***

Лофт был восхитительно пуст и молчалив, когда её крик прорезал холодный воздух. Тяжело дыша, она обняла руками колени, вплотную прижав их к своему телу, и опустила на них лоб, ожидая, когда паника ослабнет.

— Тебе становится лучше, — его глаза были словно сталь, резкими, ясными и холодными, и всё же в темноте или от небольшого количества алкоголя они иногда казались ей углями, темными и сверкающими от внутреннего огня, как у Сандора.

— Вау. Я проснулась среди ночи с криком, и ты думаешь, что это путь к исцелению? — не поднимая головы, пробормотала она, не желая видеть цвет его глаз сейчас.

— Ты просыпаешься с криком с тех пор, как тебя привезли сюда, но раньше ты кричала его имя, — ответил он прохладно.

— Хуже для тебя, да? Чем я больше развалина, тем легче меня контролировать.

— Только потому, что я использую тебя, милая, — он нежно поднял её подбородок и поцеловал, — не значит, что я наслаждаюсь твоими слезами.

Она отвернулась и прикрыла глаза, борясь со слезами, а после упала обратно на подушку и прижала лицо к мягкому черному шелку.

— Санса…

Она перевернулась на другой бок и вспомнила, как Сандор шептал её имя ночью, снова и снова, как молитву. Это всегда звучало приглушенно, немного недоверчиво, слишком благоговейно для безбожника.

Петир говорил её имя, словно он принадлежало его губам, будто было создано, чтобы он произносил его, как и всё, вылетающее из его рта — почти извращенно совершенно. У него был самый красивый голос, который ей доводилось слышать. Голос, рожденный для лжи.

Комментарий к Ночь накрывает город

Очень милая глава, да. Но это пока (честно, я так давно читала, что уже не помню, что там будет дальше).

========== Игроки и фигуры ==========

— Я хочу отомстить, — тихо объявила она, оцепенело глядя сквозь огромное окно на город. Как невинно эти башни блестели в утреннем солнце…

Она слышала его мягкий вздох, а после он сместился и оставил поцелуй на её обнаженном плече — нежный жест, любящий, но ведь это был Петир, так что глупо было в это верить.

Любить женщину, пускать кого-то в своё сердце, стало бы слабостью. Это сделало бы его уязвимым. Петир никогда бы не позволил своему сердцу полюбить.

— Джоффри, — пробормотал он против её кожи. Он знал её от начала до конца, хотя она почти ничего не говорила. Санса задавалась вопросом, как же он выучил столько о ней. Но опять-таки, поговаривали, что его шпионы повсюду, а она была помолвлена с лидером этого города.

Если бы она обнаружила, что за её сном следили каждую ночь, то ничуть не удивилась бы.

— Я хочу, чтобы он заплатил за всё, — выдохнула она, продолжая глядеть в мерцающее небо.

— На будущее, милая, — сказал он своим нежным тоном, который невозможно было понять даже сейчас, даже ей, — большинству мужчин не понравится, если ты попросишь их отомстить за своего мертвого любовника, — его пальцы скользили по его руке к шее. — Они почувствуют себя… эксплуатированными.

Санса почти рассмеялась. Она эксплуатировала Петира? Ну, конечно.

Он эксплуатировал её?

Каким образом она точно не знала, но, по факту, Петир точно не взял её под свое крыло из-за акта благотворительности, и она сомневалась, что дело было в её милом личике.

Может, ему нравилось спать с ней, но и это не было весомой причиной.

— Но… мальчишка дикий и эгоистичный, и, если не обратить внимания, он может убить нас всех.

Он снова вздохнул, его палец остановился у её позвоночника. Санса не смогла побороть дрожь и представила его довольную улыбку из-за этого.

Он мог бы сделать ей татуировку «собственность Петира Бейлиша», это бы не сыграло разницы, — он был её спасителем, единственным союзником. Он умело ею манипулировал.

От него невозможно было скрыться, потому что, не взирая на всю власть и жестокость Джоффри с его фальшивыми титулами, по-настоящему городом управлял Петир.

Его обладание ею не имело ничего общего с тем, как Сандор держал её сердце, он обладал ею так, как никогда не мог Джофф.

— Ну, я хочу, чтобы он умер, — без эмоций произнесла она. Пусть это будет моим подарком на День Рождения.

