То, что друзьям с ним не повезло, Рон понял недавно и чувствовал себя преотвратно. А ведь раньше бы вылил это все на… наверное, на Грейнджер. Хотя Гарри бы тоже досталось. А сейчас он так не может. Плохо, как все плохо… Хотя, что не может, это, наверное, хорошо?

Но, если дело в вышивках, может, не носить эту мантию, ну ее? Или просто спороть, или там обжечь?

«Ага, и ходить даже не в обносках, а в рванине», — ответил внутренний голос.

«А Репаро?» — не согласился Рон.

«Восстановит все вместе в первоначальный вид».

«Тьфу. А ты, вообще, кто?»

«Это ты о чем?»

«Ну, ты у меня в голове и вроде как со мной разговариваешь».

«Я твоя шиза. Твой мозг так защищается, чтобы совсем крыша не съехала».

«Кто? Какая крыша?»

И через несколько минут Рон узнал, что он гораздо умнее, чем думает. Что часть его сознания, заблокированная раньше, теперь прекрасно действует и даже имеет некоторые бонусы. Например, чутье на неприятности. И на полезности — тоже.

Скоро он привык. И начал получать удовольствие от беседы с умным человеком, да еще и от осознания, что это не кто-нибудь, а он сам. Прикольно. Ну и что, что у магглов это усиленно лечат, у волшебников… Кстати, а что там у волшебников?

Раньше бы он спросил Гермиону или даже Гарри. Но теперь? Гарри точно знать неоткуда, а Гермиона… почему-то Рон рядом с ней начинал робеть. Да что там, просто стыдно ему было. Нет, он должен со своими вопросами разобраться сам, и вообще, это очень личное. Они и так ему с рунами-вышивками помогли. Внутренний голос такое решение, кстати, одобрил.

И Рон Уизли отправился в библиотеку. Ну а что, были другие варианты?

Мадам Пинс чуть удар не хватил, когда он выбрал кучу биографий волшебников (все, до которых дотянулся, а парнем он уже сейчас был довольно рослым) и целенаправленно зарылся в нее с головой, понемногу делая выписки.

Потом где-то что-то ахнуло и упало, он внимания не обратил, хотя в животе уже недвусмысленно урчало и поскрипывало. Время обеда он провел среди книг, даже не думая бежать в столовую. Во-первых, биографии оказались просто жуть какими интересными, а во-вторых, он кое-что нашел про такие же, как у него, внутренние голоса. Такой аж у самого Мерлина был, оказывается! Кру-у-уть!

Через несколько дней он понял, что профессора Бабблинг, конечно, интересует его проблема, но бросать все свои дела ради ее решения она не торопится. Раньше бы Рон искренне возмутился, он еще помнил, как это делается, но…

«Ты ей что, деньги платишь?» — поинтересовался Шиза, как про себя называл внутреннего собеседника Рон. А что, тот сам так представился!

«Какие деньги? За что?»

«А что, она должна ночи просиживать над листом с твоими каракулями просто так, из любви к искусству? Или, может, к тебе, солнце мое ясное?»

Рон представил себя на месте профессора и ужаснулся. Это ведь сколько работ проверять, а у старших еще и работающие руны! Опасные!

И тут он со своими вышитыми труселями и мантией. Ага…

Живой, здоровый, правда, местами немножко идиот.

Вывод оказался логичен и прост: разбираться надо самому. Когда до действий дойдет, принести на проверку. Кстати, он прочитал и теперь даже знал заклинание, как тиражируют запись на всю одежду так, чтобы все было одинаково. Нужна только правильная исходная картинка. Ну уж для себя он точно постарается!

Успокоившись по поводу внутреннего голоса и заодно узнав немало интересного об известных (и не очень) волшебниках прошлого, Рон занялся своей главной проблемой. На этот раз он обложился справочниками по рунам…

Фред и Джордж Уизли, заметив, ЧТО происходит с их братом, ощутили нечто весьма похожее на вынос мозга.

— Рончик сидит в библиотеке, лопни мои глаза…

— Расскажем директору, братец Фордж? Помнишь, он просил, если что-нибудь сильно изменяется, докладывать ему?

— Знаешь, что я тебе скажу, братец Дред… не так много он нам и платит.

