Выражение лица Снейпа, когда ей удавалось сострить, становилось неописуемым и… ей это ужасно нравилось. Тем более у нее созрел еще один, очень даже умный, на ее взгляд, вопрос.

— Как вы думаете, директор Дамблдор работает на министра или наоборот? Если министр, то личная это инициатива или официальная позиция министерства?

— На самом деле, ответ на ваш умный вопрос ровным счетом ничего не изменит, мисс Грейнджер.

— А…

Черная бровь слегка поднялась, а Гермиона поняла: он прав. Противопоставить им нечего ни тому, ни другому, так какая разница, кто кем рулит? Только держаться подальше.

— Ну да, — вздохнула она разочарованно.

«Какой сообразительный ребенок! — восхитился Снейп, легко прочитавший ее поверхностные мысли. — Стоит порадоваться за Гарри: иметь такую подругу дорогого стоит».

— Одного понять не могу, что от меня может быть нужно директору? — Гарри даже возмущаться уже не мог. — Он — Верховный  Чародей, могущественный маг, а я кто? Какой я нах… кхе-кхе… — простите, просто зло берет! — победитель Темного Лорда? Что это за детские сказки, в конце концов?

— Во-первых, Гарри, не вы один. Директора вообще никто не может понять, даже весь Визенгамот и Министерство.

— И он прекрасно этим пользуется, надо сказать.

— А сказке этой, как ни странно, верит вся магическая Британия. Потому что — Пророчество. Я же вам рассказывал.

— Но что мог сделать годовалый ребенок взрослому магу? Неужели это в голову никому не приходило? Они что, совсем… ку-ку? — распалилась Гермиона. — И вообще, от Реддла же ничего не осталось, это значит, погиб? И пророчество исполнилось. Чего еще-то?

— Директор считает, что он вернется.

— И при чем тут я? Или этот Волдемо… Реддл будет еще неизвестно сколько раз возрождаться, раз «ни один не может жить спокойно»? Если я согласен с утра часик понервничать, может, сойдет? Но про «умереть спокойно» вроде бы ничего не было, так может… подождите…

Гарри ошалело заморгал. А что, если он с Волдемортом связан так, что они ни жить не могут одновременно, ни… умереть — тоже? Снейп поймал его растерянный взгляд и… побледнел. А потом упрямо сжал губы. И улыбнулся. Криво, через силу, но Гарри почувствовал: он ПОНЯЛ. Они разберутся. Они справятся, в конце концов, иначе и быть не может.

Но главное — вот же оно, второе дно… Не зря ему, значит, иногда всякая фигня мерещится. Снится, то есть. И вовсе это не фигня, и вообще, надо не лениться и это тоже записывать. Он представил Снейпа в шали и браслетах Трелони, толкующего его, Гарри, сновидения… Пф-ф! Жить стало веселее.

— Вот это настроение мне у вас нравится гораздо больше, — заметил зельевар. — А ваше предположение — как раз наоборот.

— Это вы о чем? — подскочила в кресле ничего не понимающая Грейнджер.

— Гермиона, думаю, нам стоит уже приготовиться, — отвлек девочку Флитвик, кивая на дверь, ведущую в его рабочую комнату, смежную с классом. — Там у нас факультатив заканчивается.

— Вы все-таки используете хроноворот, Филиус? Но эта вещь… — возмутился Снейп.

— Это же просто идеальное алиби, — перебил его полугоблин. — И вы… обращайтесь… Полагаю, мисс Грейнджер не будет против, не так ли?

Гермиона отчаянно закивала. Хроноворотом и всем, что с ним было связано, она почти сразу поделилась с Учителем, а тот просто забрал у нее опасный артефакт, и теперь они иногда использовали его вместе. Например, как сейчас. А еще изучали.

— А посмотреть можно?

— Только при условии, что будете вести себя так, будто вас нет.

Зрелище оказалось интересным. Гермиона и ее учитель встали возле двери, вот та распахнулась, вошли… совершенно настоящие Гермиона и Флитвик, взглянули на самих себя, а потом их фигуры словно подернулись рябью и расплылись. И вот в кабинете декана Когтеврана просто Гермиона Грейнджер и просто Филиус Флитвик.

— Здорово! — поправил очки Гарри. — И как оно?

Ему тоже захотелось так попробовать.

— Мне попадалось, что встречаться с самим собой строго запрещено, — хмыкнул Снейп. — Забавно.

