– Страшно? Ничего, поначалу оно всегда так бывает. Потом ничего, привыкаешь. Если выживешь.

И не понять теперь, кто это такой ко мне добрый. Сидят на корточках за моей спиной втроём в одной куче.

– Отдышался? Тогда вперёд, пора отсюда уходить. Следуй за своей чуйкой.

И я тихонько, стараясь не шаркать подошвами, не быстро и не медленно начал пробираться, как было сказано, прямо вдоль дома, по заасфальтированному отливу, пригибаясь пониже, ведя кончиками пальцев по крашеному фасаду, словно этим прикосновением от дома ко мне вместе с маркой краской переходит уверенность. В чём? В чём-то надёжном. Смешно? А мне не очень. Но такая уверенность есть. И двор уже не кажется таким страшным и чужим, принял меня под свою защиту, готов прикрыть от неприятных взглядов разросшимися кустами сирени. Остановился перед углом, отряхнул пальцы от краски и наваждение пропало. Как бы через двор проскочить?

– Что замер?

– Нужно через двор идти. Заберёмся в квартиру и выйдем на соседнюю улицу. Как думаете? Может, ночи дождёмся? Тогда нас не так видно будет?

– Думаешь, ночью не засекут? Обнаружат, не сомневайся. Особой разницы нет, что днём пробираться, что ночью. Профессионалу всё одинаково.

– Но здесь-то не все профессионалы…

– Командир, а парень-то прав. Подождём до темноты и дальше пойдём. Ночью бандиты в город не высовываются.

– Время уходит. Если активатор уйдёт за периметр, что будем делать?

– А что тогда сделаешь? Вернёмся. По голове чисто символически получим за невыполненное задание, но вины-то нашей в том не будет.

– И так, и так верно. Всё-таки пошли дальше.

– Погодите. Мне бы понять, где мы находимся. Сориентироваться бы.

– Ты же местный? – группа на меня уставилась. Изумление через маски пробилось.

Что отвечать? Что я не из этого города? Так я и сам в этом до конца не уверен. Вроде и чужое всё вокруг, а в то же время до боли узнаваемое. Запутался я. Да и прожил я здесь, если здесь, меньше года…

– Замерли! Тихо! Поздно разбираться. Коммуникатор верни. – И такая досада в командирском голосе от пустякового ляпа, что у меня ушам жарко стало. Моя вина, проворонил.

А за углом чьи-то голоса всё ближе, переговариваются тихо, еле слышно, словно ветром звук относит.

– Да точно я говорю, больше им некуда уходить, только в этот двор. Надо было сразу сюда нескольких человек отправлять.

– Ладно, кто же знал, что они на улицу не выйдут? Никто из наших не высовывался, сидели на точках словно мыши, чтобы добычу не спугнуть. А ты уверен, что они из дома ушли? Может, спать завалились в какой-нибудь квартирке до ночи, а ты кипешуешь, шороху наводишь? Что-то ты подозрительно разговорился. Наверняка сам же и проворонил, а теперь отмазаться пытаешься?

– Может, и завалились. Только проверять ходить у меня нет никакого желания. И не проворонил я, на перекрёстке же сидел. Как только их на улице увидел, так глаз не спускал. Мне же как раз вдоль улицы всё видно было. Что, забыл, что ли?

– Тогда глянь за углом, никого во дворе не видно? Да весь не высовывайся, осторожно посмотри, одним глазом.

– Не учи учёного!

А меня мягко и быстро буквально передали из рук в руки в хвост нашей маленькой колонны. Спрятали за спины, так сказать. Стою, переживаю, как же моя чуйка противника проморгала? И дёрнула же меня нелёгкая так невовремя наладонник попросить. Оглянулся назад, из окон никто не выглядывает, в нашу сторону рукой не показывает, тихо всё. Привстал на цыпочки, через плечи впереди стоящих смотрю, а сердце от страха из горла выпрыгивает.

Сначала медленно-медленно, буквально по миллиметру из-за угла начал вылезать засаленный до черноты и блеска матерчатый козырёк. За ним и кепка с заросшей грязными лохмами головой выглянула. Это я точно говорю. Сначала именно кепка вынырнула, и только потом хозяин объявился, сунул голову за угол. И застыл, булькнув что-то непонятное, почти уткнувшись лицом в грудь командиру.

– Чихуан, что застыл? Увидел кого?

