В комнате началось обсуждение плана выступления. Предлагались различные варианты действий и в итоге сошлись на мнении о том, что действия будут проходить у Дома Правительства в следующую субботу. Наконец, собрание закончилось и все начали покидать квартиру. Мастицкий начал выходить из комнаты. На пороге комнаты его встретил Старов и обратился к нему.
– Ну, как тебе первое серьёзное обсуждение наших общих вопросов, о которых мы так часто с тобой говорили. Здесь сегодня были, как ты и сам это понял, люди, которые не говорят о своих взглядах, а на самом деле действуют. Поэтому советую тебе хорошенько подготовить себя к нашему выступлению. Ну, давай, до встречи, Рогов, – сказал Старов Мастицкому, когда тот выходил из квартиры.
Мастицкий покинул квартиру и направился к себе в общежитие. По дороге он думал о прошедшей встречи. Он думал, что наконец-то пришло время выразить свою настоящую позицию относительно всего, что происходило в стране, посредством конкретных действий. «Да, теперь только действия, – думал Николя и ему ещё сильней хотелось участия в будущем выступлении, которое должно было дать возможность по-настоящему проявить его революционный характер». Он приехал общежитие поздно вечером и позвонил Вадиму, с которым долго о чём-то разговаривал. На следующий день Мастицкий отправился в университет. В мыслях он готовил себя к субботнему выступлению.
В университете Мастицкий ещё встречался со Старовым, который спрашивал у Николя о его готовности к его первой попытке попробовать себя на деле.
Наконец, наступила суббота. Старов рано утром позвонил Мастицкому, чтобы напомнить ему, что сегодня он должен быть у Дома Правительства. Выступление у Дома Правительства было назначено на двенадцать часов. Ровно в одиннадцать Мастицкий отправился к дому Правительства. Приехав к Дому Правительства, Николя увидел Старова, который стоял вместе с другими собравшимися на митинг, среди которых были и участниками воскресной встречи на квартире.
Митинг начался и Мастицкий вместе с другие его участниками двинулся в сторону Дома Правительства. Митингующие шли и выкрикивали различные лозунги. Через несколько минут к митингующим приблизилось несколько автобусов с полицией, из которых выбежали люди в форме и двинулись в сторону толпы митингующих. Началась потасовка и сопротивление участников выступления полиции. В сторону митингующих полетели гранаты со слезоточивым газом. Митингующих начали хватать за руки и затаскивать в полицейские автобусы, послышались крики. Мастицкий был среди толпы, когда к нему неожиданно подошёл работник полиции и, крепко дёрнув его за руку, потащил сторону. Мастицкий начал вырываться и отталкивать полицейского от себя. Через мгновение Николя схватил полицейского за голову и начал давить на неё рукой, пытаясь его ударить. Тот со всей силой пытался убрать его руку и продолжал тащить его в автобус. Вскоре Николя оказался в автобусе полиции, вместе с другими задержанными. Он сидел в полиции, не понимая, что с ним происходит. Ему хотелось вырваться, но дверь автобуса была закрыта.
Через час Мастицкого отвезли в отделение полиции, где посадили в камеру до выяснения обстоятельств в связи с его участием в митинге. Мастицкий сидел в камере вместе с другими задержанными. Николя думал в этот момент о том, насколько сильно борется власть в России за свои позиции, как трудно оказывается высказать своё мнение в казалось бы открытом демократическом обществе, где казалось бы создаются все условия для диалога общества и власти. В эти мгновения, сидя в камере полицейского участка, Мастицкий почему-то вспомнил профессора Троева, которые так любил на своих лекциях говорить о том, что власть в России слышит своих граждан и готова к любому сотрудничеству с ними. Но как показала реальная жизнь, что любая попытка достучаться до власти, заканчивалась подавлением тех, кто её предпринимал. Мастицкий ещё раз убеждался в том, что в России создаётся иллюзия открытого демократического общества и иллюзия власти, а на самом деле из населения просто дрессирую послушных граждан, которые совсем не осведомлены о том, как эта власть осуществляется на деле. И любая попытка поменять реалии этого осуществления власти, преодоления иллюзии этой власти, заканчивается в итоге подавлением выступающих и пресечение этой попытки на корню. Обладающие властью люди в России, думал Мастицкий, крепко держат её в своих руках и вырвать её у них из этих рук будет очень сложно, а может, и невозможно совсем. Но ему почему-то, несмотря на всё, что произошло с ним в этот день, всё равно хотелось когда-нибудь ещё раз проверить это.
Мастицкого допрашивали весь вечер, пытаясь выяснить основные мотивы его действий. На него завели дело за применение насилия в отношении представителя власти. После многочасового допроса его отправили в СИЗО.
