— Кто пустил сюда ребёнка?
Вы когда-нибудь вспоминали с чего именно началось знакомство с вашим лучшим другом? Возможно, вы подумали о том, что какой-то человек приятно пахнет или, наоборот, решили, что тот чувак с неровной чёлкой реально вас раздражает. Хотя, обычно такие вещи стираются из памяти.
Питер прекрасно помнил своё знакомство с Недом — они стали общаться только потому что стояли рядом на линейке. Ничего интересного — просто случайное местоположение посреди огромного школьного двора — стало основой дружбы, продлившейся долгие годы. И она не то чтобы закончилась, просто сложно поддерживать ту же связь с человеком, уехавшим учиться в Канаду. Другую страну. Совсем не круто, чувак.
С ЭмДжей всё было ещё проще — в какой-то момент девочка просто подсела к ним со словами: «Сдвиньтесь, неудачники». И вот, прошло уже больше шести лет, а Мишель всё равно использует своё любимое прозвище, планирует стать гениальным художником и продолжает быть абсолютно потрясающей.
Питер уже привык, что его друзья появляются совершенно спонтанно и просто остаются в его жизни.
А ещё Питер привык к слову «ребёнок», потому что годы с Тони накладывали свой отпечаток на человека, и это именно та причина, по которой он и тот странный парнишка, его сосед по общежитию, не стали заклятыми врагами.
Потому что, серьёзно, парень, называть «ребёнком» человека, с которым ты, скорее всего, проведёшь следующие пять-шесть лет своей жизни — потрясающая стратегия. Стратегия по наживанию себе врагов.
Если бы кто-то ещё четыре года назад, в момент особо сильного подросткового бунта, сказал, что Питер станет считать лучшим другом человека, который в первую секунду их знакомства назвал его «ребёнком», он точно бы в это не поверил. Но сейчас — нет, это уже дело привычки.
Именно поэтому, вместо уязвлённого комментария о том, что ему, вообще-то, уже есть восемнадцать, Питер с интересом посмотрел на своего соседа по комнате («Слушай, шкет, ты же понимаешь, что мы можем купить тебе особняк рядом с университетом, да?»). Пацан лежал на втором ярусе кровати, свесив голову вниз и насмешливо улыбался. И кто тут ребёнок, а?
— Я сам себя пустил, — Питер фыркнул, а затем кивнул на вещи парня, валяющиеся на нижнем ярусе кровати. — Проблемы с выбором?
— Скорее, хитроумный план, — парень изучающе окинул Питера взглядом, а затем поднялся и спрыгнул с кровати, махнув рукой на верхнее место. — Только попробуй упасть на меня или типа того.
Питер ухмыльнулся. Он почти на девяносто процентов уверен, что если будет падать с кровати, то, скорее всего, прилипнет к потолку. Но соседу об этом знать необязательно. Питер закинул свой рюкзак на кровать и плюхнулся на стул, рассматривая комнату — он мог поклясться, что даже комната Клинта в Башне, которая скорее являлась чуланом, была больше, чем эта.
— Питер, кстати, — Паучок крутанулся на кресле, подъезжая к окну. Ну хоть вид неплохой. — Мы пока недостаточно близки для уменьшительно-ласкательных.
Сосед забавно фыркнул, на что Питер довольно улыбнулся: с чувством юмора у парня всё в порядке — с этим уже можно работать. Есть, конечно, ещё несколько аспектов «идеального друга и соседа», которые Питер собирается прояснить в ближайшее время, но если бы у него не было чувства юмора, то они бы точно не поладили.
— Не вздумай подрасти к тому моменту, когда мы станем достаточно близки, — парень улыбнулся, а затем потряс головой. — Харли, но ты можешь звать меня «папочка».
Питер засмеялся. О да, они точно поладят.
***
Харли растянулся на своей кровати и стонал, уткнувшись лицом в подушку. Это нормальное состояние для студента, ничего удивительного. Впрочем, Питер всё равно был немного заинтересован в происходящем, увидев эту картину. Ну и что случилось?
Кинер перевернулся и посмотрел на вернувшегося Питера, замершего в дверях и удивлённо приподнявшего бровь. Харли иногда завидовал ему — они знакомы всего полторы недели, а Питер кажется ему самым наивным и светлым человеком в мире. Было два объяснения: либо он лучший ребёнок на свете, либо Харли уже умер, а этот парень — ангел.
