Драко с трудом открыл глаза, ожидая увидеть как минимум ад. Но если это и был ад, то выглядел он весьма странно: в виде больничного крыла школы. А ещё здесь сидели рядом с ним мама и Блейз.

— Я всё-таки жив?

— Славу Мерлину! — воскликнула его мать и попыталась крепко обнять его, от чего по всему телу разлилась боль. — Ох, прости, Драко. Как ты себя чувствуешь?

— Примерно так, как будто меня укусила гигантская ядовитая змея, мама, — ответил Драко, морщась. — Чем всё закончилось?

— Тёмный лорд мёртв окончательно, Драко. Поттер убил его. И никто не умер, не считая Северуса. Хотя мы неделю не знали, выживешь ли ты…

«Значит, Грейнджер жива. И в безопасности. Я ведь мечтал именно об этом, верно?»

— А где отец?

— Он… Он скрывается, Драко. После падения Тёмного лорда начались аресты всех оставшихся Пожирателей.

Это было в стиле Малфоя-старшего.

— Значит, меня тоже…

— Нет, друг. Поттер замолвил за тебя словечко. Хотя Уизли, как мне кажется, был бы не против отправить тебя в Азкабан, — ответил Блейз, внимательно всматриваясь в лицо Драко.

— Ничего удивительного… Значит, мы опять друзья?

— Ты очень сильно удивил меня, Драко. Уже в который раз, — ухмыльнулся Блейз.

— Прости за Дафну, — он был полным козлом, когда трахался с ней.

— Ты был прав, она никогда не любила меня, так что, думаю, это и к лучшему.

«Почему никто не скажет мне ничего про Грейнджер? Это единственное, что интересует меня сейчас. Она не здесь. Она не приходила ко мне? Не хотела меня больше видеть?»

— А… Грейнджер?

— Она всю неделю провела около твоей постели. И чуть не подралась с твоей матерью за право менять тебе повязки. Поэтому Помфри отправила её отсыпаться. Эх, если бы обо мне кто-то так заботился…

Но Драко уже не слушал друга. Тепло разливалось по его венам, придавая ему сил. Он неуклюже попытался подняться.

— Тебе нельзя вставать! — испуганно подскочила его мать и попыталась уложить его обратно.

Драко закатил глаза и всё равно сел, не обращая на это внимания.

— Я уже большой мальчик, мама. И я в состоянии встать. А теперь, оставьте меня в покое, у меня есть дела…

Шатающейся походкой, Драко смог добраться до выхода из больничного крыла под всхлипывания матери и понимающее хмыканье Блейза.

— Ты сделал правильный выбор, сын.

«Правильный выбор — это помочь Поттеру? Или правильный выбор — это помогать Поттеру из-за Грейнджер?»

— Ну, я же Малфой, мама.

— Если ты хочешь знать, где Грейнджер… — донёсся до него голос Забини, но он не стал останавливаться. Он и сам знал, где она.

Гермиона думала, что не сможет заснуть, но отключилась сразу же, как только её голова легла на тёмно-зелёную подушку.

Ей снился прекрасный сон: Малфой пришёл к ней сюда, в Выручай-комнату, и лёг рядом, заботливо натягивая одеяло повыше. Нежно провёл рукой по волосам, поцеловал в щёку тёплыми и ласковыми губами и сказал ей…

— Ты могла хотя бы причесаться, Грейнджер.

Гермиона распахнула глаза и поняла: это не сон. Он сидел здесь рядом, всё ещё невозможно бледный, но живой. Живой!

— Тебе нельзя было вставать…

— Я всегда делаю то, что я хочу. Разве ты ещё не запомнила это?

— Но твоё плечо!

— Я не такой хилый, как этот сопляк Уизли.

Гермиона села на кровати, не смея дотронуться до Малфоя.

— Почему ты не сказал мне о вашем с Дамблдором плане?

Малфой отвёл глаза, разглядывая серебристый узор на стене комнаты.

— Потому что никакого плана у нас с ним не было, Грейнджер. Снейп соврал вам. Я убил старика, потому что хотел отличиться перед Тёмным лордом. Хотел встать рядом с ним. И, может быть, когда-нибудь, выше него.

Правда была обжигающе горькой.

— Ты и сейчас этого хочешь?

