Ты всё ещё хочешь вспомнить, девочка? Вспомнить, как ты здесь оказалась?

— А что это? — она указала тонкой рукой на изображение змеи, вылезающей из черепа, зловеще черневшей на его предплечье.

А это моя великая честь, девочка. Знак принятия меня — ещё подростка — во взрослый круг. Знак, который для одних, означал власть, а для других — страх. Знак, который стал моим проклятием. Потому что за нами охотятся так же, как и за вами. Потому что убивают всех без разбору. Потому что ни чистота крови, ни количество денег, не величие имени больше ничего не значат в этом мире, который полыхает в пожаре войны.

— Пойдём, скоро будет шторм, — он накинул рубашку на плечи и поднялся на ноги. Она осталась сидеть.

— А ты знаешь, что твои глаза похожи на это море? Такие же серые, и такие же бесконечные. И мне кажется, такие же жестокие.

Тебе не кажется, девочка. Молись всем своим магловским богам, потому что так оно и есть.

Старик приплыл на лодке сразу после шторма. С седыми волосами и густой седой бородой. Санта-Клаус — это имя всплыло в памяти откуда-то из детских книжек. Значит, она будет звать его так. Имя ассоциировалось с чем-то хорошим, радостным, а ведь этот старик действительно принёс им хорошее. Потому что у него в руках была волшебная палочка, которую он вручил Драко. Очень красивая палочка.

— А из чего она сделана?

— Это вяз, девочка. А внутри — часть от сердца дракона, — ответил ей Санта-Клаус скрипучим голосом.

Да, это правильная палочка для Драко, но…

— Значит, этого дракона убили, чтобы взять его сердце для палочки?

— Убили, девочка, этого дракона убили. Но в мире есть много драконов без сердца… И они продолжают жить.

Тогда она повернулась к Драко, к его знакомой кривой усмешке, к его холодным, словно лёд, глазам.

— Раз у тебя теперь есть палочка, покажи мне чудо, Драко.

Показать тебе чудо, девочка? Я ведь знаю так много чудес. Круциатус? Авада Кедавра? Какое чудо ты хотела бы увидеть? Наколдовать тебе прекрасного принца, который спасёт тебя из моих обагрённых кровью лап? Я определённо могу обещать тебе второе чудо. С высокой долей вероятности — первое. И ты никогда, слышишь, НИКОГДА, не получишь третье.

Он взмахнул палочкой, примеряясь к ней, знакомясь, чувствуя её тепло и гладкую поверхность. Она лежала в его руке как родная, слушалась самого лёгкого жеста.

Вокруг них, на бескрайнем буром поле распустились цветы. Мелкие, голубые, с ярким жёлтым центром.

— Ох, Драко, так значит, волшебство — это правда? Значит, и я тоже умею так? А что это за прекрасные цветы? — её восторг был почти осязаемым.

— Это незабудки.

Наслаждайся ими. Насладись своим чудом сполна, девочка. Возможно, последним в твоей жизни. Потому что даже самый последний мерзавец заслуживает хотя бы одно единственное чудо в своей жизни.

Он смотрел на неё, такую счастливую, и не спешил, давая ей ещё несколько минут свободы.

Она обернулась — тонкая фигурка в этом бесконечном поле.

— А что со мной будет потом? Когда мы вернёмся в Англию?

Не заставляй меня говорить это тебе, девочка. Позволь мне думать, что я просто привёл вас в назначенное место. Не делай меня палачом. Потому что с тобой будет то же самое, что и со всеми. Смерть.

========== Другая сказка. ==========

— Сказка про принцесс и драконов кончилась. Иди, — он подтолкнул её в спину в направлении двух мужчин с недобрыми тёмными глазами. Ей хотелось закричать, что она не пойдёт, что ей страшно, но Драко уже уходил от неё, оставляя, бросая здесь. Она поняла, своим магическим даром или своим невинным сердцем, но она поняла — они больше никогда не увидятся.

Один из мужчин схватил её за руку. Она вывернулась, обернулась и всё-таки крикнула звонким голосом, столь чужим в этом мрачном старинном замке, потому что боялась не только за себя, но и — за него:

— Драко! Будет какая-то другая сказка?

