его тренер, молодой мужчина, нанятый Марджори Дурсль в помощь ее постоянному хэндлеру, на пса нарадоваться не мог.

— Он просто гений! — восхищался он. — Представляете, выполняет с первого раза любую команду! Да вы только посмотрите! Чарли, ко мне!

Молодой бульдог тут же оказался возле его левой ноги и посмотрел вопросительно.

— Вы видите? Сидеть, Чарли.

Пес сел.

— Лежать.

Пес лег.

— Стоять.

Пес радостно вскочил на лапы.

— А как он работает на апортировке!

Мардж знала. Она не раз приходила смотреть и тоже не могла нарадоваться.

Сириус Блэк молча нес назначенную епитимью. Она была не такой уж сложной, а человеческое сознание, к счастью, его не оставляло, несмотря на то, что тело всячески приветствовало простые собачьи радости. А с каким наслаждением он носился то за пластмассовым диском, то за более тяжелой деревяшкой, которые люди почему-то называли одинаково: «Апорт»!

Он поздоровел и окреп, оброс мышцами, движения стали легкими и уверенными, координация — отменной.

Но мясо… Каждый раз, глядя на полную миску, он мечтал о хорошо прожаренном бифштексе. И, конечно, норовил пробраться в дом, что ему довольно часто удавалось. Вот только кухня для всех собак была табу, даже для него, первого любимца хозяйки.

Поэтому он, не выдержав однажды, явился в столовую. И удивился, услышав разговор о себе самом. Ну, то есть о себе, как о Чарли, конечно.

— Ну что, он окреп и, пожалуй, достиг лучшей формы для своего возраста, — задумчиво произнесла мисс Дурсль. — Я предлагаю вам начать работать над выставлением стойки.

— Да, конечно. Это просто счастье — работать с такой умной собакой. Вот увидите, он станет звездой не только вашего питомника!

— Я на это надеюсь, Хадсон.

— Тогда сегодня и начну.

— Вот и отлично.

— А ты что тут делаешь? — обратилась Мардж к псу.

Тот потянул носом в ответ. Пахло беконом… Жирновато, но ему так давно хотелось просто бутерброд с беконом! Он подошел к столу и выразительно посмотрел на «хозяйку».

Та рассмеялась:

— Тебя что, не кормят? Еда собаки должна быть сбалансированной: не жирной, не соленой и ни в коем случае не горячей… Чего тебе? Кексик? Чарли, это, в конце концов, неприлично. Собаки не должны…

Сириус терпеливо выслушивал, чего не должны и что должны есть правильные собаки, а внутри его тела нарастала какая-то вибрация, и, когда Мардж закончила свою лекцию, из пасти вырвался довольно грозный рык.

— Да-а-а?! Хадсон, придется его наказать.

— Э… Но ведь он пока ничего не сделал.

Сириус удивленно склонил голову, а потом… презрительно повернулся задом и сел, после чего лег, вздохнув особенно душераздирающе.

— Чарлик… — Мардж сменила тон. — Чарлик, ты все понял? Ну прости…

Он повернул голову и посмотрел на нее.

— Господь милосердный… Он сейчас так похож на молодого Вернона! Это мой брат, — прокомментировала Мардж. — Когда мы ссорились, он точно так же на меня оборачивался.

И тут же повернулась обратно к псу, делая умильное лицо.

— Ты мой обиженный мальчик… Я обязательно придумаю, чем тебя порадовать.

Пес вздохнул еще раз.

— Может, дать ему бекона? Все же это больше подходит для собаки. Или вот еще яйцо, мы же добавляем их щенкам, можно попробовать…

Пес уже стоял рядом со своим дрессировщиком и преданно смотрел на… стол.

— Ну что с вами делать, Хадсон. Дайте пару кусочков, но не больше. Возьмите вон ту миску… Тем более вам с ним сегодня работать по-новому.

Через несколько минут довольный от хвоста до ушей Сириус уписывал омлет с беконом. Жизнь была прекрасна.

Спустя пару часов набегавшийся пес был озадачен странным новым упражнением. Ему велели стоять смирно, а потом немного отставили его задние ноги и поманили… по виду это был сухарик, но запах был — бекона!

Сириус подобрал задние ноги и прыгнул…

И еще раз… и еще.

И на следующий день тоже.

Дрессировщик стонал, рвал на себе волосы, а Сириус никак не мог взять в толк, что от него требуется, а главное — зачем. Глупый тренер мог хотя бы сказать, но ведь — нет!

*

— Увольте меня, мисс Дурсль! Я не справляюсь, — мистер Хадсон поник и добавил: — Я не могу донести до умнейшего пса, зачем ему стоять в такой неудобной позе.

— А что именно вы пробовали?

Сириус давно уже знал, где может пролеживать бока с максимальной пользой: за плотной шторой у окна возле столовой. Все интересные вещи он узнавал именно там. И теперь слушал диалог, постепенно осознавая, что к чему.

Конечно, помощнику хэндлера хотелось самому работать с замечательно умным псом, но, после того, как в течение нескольких дней он не смог от него ничего добиться, пришлось признаться: пса придется передать другому, опытному… Это было для молодого человека настоящим горем. Но рассказать обо всем псу? Про выставку, про ринг, про требования к собакам и эти, черт подери, правильные позы? Даже в голову не приходило.

А пес подслушал. Сириусу было жаль напарника: именно так он воспринимал своего тренера. И, когда ближе к вечеру его познакомили с еще одним, довольно представительным мужчиной с седыми усами, чем-то похожим на Вернона, только в миниатюре, работать с ним не стал. Просто сидел и сидел. Не огрызался, не лаял. А когда ему все окончательно надоело, лег, стараясь выразить свое отношение.

Мардж вздохнула. Сроки поездки все приближались, а к самому главному они так и не могли перейти. Вот она-то и начала беседовать с собакой. Что и говорить, Сириус узнал массу нового… и далеко не все ему понравилось.

— Представляешь, если и щеночки твои получатся такими же умными, нам светит мировая известность, правда, песик?

«Э?.. Щеночки? Мои?!» — Сириус никогда не был так близок к провалу… Помогло поначалу то, что от ужаса горло у него свело жутким спазмом. А потом все-таки включилось человеческое мышление.

Мадам, вперив взгляд куда-то вдаль, словно наяву видя будущее, разливалась, как в ее питомник будут привозить самых родовитых и прекрасных невест, как она будет выбирать самых лучших со всего мира для своего Чарлика.

«Это судьба, — думал несчастный Сириус. — Видимо, на роду мне такое написано… Что мать, что… И вот даже тут!» — совершенно несчастный пес распластался на полу и, кажется, примеривался, не побиться ли о него головой. Но в это время зазвонил телефон, и хозяйка, так и не взглянув на своего питомца, отправилась отвечать и вернулась не скоро.