— Мои деньги кончаются слишком быстро, — убито сообщил Кинер, вновь упав на кровать. — Чёрт, почему я не какой-нибудь стереотипный и невероятно богатый парень-старшеклассник из подростковых сериалов?
Питер фыркнул, стараясь отогнать от себя назойливую мысль, что в этой комнате, по чистому совпадению, как раз-таки присутствует один такой мальчик-стереотип. Паучок уверен, что его жизнь вряд ли попадает под хоть один стереотип из подростковых фильмов. Уж слишком она бредовая, болезненная и запутанная.
— Кстати об этом, — Питер упал на стул. — Это странно звучит, но можно я сам буду покупать еду?
Харли непонимающе приподнял бровь. Да, Питер осознавал, что это не совсем то, что обычно предлагают студенты, но, серьёзно, он не собирается заставлять нормального парня скидываться на еду, потому что он просто разорит его из-за своего метаболизма. А ещё он не может объяснить это так, поэтому придумал более или менее правдоподобную причину.
— Болею одной тупой штукой, поэтому приходится есть прямо очень много и по специальной диете. Мне бы не хотелось заставлять тебя питаться отдельно или скидываться на это из-за меня, так что предлагаю просто позволить мне делать это самому, — Питер пожал плечами.
— Окей, — немного неуверенно протянул Харли, а затем склонил голову вбок, быстро что-то обдумывая. — Как насчёт: на тебе еда, на мне всякая бытовая ерунда. Ну, знаешь, мыло там, шампуни, прочие штучки?
Питер коротко улыбнулся и кивнул. Да, это неплохая идея. И может так у Харли станет полегче с финансами. На самом деле, Питер уже отвык даже от мысли о том, что с деньгами могут быть какие-то проблемы (Боже, это всё папа, какой ужас). К хорошему быстро привыкаешь.
***
— Теннеси — дерьмо, — громко заявил Харли прямо с порога, ворвавшись в комнату. — Я собираюсь забыть о том, что жил в это… Ой.
Харли не успел закончить свою пламенную речь, потому что повернулся и заметил, что в комнате нет Питера. Зато есть какая-то девчонка, сидящая в кресле, закинув ноги на стол. Она окинула Харли насмешливым взглядом и лениво помахала кончиками пальцев.
Кинеру потребовалось ещё пара секунд ступора, в котором он просто на неё пялился, чтобы осознать, что из одежды на ней — только толстовка Питера. Чёрт. С каждой секундой это становится ещё более неловко.
— Спешу тебя огорчить, но весь мир — дерьмо, — девушка лениво потянулась и взяла со стола какой-то блокнот и карандаш. — Чего застыл? Или вы, неудачники, все такие?
Девушка усмехнулась и весело покачала головой, быстро что-то зарисовывая в свой (потому что раньше Харли его здесь ни разу не видел) блокнот. Всё ещё не до конца осознавая происходящее, Кинер прошёл в комнату и замер у своей кровати. Девчонка ухмыльнулась краешком рта, но ничего не сказала. Может он комнатой ошибся? Или девушка — галлюцинация?
Его предположение рассыпалось, когда дверь снова открылась, и в комнату зашёл Питер, держащий в каждой руке по бутылке с водой. Он немного нахмуренно смотрел на них, ещё не заметив, что Харли в комнате.
— Я без понятия, хочешь ты воду с газом или без, поэтому взял обе, но, видит Бог, ЭмДжей, тот парень смотрел на меня, как на идиота, потому что, ну, знаешь, люди, которые пьют дорогущую воду для богатых, обычно знают, хотят ли они чувствовать пузырьки или нет, так что в следующий раз пойдёшь сама. Я не готов взаимодействовать с обществом ещё лет десять, — Питер наморщил нос, а девчонка, ЭмДжей, фыркнула.
— Без газа, — девочка оторвалась от своего блокнота. — Кстати, твой сосед выглядит так, будто сейчас умрёт.
Питер удивлённо вскинул голову и, пару раз моргнув, посмотрел на Харли. А затем пожал плечами, мол, ну и ладно, прошёл в комнату и протянул девушке бутылку с водой, с интересом посмотрев в её блокнот.
— Почему Харли в твоём блокноте с людьми с тяжёлой судьбой? — Питер чуть склонил голову вбок, а затем протянул Кинеру вторую бутылку с водой. — Как можно не любить пузырьки?
