И чтоб аж дым из ушей. Захлебываться от впечатлений, не успевать спать, собираться на Гоа в феврале. Сидеть в офисе за «маком», вокруг чтоб все увешано разноцветными стикерами с напоминаниями: «придумать подарок Машке», «напомнить Витьке про ужин в среду», «купить новые лыжи». На рабочем столе чтоб фотографии детей в бассейне и в океане, портреты собаки – лабрадор (почившей), и бородатого мужчины в странной желтой шапочке. Быть всю жизнь замужем за одноклассником, который за двадцать лет, представьте, так и не выкинул ни единого фортеля. Да еще и мирится со всеми этими друзьями, вечеринками, транжирством и немытой посудой. «Ты заедешь за мной в восемь?» «Конечно, зая». А иногда хочется побриться на лыску и повязать платочек, вымыться в бане хозяйственным мылом, но пахнуть какими-нибудь травками, полынью там, или мятой. Научиться молиться, читать жития святых, соблюдать посты, назвать сына Серафимом, подставлять, хотя бы мысленно, другую щеку, «Ты этого хотел. Так. Аллилуйя.  Я руку, бьющую меня – целую». [1]Излучать доброжелательность, и чтоб ненатужно так сиять от унутренней хармонии. Принести из церкви святую воду в баллоне, поставить ее в холодильник, и, когда муторно на душе, умываться ею и советовать мамашам, что, если у ребенка температура, достаточно просто сбрызнуть, и чтоб это действительно помогало. А иногда прямо требуется быть хозяюшкой, с большой буквы Х. Такой, которая все сама-сама и по собственным рецептам. «А я шарлотку так делаю», — и понеслось… На полке банки со специями, стеклянные крынки с надписями: «Рис», «Горох», «Сахар». И там, где написано «Мука», там правда мука, а не на дне старая заварка. В шкафчике полотенца стопочками, разложены по цветам и размерам, между крахмальными простынями ветки лаванды и что-то такое с вышивкой, очень ненужное, что называется сухим и шуршащим словом – саше.  А как же? На подоконнике таз с вишневым вареньем — «два раза прокипятить», в вазочке – пенки, на столе капустка собственного закваса. Но в доме, мамаша, надо ж держать и другие закуски… Когда же собраться и научиться хоть макароны варить правильно, ходить не в магазин на углу, а на рынок, знать, что на прошлой неделе помидоры стоили меньше на три рубля, шампиньоны, наоборот, подешевели (надо брать), а мясо – в той же цене… Перебирать его на прилавке, переворачивать, мгновенно проницать все подлые замыслы продавца, — «Представляешь, он хотел мне подсунуть…» Иногда прям так хочется что-то там жарить и парить, украсить салат, перелить борщ в фарфоровый супник с кучерявыми ручками, и крикнуть в сторону гостиной: «Обед готов! Идите ужинать…»  А еще ужасно хочется пойти в официантки, купить накладные ресницы и полное собрание сочинений Дарьи Донцовой. Научиться ходить на каблуках, флиртовать с посетителями, чтоб они больше оставляли на чай. Говорить: «А вот попробуйте еще «карпаччо», уж очень оно у нас замечательное». Ходить в кино, копить на машину. Бросить бармена, закрутить с поваром-итальянцем, висеть на доске почета как работник, раскрутивший максимальное число лохов на дорогое французское вино, которое они сроду не отличат от крымского. Пить сколько хочешь горячего шоколада из кофе-машины и уже разлюбить греческий салат. А что мы имеем на деле? Пока только черную водолазку. Осеннее обострение
Романтика и трусы́ Хорошенько за полночь стояла в очереди в туалет в модном баре. И там две молодые девчонки в белоснежных кроссовках препирались у зеркала: – Ну, посидим еще-о-о-о… – Да мы и так тут все свободное время проводим! И чувствовалось, что свободного времени у них много. А там бутерброд 500 р. Потом ехала в метро на последнем поезде в час пятнадцать, рядом сидела пара, только с работы, целовались непрерывно, аж раздражали – молодой человек азиатской наружности и русская девочка, такая вся нежная, с ямочками на коленках. И она ему говорит: вернутьсяЦветаева М. Малое собрание сочинений М., 2011 |