— А это имеет значение?

— Для меня имеет, Малфой.

Их глаза встретились.

«Без всяких преград и масок, без лжи и пустых обещаний — просто скажи мне правду, Драко.»

— Нет, мне это не нужно.

— Тогда что тебе нужно?

Драко всмотрелся в её карие глаза. Пропасть между ними никуда не делась. И никуда не могла деться.

— Я был Пожирателем смерти, потому что хотел этого. И на моей коже всё ещё чернеет метка.

— Да.

— Я обманывал тебя столько раз.

— Да.

— Я изнасиловал тебя.

— Да.

— Мои родители и твои друзья никогда не поймут наших отношений.

— Да.

— И мы слишком разные, чтобы быть вместе.

— Да.

«Так много препятствий, которые доказывают: у нас ничего не выйдет, Грейнджер. Наши отношения начались совсем не так, как должны начинаться истории о большой и чистой любви. И у нас никогда не получится закончить эту историю словами «и жили они долго и счастливо». Поэтому будет лучше, если мы остановимся здесь и сейчас. Будем жить так, как будто ничего не было. Как будто не было никаких ночей, поцелуев и разговоров. Как будто мы чужие друг для друга люди. Это и правда будет самым лучшим для тебя. Но ты нужна мне. Крёстный сказал мне, что я болван, и я согласен с ним. Но я буду ещё большим болваном, если не спрошу у тебя: »

— Ты станешь моей женой, Грейнджер?

Комментарий к Глава VII

Poets of the Fall

“Moments before the Storm”

========== Эпилог ==========

— Тебе не кажется, что это слишком необычный цвет для свадебного платья? Люди могут подумать, что это странно…

— Ты правда думаешь, что кто-то будет думать про платье, Грейнджер? Поверь, само наше бракосочетание выглядит куда более странно.

Гермиона отвернулась от зеркала, поправив последнюю прядь волос. Драко наблюдал за ней со снисходительной улыбкой.

— Это точно. Я до сих пор не могу поверить, что это на самом деле происходит со мной. Происходит с нами.

— Ты привыкнешь. Я не говорил тебе, что ты очень красивая?

— Ты можешь сказать это сейчас.

И он действительно мог. Или мог оставить это на другой раз. Который у них обязательно будет.

— Я люблю тебя, Гермиона.

— Что-о-о? — наблюдать за тем, как широко распахиваются её глаза, было прекрасно.

— Тебя так удивляет моё признание в любви?

— Меня больше удивляет, что ты первый раз назвал меня по имени. Знаешь… я боюсь, что буду скучать по прежнему Малфою. Ну всё, идём, нас наверное уже заждались.

Гермиона повернулась к двери, и Драко не мог не задержать свой взгляд на изящном изгибе её шеи.

— Да, только дай мне сделать тебе ещё один комплимент: ты прекрасна в этом зелёном платье. Но знаешь… — на лице Драко появилась прежняя, до боли знакомая ей ухмылка, а его рука скользнула вверх по её ноге. — Я уже не могу дождаться, когда сниму его с тебя, Грейнджер.

— Малфой, не сейчас! Люди ждут, — прошипела Гермиона, безуспешно пытаясь увернуться.

— А мне плевать, — рука медленно пробиралась к кружевным трусикам и дальше.

— Я не могу!

— Блядь, Грейнджер, ты же всё равно не сможешь мне отказать, так что не трать время на глупые возражения и расстегни мои брюки.

— Я погорячилась, когда говорила, что буду скучать по прежнему Малфою. Ты же помнёшь мне платье!

— И кто-то всерьёз называл тебя умной, если ты не в состоянии запомнить простейшее разглаживающее заклинание?

— А зачем мне оно, если у тебя полно домовых эльфов? — закатила глаза Гермиона.

— То есть не ты вчера весь вечер высказывала мне что-то насчёт недопустимости использования рабского труда? — удивился Драко.

— Я тебя ненавижу, Малфой! — но её глаза уже горели, а трусики полетели куда-то в угол комнаты.

— Неужели?

Первый толчок в такое желанное и горячее тело, и Гермиона простонала ему на ухо:

— Ещё, Драко…

Блейз и Джинни заглянули к ним и синхронно закатили глаза при виде её растрёпанной причёски и его развязанного галстука.