Гермиона уже открыла было рот, но профессор чар ее опередил.

— Вы сами видели. Вся суть в том, чтобы совершенно точно знать, где вы встретитесь в процессе возвращения. И возвращаться в такое место, где никто не увидит исчезновения вашего дубля.

Гарри уже расспрашивал подругу про ощущения…

— Не терпится стать подопытным, Гарри?

— Ага, — улыбнулся он. — Интересно же.

— Да ничего не чувствуешь, говорю же. Просто странно видеть себя со стороны, но ведь в зеркало ты иногда смотришься?

— Баловаться с этим артефактом не стоит: слишком частое использование провоцирует расстройства психики, особенно если в ваш мозг за это время поступило много информации. Но, если понадобится, вы всегда можете рассчитывать на нас.

— И как часто вы его применяли, если не секрет?

— На себе — второй раз, — улыбнулась Гермиона. — Первый был чисто исследовательский, на час всего. И еще я одно из заданий по Чарам дописывала.

— Скиньте воспоминания, как это выглядело со стороны, — попросил Флитвик.

Гарри начал вытягивать из виска серебристую нить в тут же подставленный Снейпом флакон.

— А на ком вы его… тестируете? — Северус прекрасно понимал, что, уж если к его учителю попал такой неординарный артефакт, он исследует его всеми доступными способами.

— На котике, — опустила глаза Гермиона. — Он сам…

— На Живоглоте? — уточнил Гарри, и девочка кивнула. — Тогда у меня, кажется, есть план насчет крысы! По крайней мере, как ее забрать. А то, как подумаю… так что-то жить неуютно становится. Ну, в нашей комнате, вы поняли, да?

— Ой… точно. Хотя сколько раз я ни видела крысу Рона, не могу представить, что это может быть анимаг. Крыса и крыса.

— Если крысу будет ловить ваш кот, он ее точно не задавит?

— Он очень умный. Если его попросить, то не задавит. Но ранить может, конечно.

— Петтигрю, скорей всего, обратится, если тот на него нападет. Человеку он ничего не сможет сделать.

— Вот если бы кота взять, когда мы есть пойдем… Уизли иногда берет крысюка с собой, еле отучили его на стол эту пакость высаживать.

— Зря отучили, теперь бы проще было.

— Ага, новое блюдо на столе Гриффиндора, приглашаем весь Аврорат…

— Да, славно бы вышло.

— Значит, я просто буду таскать Живоглотика с собой, пока мы не придумаем, как выманить крысу Рона.

— Что крысы любят больше всего?

— Может, под невидимостью его таскать? Иначе Рон крысу окончательно под замок посадит. Он же проникся тем, что она волшебная, ну, по возрасту, помнишь? Это я, дурак, виноват.

— Не выйдет, Глотик тяжелый. Заметят, потом объяснять замаешься.

— Скажешь, что тестируешь свой проект по Чарам!

— А… Это можно, профессор?

Флитвик немного подумал и кивнул.

Рон Уизли осторожно поглаживал пальцем шахматного коня, фигурку которого теперь практически не вынимал из кармана, и чувствовал, что медленно сходит с ума. Он помнил… да все он помнил о том, как действовал, что чувствовал, и теперь ему казалось, что это был какой-то другой человек. Не он.

Хотелось побиться головой о стенку. Собственно, он это иногда и проделывал, когда становилось уж совсем невмоготу от прошлого себя. Деваться-то некуда, да и не скажешь никому. Гарри? У него, кажется, своих проблем хватает. Зря он, что ли, каждый вечер по полчаса в туалете просиживает? Они с парнями уже привыкли к соседям бегать.

А еще закрывает шторки у кровати, и стоят они намертво, как стена. Надо будет попросить, чтобы тоже научил, что ли. Рон вздохнул. Вообще удивительно, почему Гарри с ним все еще разговаривает нормально. Не говоря уже о Гермионе. После всей пурги, которую он нес все эти два года. Какие они терпеливые… А может, ему просто действительно повезло с друзьями? За какие заслуги?

Он вздохнул. Не было заслуг. Ничего не было. Словно он с Луны свалился, так, кажется, говорят? Что он полезного сделал для Гарри? Поссорил его с Малфоем? Так мог и по-тихому объяснить, что это опасная семейка, а не кидаться с кулаками едва ли не каждый раз. А про волшебный мир, оказалось, он сам мало что знает, даром что в нем родился. Мерлин и Моргана, что с ним было вообще?