- Ладно, - говорю я. - Как много ты слышал?

- Каждое твое гребаное слово. - Он зарывает руки в густые каштановые волосы. - Вопрос в том, что ты планируешь с этим делать?

- Что я могу сделать? - Этот разговор, отличная идея, потому что он переключает внимание от ситуации Лэнса на мою. Кроме того, даже в свои самые мрачные моменты Лэнс иногда дает отличные советы. Будем надеяться, что наш разговор расширит его возможности, заставляя его почувствовать себя менее бесполезным, по крайней мере на один день.

- Во-первых, ты должен прекратить зарывать голову в песок. Ты притворяешься всесильным, но у всех нас есть свои слабости. Эта женщина, безусловно, твоя.

Я поднимаюсь с кровати и направляюсь к круглому столу из красного дерева в дальнем конце просторной комнаты. Я наливаю себе стакан воды.

- Вот как? - Поднося стакан к губам, я делаю глоток. - Итак, мистер Всезнайка, это все, что у тебя есть? Ты думаешь, я зарываю голову в песок?

- Я знаю, что это так. Я наблюдал за тобой. - Он откидывается на спинку кресла, разместив руки на колени, выпрямив спину. - Почему бы тебе просто не признать, что ты влюбился в проститутку?

Вода брызжет из моего рта, когда я закашливаюсь от смеха.

- Ты шутишь, да? Ты действительно думаешь, что я в нее влюблен? - Я опускаю стакан на стол. - Это нелепо. - Я отворачиваюсь от него, провожу рукой по волосам, на мгновение закрывая глаза. Ее лицо сразу же появляется в моей голове. Дерьмо. Я так стараюсь стереть ее из памяти, но каждый раз, когда я закрываю глаза, она там. Каждый раз, когда комната наполняется тишиной, ее голос прорывается, произнося мое имя.

Я снова открываю глаза и обнаруживаю, что Лэнс смотрит на меня с довольным выражением лица. Я вскидываю руки в воздух.

- Хорошо, я признаю: она оказывает на меня какое-то влияние. Я не знаю, что это, но это есть. Я не могу перестать думать о ней. Ты обвиняешь меня? Девушка произнесла мое имя, а она не должна была его знать.

Лэнс сотрясается от смеха.

- Черт, она дурно на тебя влияет, не так ли? Она даже затуманивает твой разум до такой степени, что ты не видишь очевидного.

- И что это? - Я поднимаю бровь.

- То, что ты ЛаКлер. Вполне возможно, что она видела твою фотографию в газетах.

Обдумываю то, что он сказал. Я качаю головой.

- Я редко бываю в газетах. Ты знаешь, сколько сил я прикладываю, чтобы сохранить свою жизнь в тайне.

- Конечно, но ты украсил обложку желтой прессы, раз или два. Это все, что нужно, чтобы кто-нибудь запомнил твое имя и лицо.

Он по-своему прав, но я отказываюсь принять это.

- Дело не в том, что она произнесла мое имя, а в том, как она это сделала. Я не знаю, как объяснить это.

- Вот что, я думаю, тебе следует сделать, - говорит Лэнс. - Возвращайся в это место под названием "Мираж". Попроси свою Руби и отымей ее по полной программе, пока она не выветрится из твоего организма.

- Ты думаешь, это все, что важно для меня? Секс? - Я сжимаю челюсти.

- Ты это сказал, а не я. - Лэнс хватает за один уголок простыни, крутится вокруг кровати, расправляя простыни и взбивая подушки. У него есть горничная, но он всегда настаивает на том, чтобы заправить свою постель самому. Я предполагаю, что это дает ему некоторое чувство цели. - Знаешь, ты напоминаешь мне Брайанта.

Я опираюсь телом о стол. - В каком смысле?

- Когда Брайант встретил Грейс, он был на грани нервного срыва, помнишь? Ты видел, как по его лицу было заметно, как сильно он борется со своими чувствами к ней. Посмотри, что у него получилось в конце концов.

- Ну, я не Брайант. И это совершенно другая ситуация.

- Как скажешь. - Лэнс заканчивает заправлять кровать и поднимает пульт. Электронные шторы выходящих на террасу окон разворачиваются, когда он их открывает. Он бросает пульт на кровать, открывает французские двери и выкатывается наружу. Утренний ветер ерошит его темные волосы.