Кончик ножа прорезал серую кожу под подбородком чужака, потянулся разрез, лезвие упёрлось в кость нижней челюсти, останавливая попытавшегося отшатнуться бандита. Кровь потекла по горлу тонкой струйкой, из-за грязи показалась совсем не страшной, какой-то грязно-бурой. Медленно двинулся вниз кадык, бандит икнул и, глядя в маску командира застывшими белёсыми глазами, прохрипел:

– Нет здесь никого, можно к подъезду уходить.

– Тогда ты здесь останешься, присмотришь. А мы пошли. Понял?

– Понял. А может, я с вами?

– Сказано здесь быть, значит, будешь здесь. Или Ильдару доложить, что у тебя своё мнение появилось?

Затихли шаги за углом, а в воздухе резко завоняло свежей едкой мочой. И командир второй рукой медленно поманил Чихуана к себе.

А прозвище ему подходит, один в один на мелкую собачонку похож.

– Стой. И не шуми. Тогда жить будешь. Понял?

Бандит согласно мотнул головой, сильно накололся на нож, булькнул горлом, застыл.

– Зачем за нами следил?

– Так мы за всеми следим, кто в нашем районе появляется. А вы с оружием на нашей улице, тут сразу докладывать положено. Ну, я и доложил. Сказано было проследить за вами и навести группу захвата.

– Не дёргайся. Оружие у тебя пока заберу, чтобы глупостей не наделал. Ты же жить хочешь? Ну и молодец. Связь где?

– Так нету, смене оставил.

– Что за район?

– Заречный.

– Ильдар?

– Наш командир.

– Бандит?

– Мы добровольное военное подразделение.

– О, как. И много таких в городе?

– Вы откуда? Неместные, что ли?

– Считай, что угадал. Ты выдаёшь нам местный расклад, мы тебя отпускаем. Если шум не поднимешь. Договорились? Ножичек я уберу, чтобы тебе спокойней говорить было, а пистолетик оставлю.

Я вперёд сунулся, навалившись на Грэма, не обращая никакого внимания на его недовольное ворчание. Лишь бы ни одного слова не пропустить. Слушал и… А никаких и. Просто слушал, позже выводы сделаю.

– Армейцы? Внешники? Камуфляж единый, необтёртый и оружие у всех одинаковое. Давно вы в город не захаживали. Странно, что раскладов не знаете. Сами же их и устанавливали. Или не армейцы? А этот что, местный? Проводник?

– Пожалуй, рановато я ножичек убрал…

– Погоди, я всё понял, свои догадки буду держать при себе. Так что вас интересует? Да погоди ты ножиком тыкать, понял же я, понял. Ну… Город поделён на участки. После того как всё устаканилось…

Я слушал и офигевал. Куда же меня занесло? Точно не мой дом. Не было у нас такого. Осталось только до своей квартирки дойти, до съёмной. Сразу будет ясно, правда это или враньё. Не хочу пока никаких серьёзных выводов делать. Книжки фантастические это одно, а реальность… она совсем другая. Нет никакого желания по-книжному жить.

– Тихо ты, страдалец, не шуми. Вот так, умница. Приляг тихонько, а я тебя придержу. Всё-всё. Отмучился, болезный, – командир отпустил чужую куртку, и мёртвое тело безвольно распласталось на пыльном грязном асфальте. – Извини, обманул. Нельзя тебя отпускать. Да ты и сам это понял.

Я даже не успел ничего заметить и понять до того самого момента, когда чуть слышно засипел Чихуан и жутко булькнул горлом. Только когда по спине промчался озноб, тогда и понял, что с бандитом всё. Жалко? Да ничуть, противно очень… и почему-то зябко, словно морозом окатило.

Вздрогнул, когда на плечо легла чужая рука. Млин, неожиданно как, это я с Чихуана глаз не сводил, не оторваться было никак от бледного землистого лица.

– Сэрх, ты в порядке?

Ни фига я не в порядке, оказывается. А ведь считал, что уже ко всему привык за эти несколько дней… Храбрец…

Но кивнул в ответ вроде бы как спокойно. По крайней мере надеюсь, что со стороны это именно так выглядит.

– Ладно. Уходить будем через двор в просвет между во-он теми домами. Там чужая зона влияния, можно будет проскользнуть по-тихому. И засветок от живых там меньше. Сэрх, что тебе чуйка подсказывает?