Он не хотел поворачиваться. Не хотел её слышать. Не хотел видеть в её глазах безграничное доверие к нему. Но он обернулся. На одно мгновение, пока её не утащили вниз, их глаза встретились. А потом она пропала и уже не могла услышать ответ. Но он ответил — себе самому:

— Нет, девочка. В этом мире не осталось больше сказок.

И — Салазар! Пусть её смерть будет быстрой.

Он пошёл дальше. Ему нужно получить свою награду, чтобы всё это было не напрасно. Он шёл, мечтая завтра проснуться без памяти, потому что знал: эти голубые глаза на голубом незабудковом поле он запомнил навсегда.

Его ждали. Тёмная круглая комната в невысокой башне. Огонь в камине отбрасывал блики на лицо сидевшего за столом мужчины. Сегодня — совсем молодого. Каждый раз он видел здесь новое лицо. Оборотное зелье? Это не имело для Драко никакого значения.

— Здравствуйте, сэр. Я выполнил задание. Девочка здесь.

Треск поленьев и тепло, которое лишь слегка касалось его — словно лаская.

Ответ заставил его вздрогнуть:

— Мы очень довольны. У нас есть для вас ещё одно, последнее задание.

— Вы говорили в прошлый раз, что это было последнее, — потому что, видит Мерлин, он больше не сможет.

— Пока вас не было, мы узнали кое-что новое. Мы ошибались, когда ограничивались лишь совсем юными созданиями с сильным магическим даром и магловской кровью. Нам очень нужна другая, более взрослая… девушка. И вам будет проще найти её, потому что вы её знаете.

— Кто она?

Огонь в камине больше не грел, теперь он обжигал, теперь он показывал свою истинную — разрушительную — функцию.

— Гермиона Грейнджер.

Драко прикрыл глаза. Заставил себя не думать об имени. Не представлять в своём воображении лицо, которое он, может быть, ещё помнил. Он должен сосредоточиться только на том, что может ему помочь.

— Какая информация у вас есть? — ровный голос. Никаких эмоций. Он уже большой мальчик. Если он и будет просыпаться по ночам от кошмаров, рыдать и выть, то только потом — когда будет сделано задание, когда он получит обещанное.

— Мы знаем примерное место, где она была в прошлый раз. Вместе с Уизли и Поттером. Дальше мы потеряли их след, но у нас есть основания полагать, что они разделились.

— Уизли и Поттер, — конечно, разве когда-то было иначе?

— Нас они не интересуют. Ваша цель — Грейнджер. Приведите сюда это магловское недоразумение как можно быстрее. Вы знаете, что будет в случае провала.

Усмешка исказила губы Малфоя — презрительная, жестокая и — пусть никто этого и не видит — горькая. Потому что он знал.

Он взял нужные бумаги и вышел. Вернулся в большой холл, чтобы мельком посмотреть на ступени, ведущие вниз. Они поняли, что девчонка бесполезна для них ещё до того, как он привёл её. Но это ничего не изменит в её судьбе. Он не знал, существуют ли сказки, в которых девочек убивают просто так — только лишь потому что могут. Если нет, то их стоит сочинить. Новому миру нужны новые сказки. Другие сказки. Честные и поэтому такие страшные.

А потом в голову пришла мысль и он засмеялся.

Какие сказки читала в детстве ты, Грейнджер?

========== Это ты? ==========

— Гарри… Гарри! Рон!

Гермиона на автомате выставляла защитные заклинания, пытаясь найти друзей. Но здесь их не было.

Они не успели как следует подготовиться. Не думали, что попадут в такую бойню. В бойню, где нельзя понять, кто за тебя, а кто против. В бойню, где нет никаких сторон, просто водоворот из смертельных заклинаний, засасывающий всё глубже. Она слышала, как Гарри кричал ей, что Рон уже трансгрессировал, и просил дать ему руку. Она едва успела увернуться, когда сразу три атакующих заклинания разбили её защитный купол. А потом поймала ледяные пальцы друга, увидела краем глаза бледность его кожи. Он ранен?!