Я оставляю позади запах ароматного дерева и лосьона после бритья, витающий в спальне, чтобы подышать свежим воздухом. Я останавливаюсь за его инвалидным креслом.

- Я не влюблен в проститутку. Мне любопытно, вот и все.

- Ну, если ты хочешь заставить себя в это поверить, это твоя проблема. - Плечи Лэнса, напрягаясь, выпрямляются. - А теперь убирайся из моего дома и перестань все время ошиваться вокруг меня, как чертов щенок. Иди и разберись со своими делами, а меня оставь разбираться со своими. Во всяком случае, я завтра улетаю в Мексику.

За последние несколько дней мы пытались отговорить его от поездки в Кабо, но он не отступил. В конце концов мы все согласились с тем, что ему нужно обрести покой, и если ему нужна эта поездка, возможно, мы не должны мешать ему. У нас было только одно условие: чтобы он взял с собой свою сиделку Джиа. После череды оскорблений в наш адрес он согласился.

В тот момент, когда Джиа приходит на ум, я оборачиваюсь, и вот она стоит у двери с подносом. Я был так сосредоточен на Лэнсе, что даже не слышал звонка частного лифта, который приходит на этаж Лэнса.

Она принесла Лэнсу завтрак, и я надеюсь, что он не будет бороться с ней слишком усердно.

Джиа - единственная сиделка, которая пережила неделю или две ухаживая за Лэнсом. Другие не смогли справиться с его депрессией, перепадами настроения и вспышками гнева. Но Джиа пробивается сквозь них. Она потрясающая девушка двадцати шести лет, смесь афроамериканской и китайской наследственности. Поскольку она единственная, кто, похоже, может справиться с Лэнсом, мы никоим образом не позволим ей уйти.

- Доброе утро, Джиа. Убедись, что он съест завтрак.

- Я не приму отказа. - Она выдает мне яркую улыбку.

Лэнс разворачивает инвалидное кресло и смотрит на меня.

- Мне кажется, я сказал тебе убираться. Мне нужно личное пространство.

- Отлично, я сваливаю. Я навещу тебя позже.

Он не произносит ни слова, когда снова разворачивается, поворачиваясь спиной ко мне и Джиа, лицом к раскинувшимся садам.

Уважая его желания, я иду в свою комнату и забираю вещи.

Пятнадцать минут спустя, я сижу за рулем своей машины, гадая, звонить Митчу или нет. Я не слышал ничего от него уже три дня, и это сводит меня с ума. Что если я позвоню ему, а у него нет никаких новостей? И все же решаюсь позвонить ему. Он поднимает трубку на третьем гудке.

Лэнс был прав: Руби вполне могла увидеть меня в газетах, но мой инстинкт подсказывает, что есть что-то еще. Мое имя слишком легко соскользнуло с ее языка.

- Не терпится, да? - отвечает Митч на другом конце провода.

- Да ладно, я не слышал ничего от тебя несколько дней. Есть новости для меня?

- Я планировал позвонить тебе после завтрака. Похоже, ты меня опередил. - Его голос прерывается звуком принтера, выплевывающего бумагу. - Отвечая на твой вопрос, сообщаю: я обнаружил кое-что, что могло бы заинтересовать тебя, но, думаю, лучше всего рассказать тебе это лично. Как насчет встречи завтра за обедом?

- Почему бы тебе не рассказать мне по телефону?

- Потому что, я хочу видеть твое лицо, когда ты услышишь то, что я скажу. - Его смех звучит на другом конце линии. - И кстати, поскольку я делаю это бесплатно, мы играем по моим правилам.

- Конечно, ты не позволяешь мне заплатить.

- Как я могу позволить тебе заплатить мне после всего, что ты уже сделал для меня? Ты положил начало моему делу, чувак.

- Так делают друзья друг для друга.

- Я хочу, чтобы ты знал - я ценю это.

- Я знаю. Ты говорил это тысячу раз. - Я провожу рукой по волосам. - Ну так почему ты не выдаешь мне свои результаты по телефону? Что в этом такого?

- И упустить возможность увидеть шок на твоем лице? Этого не случится.

- Тогда давай встретимся сегодня за обедом.

- Сегодня плотный график. Я встречаюсь с клиентами весь день. Встретимся завтра в гриль-баре "Мосты". В час дня. Это будет стоить того, чтобы подождать, я обещаю.

Он вешает трубку, прежде чем я смогу заставить его заговорить.