— М-м, — его губы коснулись её подбородка, как всегда нежно, но Санса бы не удивилась, останься там синяк. — Жажда крови тебе идёт.

— Так ты поможешь мне?

— Он опасен. И пытался убить меня.

— Правда? — спросила она ровно, без ехидства. Она училась у лучших.

— Он подорвал мою любимую машину, — ответил Петир обыденно, а его руки нырнули под антрацитовый шёлк одеяла. — Не знаю, с чего он решил, что я не догадаюсь об этой попытке. Идиот, он и недели бы без меня не продержался.

Санса знала, что он был прав — влиятельная семья могла защищать Джоффри от угроз внешнего мира, но изворотливый бизнесмен, единственный, кто знал, как защитить его от собственного узкого круга элиты. Включая самого Петира. Она потеряла счёт правителям, которые не подходили ему по какой-то причине и были убиты или арестованы.

Санса также понимала, что должна ощущать вину — если Джофф пытался убить его, то делал это из-за неё, потому что Петир посмел стать её любовником.

Или, как бы выразился Джоффри, его маленькой грязной сучки.

Вместо этого она задумалась о том, о которой машине он говорил, — у Петира их было несколько, все дорогие, быстрые, пуленепробиваемые и чёрные. Для Сансы они все выглядели одинаково, и она совершенно не понимала, как он мог выбрать любимую.

— Можно сказать, у меня и у самого на него заточен зуб, — пробормотал Петир у самых её губ и поцеловал, прежде чем она смогла ответить. Забрал её дыхание. Когда он прекратит делать это?

— У тебя есть пистолет?

Его губы изогнулись в улыбку прямо в поцелуе, и вдруг Санса оказалась на спине, тесно прижатой к матрасу.

— Все постепенно, милая. Мы же хотим пережить это.

Кто сказал, что я хочу пережить, думала она, когда он снова её поцеловал.

На одну секунду ей показалось, что он по вкусу как водка, резкая и крепкая, но это ощущение быстро прошло.

***

— Охрану Джоффри не тяжело обмануть, — произнёс Петир, пожав плечами, а после поднял на неё взгляд и ядовито добавил: — Но это ты уже знаешь, верно?

Санса опустила глаза на свои ноги, смаргивая слёзы, и не ответила. Это был тест, ничего больше. Он возводил вокруг неё щит, не остановится, пока она не научится переносить издёвки так же легко, как он, неважно, насколько они болезненные.

— И есть Джейме. Он не глуп, и, возможно, лучший стрелок в городе. А если доберется до ножа, то лучше не попадаться ему на пути.

— У Джейме есть слабость, — начала спорить Санса. — Тщеславие.

— Я не закончил. Все начинается и заканчивается Серсеей. Она сражается, как львица, когда дело доходит до Джоффри.

— Хорошо. Я хочу, чтобы она сражалась.

— Зачем же? — скучающим тоном спросил Петир, возвращая внимание своему ноутбуку.

— Я хочу, чтобы она проиграла, а этого не случится, если она не будет бороться.

— Есть месть, а есть идиотизм, милая, — сказал он, и в нежном голосе прослеживалась стальная нотка. — Ты хочешь, чтобы Джоффри страдал за то, что он прикончил твою ручную собачонку, — его слова были, словно нож в живот, но Санса заставила себя не реагировать. В голосе Петира не было ни капли жалости, как в его сердце, и, чем больше она покажет слабость, чем жестче станут его слова. — Если ты хочешь разукрасить кровью Джоффри стены, то ты ничуть не умнее его, и закончишь так же.

Я не хочу быть умнее его. Мне плевать, как я закончу. Я хочу, чтобы он страдал.

Вместо этого она произнесла:

— Ты ничего не знаешь о мести.

Он улыбнулся той коварной, медлительной улыбкой, обнажая белые зубы.

— Я стоял и смотрел, как был убит мужчина, который забрал у меня всё. Смотрел, как его кровь и мозг забрызгивают асфальт. Я пробовал этот триумф на вкус и, Санса, нет ничего слаще. Знаешь почему? Потому что мои руки были чисты от его крови.

И снова она поборола дрожь. Она знала, что он холоден, но Петир мог говорить такое, не открываясь от своих расчетов…