— Это наш брат, — кивнул Джордж. — И мне уже давно не нравится, что с ним происходит. Дома это было как-то незаметно, а тут… Даже не очень-то хочется признаваться, что этот дегенерат наш родственник. Но узнать детали стоит. Для себя.

— Согласен, брат. Поможем и прикроем. Странная фигня творится. Еще Поттер вроде ничего стал. Нормальный пацан. Недаром с ним Мастер все лето занимался.

— Эх, — вздохнул Фред. — Везет же некоторым. Еще и месяц отработок получил, сдается мне, у них там что-то интересное наклевывается.

— Да Поттер вообще везунчик, — хохотнул брат. — Ты только вспомни его на метле!

Ради мастера Зелий близнецы были готовы на многое (почти на все) и держать рот на замке умели прекрасно, что бы о них ни думали все остальные. Фишку они просекли после того, как на втором курсе профессор, шипя, как рассерженная кобра, оставил их на отработку, бросив на видном месте один интересный журнал, в котором было как раз то, чего им не хватало для Пузырькового зелья. Он «не заметил», как они его попросту сперли (правда, потом вернули). Но как правдиво он удивлялся! Тогда-то их и проняло. Да, там еще и закладочка была.

А потом они получили обратно свои эссе с оценкой «тролль», отстоящей странно далеко от основного текста. Парни тогда догадались прогреть бумагу и, когда на ней проступили слова, пришли в настоящий восторг. И еще пару недель изобретали собственные невидимые чернила, чтобы написать ответ. С тех пор они с профессором переписывались, делясь своими идеями и получая квалифицированные консультации по их поводу.

Они прекрасно понимали, что такого не найдут ни в одной книге, и втайне от всех мечтали, что после Хогвартса хотя бы одного из них зельевар все-таки возьмет в ученики. Для этого нужны были деньги, вот они и занялись самым доступным, что было: розыгрышами. Ну и вообще чем угодно, лишь бы платили.

Вот и директор их пригрел, пообещав галлеон в месяц. Но это же просто работа, так что пока они ему ничем не обязаны. Что бы и кто бы ни планировал, они не собираются вредить собственному брату, а уж подводить Мастера — тем более. Ну, клятву они, конечно, дали, простенькую: никому не рассказывать о том, кто и для чего их нанял.

— Директор недоволен. Говорил, что предкам лучше было бы летом забрать Поттера в Нору.

— Ты подслушивал, братец?

— Информация — наше все!

— Подслушивать нехорошо, брат. Особенно без меня! И что там дальше было?

— Директор беспокоился о том, чтобы у Поттера «не забирали счастливое детство», — ехидно произнес Джордж. — Это он про Мастера, как я понял, что тот учить его начал. Типа, не дай Мерлин, пацан о чем-то задумается.

— Ну да, — хихикнул Фред. — Такое детство, цветочки-бабочки, ага. Прикинь, у Поттера, который в обносках похуже роновских, с землей под ногтями, и кормили его, судя по виду, через раз или вообще по понедельникам. Зашибись, счастья было у пацана.

— Значит, пусть Дамблдор побреется! И вообще, глупый Гарри, тупой Рон — зачем ему такие? Нет, мне это все не нравится.

— Значит, вообще никому не рассказываем. Потому что родители сразу настучат. Он их, кажется, тоже на что-то взял.

— Думаешь, тоже зарабатывают? Как мы?

— Сомневаюсь. Иначе мама хотя бы Джинни приодела.

— Кстати, а Джинни что скажем?

— А зачем? Она до сих пор в себя не пришла после прошлого года. И… если честно, я ей пока не доверяю. Хотя давно пора подумать, как бы помочь сестренке. Найти бы ту холеру… Я б ему…

Джинни и правда ходила бледной тенью самой себя и не влезала вообще ни во что. Даже Гарри словно не замечала. Гермиона еще немного пыталась ее разговорить, с ней девочка немного оживала.

А близнецы решили, что надо поговорить с младшим братом, и не стали это откладывать.

Заловив братца в непривычном месте — на выходе из библиотеки, они затащили его в первый попавшийся пустой класс, набросили заглушку и все выяснили. То есть не все, конечно, а то, как происходящее понимал Рон. И впечатлились.