— Пусть нам повезет. Пожалуйста, пусть нам повезет…

«Какой же он все-таки еще мальчишка! Волнуется… А это нам совсем не нужно», — вздохнул Снейп про себя и положил руку Гарри на плечи, привлекая еще ближе к себе перед парной аппарацией.

— Спокойно, Гарри. Мы все сделаем как надо. Как только его увидим, с тебя — Купол Тишины, с меня — Сонное. Готов?

Через пару секунд они уже боролись со спазмами желудка на задворках «Кабаньей Головы», а в воздухе вокруг них разливался холод.

Им даже не пришлось никого искать. Набросивший Купол Тишины Гарри сразу увидел крестного, сидящего почти в обнимку с какой-то девушкой на пожухлой траве, по которой уже начал змеиться иней. Удивляться странной парочке было некогда: наваливались тяжкой ношей уныние, тоска, безысходность… Зачем они возятся, все равно Сириусу не жить?.. Леденели руки и, кажется, душа — тоже.

Но профессор уже поднимал с земли слабо сопротивляющегося Блэка и ту девушку…

«Нет уж, дудки! Мы никого не оставим тварям!» — Гарри схватил крестного за грудки и потряс. Тот открыл рот в изумлении, чем тут же воспользовался Снейп, что-то влив туда и заставил проглотить это, нажимая на его щеки. Закашлялся и гавкнул… уже пес, и вот их снова затянул в себя вихрь аппарации.

Сивилла Трелони не могла дождаться воскресного вечера. Остатков хереса хватило лишь на то, чтобы немного перестали дрожать руки. Надо было срочно восполнить запас. Она пыталась отвлечься, но ни чтение, ни просматривание старого альбома не помогли, так что в результате она плюнула на все и отправилась в Хогсмид немного раньше.

В конце концов, пока не стемнеет, она может посидеть за стаканчиком в Кабаньей голове, где обычно никогда не бывает школьников. Не любит их хозяин, не любит — и не обслуживает, что очень удобно для других его клиентов. Кстати, детки уже должны были отправиться обратно в школу. А она вернется только после отбоя, чтобы никого не встретить в коридорах.

Все-таки время Сивилла угадала правильно: детей на улицах деревеньки уже почти не было. Она действительно посидела за стаканчиком, и даже не одним, глядя то на медленно темнеющее небо в окне, то на яркое пламя камина.

Какой все-таки хороший человек этот Аберфорт, совсем не похож на брата! Равнодушный абсолютно ко всему и ко всем, просто выполняющий заказы посетителей и ничего у них не спрашивающий. И камин у него отличный, большой, глаз не оторвать. Сколько она себя помнила, всегда любила смотреть в огонь. Замечательный человек!

Так решила она после третьего стакана и наконец, чуть покачнувшись, поднялась. Пора было идти, если не хочется добираться до школы в потемках. Почему-то выбрав черный ход, она вышла из трактира, придерживая висевшую на плече тяжелую сумку, в которой при каждом шаге тихо звякало.

Увидев в сумерках Грима, она просто тихо лишилась чувств.

Сириус растерялся: его еще никто так не пугался. Но запах манил. Он подошел поближе и начал лакать. Нет, самому псу это было не так чтоб приятно, но кто-то внутри очень этого хотел. Просто требовал. И побольше.

Сивилла очнулась от того, что в щеку ткнулся мокрый нос. А потом здоровенный язык с запахом хереса прошелся по ее лицу, снимая очки, убирая со лба волосы… От неожиданности она села. Перед ней сидел… точнее, над ней возвышался самый настоящий Грим, каким она его представляла, но… это ведь он ее только что облизал? Она невкусная! Но закричать не получалось: горло перехватило, в ушах шумело, и тело, кажется, совсем перестало слушаться.

Пес удивился, когда женщина подобралась и издала сдавленный писк. Он завилял хвостом и умильно (ну, как он считал) поглядел на нее. Она выглядела такой испуганной и несчастной, что он, коротко проскулив, лег и, стуча хвостом, осторожно подполз чуть поближе и положил морду ей на колени.

Сивилла оторопела, но вспомнила Гарри Поттера…

«Ой, а вдруг это тот самый ручной Грим, о котором он говорил?» — пронеслось в голове, и она посмотрела в собачьи глаза. Ее бросило сначала в холод, потом в жар, а после мир исчез и остались только глаза… Силуэт собаки задрожал и расплылся, и вот на его месте ей уже чудится человек, худой, нечесаный, обтрепанный и немного пьяный, как и она сама.