Мастицкий просидел в СИЗО две недели, после чего его выпустили.
Мастицкий продолжил своё обучение в университете. Он ещё иногда посещал собрания, которые проводил Старов. Старов не переставал вести свою активную пропагандистскую деятельность среди студентов, вовлекая в свои ряды новых сторонников своих взглядов.
Через несколько лет Николя окончил университет и начал работать в одной из компаний Москвы. Продолжалась его молодая жизнь, наполненная разными событиями.
4. В Европе
Была поздняя осень, когда поезд из Цюриха прибыл на железнодорожный вокзал Парижа. Мужчины и женщины, закутанные в длинные пальто и шарфы спешили к выходу из вокзала. Было ещё не холодно, но в воздухе уже чувствовалась прохлада приближающейся зимы. В толпе, идущей с перрона в сторону выхода, показалась фигура человека в клетчатом пальто, который медленно шёл в сторону выхода. Человек нёс в руках небольшой портфель, на голове у него была коричневая вязаная шапка, вокруг горла обмотан тёплый клетчатый шарф, который был в самый раз в прохладную французскую осеннюю погоду. Выйдя из вокзала, он направился в сторону такси, которое было припарковано на противоположной стороне от вокзала. Подойдя к таксисту, спросив свободен ли тот и получив положительный ответ, человек сел в машину, которая через несколько мгновений помчала по улицам Парижа. Таксист ехал по вечернему Парижу, освещенному сотнями огней. Человек сидел в машине и изредка смотрел из окна на мелькавшие в нём здания и прохожих, которые куда-то спешили этим осеннем вечером.
– Куда вам, господин? – спросил таксист у человека.
– Мне к Нотре-Дам де Пари, – ответил тот.
– Хорошо, – быстро сказал таксист и машина понеслась по вечернему Парижу в сторону Собора Парижской Богоматери.
Приехав к Собору человек вышел из такси и прошел на противоположную сторону улицы, где было кафе. Человек подошёл к кафе и уже хотел в него зайти, как навстречу ему вышел молодой человек, видимо, официант, который сказал ему, что они уже закрыты. В кафе, как потом стало понятно, действительно уже не было посетителей и тускло горел свет, а работник подметал полы щёткой и задвигал плетёные стулья.
Через несколько мгновений человек перешёл на другую сторону дороги в сторону собора, где также было кафе и откуда доносилась музыка и были заметны люди, которые сидели в нём. Он зашёл в кафе, которое на самом деле работало, и сел за один из столиков ближе к окну, из которого открывался вид на освещаемый огнями Собор Парижской Богоматери. На улице было шумно, по дороге ездили машины и ходили парижане. Был осенний парижский вечер, наполненный звуками огромного мегаполиса.
Да, этим человеком был Николя Мастицкий. Николя уже три года, как окончил учебу в университете и прошло уже три месяца, как он покинул Россию. Это произошло в один из холодных дней поздней осени. Николя недавно вернулся в Москву из своей очередной поездки к родителям. Он сидел в квартире с Вадимом и они, как всегда, разговаривали с Вадимом на разные темы. Мастицкий, как обычно, не особенно много говорил с Вадимом о своих политических взглядах. А в эти дни он ещё больше не любил этого делать, так как в памяти оставались ещё воспоминания о допросах после его участия в митинге у здания Правительства, после которого на Николя уже почти было заведено дело, но по счастливой случайности тогда все обошлось и Мастицкого отпустили. Мастицкому теперь казалось, что он вырос не только в своём возрасте, но и в своих взглядах на борьбу за изменения жизни в российском обществе, о которых он по-прежнему мечтал. Теперь его взгляды стали немного иными: Мастицкий теперь не поддерживал неподготовленное стихийное выступление. Теперь он считал, что для выступление масс в России нужна хорошо продуманная подготовка, которая должна прорабатываться до малейших подробностей, что должна быть, как был убеждён Мастицкий, тщательно проработанная и написанная программа, что в борьбу должны включиться сторонние авторитетные силы и что, в конце концов, надо быть не простым студентом, а надо вступить в какую-нибудь авторитетную политическую организацию, которая имеет уже политический вес в российской общественной системе, за которой уже числится определённое количество её сторонников. Короче, Мастицкий пришёл к выводу о том, что его первый политический опыт был овеян максимализмом и что в реальной борьбе стоит в начале идти легальным путём, который в дальнейшем позволит завладеть некой частью власти, а вот уже после этого можно будет вести некую агитацию и параллельно проводить свои взгляды в жизнь. Во взглядах Мастицкого по-прежнему идеалом оставалась богатая Европа с её красивой свободной жизнью.
