— Я… от счастья, папа! — выговорила наконец девочка и подняла мокрые, но действительно счастливые глаза. — Я рассказала Гарри все, что о нем думаю… думала раньше, и он, — она улыбнулась сквозь слезы, доставая платок, — остался моим другом. Представляешь?!
Мистер Грейнджер внимательно посмотрел на Поттера. Тот пожал плечами. Мужчина протянул ему широкую ладонь, Гарри встал, и они молча пожали друг другу руки.
— Может, я подожду здесь, а вы сходите в кафе-мороженое? — предложил детям мистер Грейнджер.
Гермиона высморкалась и быстро закивала. Но каково же было ее удивление, когда Гарри воспротивился.
— Знаете, мистер Грейнджер, лучше, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре. Я вас прошу. Вам ведь дорога ваша дочь?
На Гарри уставились две пары изумленных карих глаз… Но до летнего кафе, в котором почти не оказалось посетителей, они все же добрались.
— Скажите, какой одеждой Гермиона пользуется в Хогвартсе, где вы ее покупаете? — обратился Поттер к ним обоим, когда они устроились за столиком.
Мистер Грейнджер не знал, что и думать. Странные у мальчика интересы…
— Мантии — у мадам Малкин… — ответила его дочь, тоже явно не ожидавшая такого вопроса. — А почему тебя это интересует?
— А остальную одежду?
— Просто беру свою, из дома. Какая разница, что под мантией? Гарри…
— Еще какая разница!
И Гарри принялся просвещать Грейнджеров, начав с особенностей некоторых магических тканей, постепенно перейдя на магические швы и нитки. Дэн Грейнджер старательно подсчитывал, во что им обойдется «правильно одеть» дочь, и клял себя, что не подумал об этом раньше. Ведь, когда они узнали об ее даре, у них был целый год, и они немало разных сказок прочитали, вот только выводы сделали далеко не все. И, кстати, почему они не купили нужные для семьи маленькой волшебницы книги во «Флориш и Блоттс»?! Куда подевался здравый смысл?
Поначалу, конечно, хотелось отнестись к информации о специальной одежде для магов скептически, но чтобы такое придумал подросток, мальчик? А потом Поттер быстро сбегал домой и притащил совершенно уникальный манускрипт, подлинный, уж в этом мистер Грейнджер разбирался, даром, что стоматолог. Не случайно у них с женой было такое дорогостоящее и весьма изысканное хобби, ведь и познакомились они в букинистическом магазине… Ее бы сюда… Он с благоговением открыл закладку и погрузился в чтение. Даже Гермиона замолчала, уткнувшись в текст через плечо отца. Правда, ненадолго.
— Гарри, ты читаешь на ранненовоанглийском?!
— Мне дали попользоваться словарем Кодри… Но вроде ничего особо сложного.
Мистер Грейнджер, который почти закончил изучать текст, едва не забыл как дышать.
— Это же… Это же редчайшая, уникальнейшая вещь!
— Прошу прощения, я неправильно выразился, конечно, не сам словарь, а список с него. Он достаточно новый, ему полтора века. И это не мои книги, мне просто дали позаниматься.
— Кто?!
— Я не имею права пока говорить об этом.
Гермиона оценила алчный огонек страстного коллекционера, тут же загоревшийся в глазах отца. Жаль, что она не видела собственного выражения лица, а вот Гарри оценил. О да, в школе ему точно скучно не будет.
На крытой веранде все еще было малолюдно. Гарри тихо отвечал на вопросы, которыми подруга буквально завалила его, и понемногу терял терпение.
— Не знаю, что именно со мной произошло, про… — Гарри сам поймал себя за язык, ставший слишком длинным, и вовремя поправился, — Мастер Сметвик считает, что из-за того, что в моей крови теперь появились некоторые вещи… Тьфу, Гермиона, я и рад бы все рассказать, но… только под обет. Настоящий, понимаешь?
— Непреложный?
— Не обязательно. Есть и другие, попроще. Давай об этом потом.
— Подожди… Как ты попал в больницу? Шрам заболел?
Гарри кивнул. Без обета, который, если что, защитил бы и саму Гермиону, он никаких подробностей разглашать не собирался. Хотя о маске он может говорить сколько угодно, а значит… Стоп, сегодня главная тема — совсем другая!
— Ты хочешь узнать, зачем еще я тебя звал?