В следующий миг хрупкая женщина совершенно изменилась. Сириус завороженно смотрел, как узорчатая серая радужка исчезает за чернильно-черными пятнами зрачков, в которых он тонет, тонет и не может выплыть, равно как и вздохнуть, до того вдруг стало жутко.

Хриплый мужской голос, который никак не может принадлежать этой хрупкой фигурке с тоненькой шеей, странные и страшные слова, которых век бы не слышать, но он понимает то ли шестым человечьим чувством, то ли просто собачьим чутьем, что это — о нем.

— Виноватый, но не в том, за что осудили, сбежавший, но не освободившийся, сгинет от родной руки в начале холодного лета. Никто, разве только один мальчик будет помнить и винить себя в смерти друга. Он не будет жалеть долго, всего несколько лет, что ему останутся. Мальчик уйдет следом, но по другой дороге… Если виноватый сгинет, мальчик тоже уйдет…

— Гарри, — прохрипел Сириус, непроизвольно принимая человеческий облик.

«Гарри. Школа. Конечно, он в Хогвартсе. Там же Петтигрю. Месть!» — пронеслось в голове.

— Крыса-а-а, — простонал-прохрипел он, зажмуриваясь, как от боли.

Предсказательница с нечеловеческой силой стиснула ледяными пальцами его запястье.

И вот Сириус смотрит в запредельную черноту ее глаз и слышит горячий шепот:

— Не ходи той дорогой. Не ходи. Мальчик…

Предсказательнице не хватает дыхания, она умолкает, закрывает глаза, и весь мир замирает. А в воздухе появляется холод и тяжесть. Ей страшно.

С громким хлопком рядом с ними аппарирует кто-то невидимый, их хватают, тянут куда-то вверх, еще хлопок, желудок делает опасный кульбит, но уже не до этого, ее куда-то тащат, приходится бежать изо всех сил, но, когда она понимает, от кого они бегут, ноги летят уже сами — скорее, скорее!

Гремучая Ива не успела сориентироваться: с одной стороны — холод, с другой — опасные огненные шарики, с третьей — вообще что-то непонятное…

Это непонятное она и пропустила. А потом оно распалось на четыре дрожащих силуэта, но было поздно: один из них нажал на заветный сучок.

Какое-то подземелье, Сивиллу снова тащат куда-то вместе с этим псом… ой, нет, это же вовсе не пес, а человек! Нет, совсем другая собака… Старый диван натужно скрипит пружинами, когда ее легкое тело едва ли не бросают на него.

Снейп, едва увидев, что происходит, буквально силой влил в Блэка то самое «бульдожье», иначе им вряд ли бы удалось уйти от дементора. Спасибо Гарри. За файерболлы тоже, но это он ему потом скажет. Неимоверно повезло, что дементор был один. Однако эти твари способны передавать друг другу информацию, а значит, передышка будет недолгой.

Он мельком взглянул, как Гарри устраивает Трелони и белого бульдога рядом на старом диване, и встал у двери с палочкой наизготовку. Гарри присоединился спустя пару секунд.

Тишина. Скрип пружин. Судорожный вздох за спиной.

— Где я?.. Кто вы?

— Мисс Трелони, сидите спокойно, прошу вас, — слышит она знакомый голос, всхлипывает и бросается к Снейпу, обхватывая его со спины как спасательный круг.

Он морщится и осторожно освобождает руку с палочкой.

— Мисс Трелони, вы умеете вызывать Патронуса? — шепчет Гарри рядом.

— Не знаю… Нет, не умею.

Она всхлипывает, но достает палочку.

— Я… слабая ведьма.

— Ой, вы же ничего не видите, наверное, — спохватывается Гарри.

— Немного вижу, — отвечает она. — Не такое уж ужасное у меня зрение, но это секрет.

Это признание странным образом немного разряжает обстановку, даже Снейп улыбается краешком рта. А Гарри так и вовсе пожимает ей руку. Тишина. Воздух спокоен и вовсе не холодает. Неужели о них забыли? Они ждут, вот еще… Сейчас… Но ничего не происходит. Сердце перестает частить, как сумасшедшее. Можно вздохнуть?