— Дело не только в одежде? Я догадывалась! Конечно хочу! Но как ты…
— Если ты будешь задавать мне по десять вопросов после каждого слова, то вряд ли что-нибудь узнаешь, даже если я очень захочу тебе рассказать! Вот, смотри, я специально записывал, а то никак не мог разобраться. Да и сейчас не очень. Поможешь?
И достал ту свою самую первую тетрадь с порванной корочкой и закладкой на его вопросах по поводу Косой аллеи, школьных приобретений и первых дней в Хогвартсе.
— Гарри, у тебя даже почерк изменился! Что это?
Гермиона уткнулась в его записи и на некоторое время пропала. А когда она подняла на него огромные глаза, то первым делом спросила:
— Ты уверен?
Он молча кивнул.
Но тут к ним присоединился мистер Грейнджер, наконец закончивший свои подсчеты и выглядевший не совсем довольным.
Рассказ Гарри про его первый самостоятельный визит на Косую аллею получился долгим и весьма занимательным. Подруга слушала его с открытым ртом, ее отец быстро что-то записывал. А потом обрушил на парня столько вопросов, что тот сразу понял, в кого Гермиона такая. Они проговорили несколько часов, однажды прервавшись на еду: мистер Грейнджер, несмотря на то, что весьма увлекся, не забывал об остальном и сводил детей в небольшой ресторанчик возле пруда.
— Гарри, это все так удивительно и даже немного страшно… Я в книжном чувствовала то же самое, что и ты! Так странно. И ведь ни о чем не задумалась тогда и никому не сказала, даже маме и папе. Но что, если это придумали продавцы, просто чтобы ходили только к ним?
— Ладно дочь, а вот мы, взрослые — тоже ни о чем не задумывались. И даже себе ваших книг не купили! Мы вели себя, как будто отлично знаем, где и как будет жить наша дочь, кто ее будет учить и чему — но ведь все было совершенно не так! Просто не верится…
— Вы еще скажите, что я всю эту историю сам придумал, — буркнул Гарри. Он был не в претензии к ее отцу, но ожидал, что подруга быстрее проникнется доверием к его словам.
Однако ответил ему мистер Грейнджер.
— Нет, конечно. Такое невозможно придумать. Ты прав, практика — критерий истины. Гарри, ты не мог бы сопровождать нас в Косом переулке? Я готов поговорить с твоими опекунами. Когда это удобнее сделать?
Гарри задумался. После поездки дядя будет довольно усталым, и вообще неизвестно, как там у них все прошло: Сириус Блэк, увы, величина совершенно непредсказуемая.
— Что, если я вам завтра утром позвоню и позову тетю или дядю?
— Хорошо, договорились. А послезавтра утром мы будем готовы, — Дэн Грейнджер повернулся к дочери. — На твою экипировку придется взять небольшой кредит.
— Но, папа…
— Это необходимо! — в унисон сказали мистер Поттер и мистер Грейнджер.
— Вас двоих мне не переспорить, конечно…
— И не надо.
— Было очень приятно познакомиться, — Дэн Грейнджер пожал руку мальчишке. — Счастлив, что у моей дочери есть такой друг.
— Взаимно, сэр, — склонил голову чуть покрасневший Гарри.
Таким образом, визит в «Твилфит и Таттинг» и в скромный букинистический был назначен через день. А пока Гермиона узнала еще и о том, что по приказу Дамблдора с Гарри чуть ли не все лето занимался профессор Снейп, что он совсем не такой, как в школе, и у Гарри многое стало неплохо получаться. Реакция подруги так понравилась Поттеру, что он чуть не раскололся насчет наставничества…
А еще они дружно похихикали, предполагая, в какие цвета окрасится физиономия одного их общего друга, когда тот поймет, что между Гарри и профессором зельеварения больше нет никакой вражды. Гермионе хотелось узнать как можно больше, но пора было домой, да и Гарри недвусмысленно намекнул, что пока больше ничего не расскажет, хоть ему и самому не терпелось с ней поделиться. «Ничего, после обета, завтра или послезавтра, — успокоил он себя. — Да и ей домой пора».
Пока Гарри «гулял», в гостиной Дурслей, вернувшихся довольно рано, состоялся очередной «военный совет». Прошло достаточно времени, чтобы профессор Флитвик сумел распутать и частично перекинуть чары слежения с дома на Тисовой, так что волшебники могли уже появляться здесь вдвоем, правда, полугоблин всегда оставался под оборотным. Не рисковали только с Блэком: Аврорат все еще искал его и даже несколько раз «находил», о чем радостно трубил «Ежедневный Пророк» на первой полосе, через день вставляя скромные опровержения на последней странице.
