Тем не менее, сам вопрос человека-медведя что-то всколыхнул в его сознании. В Васькиных глазами вдруг потемнело, поплыло. Он начал вспоминать свою служебную квартиру в Минске, оккупированном немцами. Он почему-то вспомнил запах сожженного кофе. Он вспомнил самого себя, штандартенфюрера СС Альфреда Нетцке. Память ему также напомнила, как он себе варил кофе в турке на кухоньке своей служебной квартире. Прозвучал телефонный звонок, это зазвонил один из телефонных аппаратов, установленных в его рабочем кабинете. Этот телефонный звонок заставил его на время оторваться от процесса варки кофе. Ему пришлось пройти в кабинет, и там пару минут поговорить по телефону, Васька вдруг снова вспомнил жесткий аромат жженного кофе. Он тогда еще успел подумать о том, что забыл турку с кофе снять с конфорки, что кофе вскипело и пролилось. Дальше он уже ничего не помнил, что с ним происходило.

Огромным усилием воли Васька промолчал, сдержался. Он не только не ответил на вопрос человека-медведя, не и не задал ему в это связи своих вопросов. Он даже не поинтересовался, чем же именно закончилась трагедия пролитого кофе? Он также ни единым словом не поинтересовался, сколько же времени прошло с того момента, как потерял сознание?! Васька промолчал, не задал вопроса человеку-медведю о том, что это за самолет?! Даже не поинтересовался тем, куда они летит, почему он оказался на его борту с парашютом за спиной? Он продолжал сидеть, вперив свой ничего не выражающий взгляд прямо перед собой.

Прошла минимум минута, прежде чем человек-медведь снова повторил свой вопрос:

– Ну, так все-таки как вы себя чувствуете, господин штандартенфюрер?

Васька снова проигнорировал этот вопрос, продолжая оставаться безучастным, не реагирующим на внешние раздражители человеком. Почему-то в тот момент его интересовало, как дальше будет себя вести этот немецкий человек-медведь, оказавшись в нестандартной ситуации?!

Незнакомец продолжил говорить, не обращая внимания на сдержанность в чувствах, проявляемую своим как бы немым собеседником, как будто, так и должно было бы с ним происходить:

– Через тридцать минут самолет подлетит к конечной точке своего маршрута. Там я вас на парашюте выброшу из самолета. Приземлившись, вы, господин штандартенфюрер, должны добираться до Москвы. Там вам предстоит выполнить одно небольшое задание, о котором вы вспомните, как только окажитесь на улицах Москвы.

Выслушивая все то, что этот человек-медведь ему говорил, Васька вдруг в прорезях для глаз его меховой маски сумел разглядеть его глаза. Малой доли секунды ему хватило на то. чтобы благодаря им в нем узнать своего адъютанта Валдиса Мюллера. Он, видимо, начав у него работать так и не расстался со своим родным СД, на время перековавшись в секретного сотрудника, начав за ним шпионить. Эти же глаза ему подсказали, что в данный момент он находится на борту «Тетушки Ю»¹. Этот самолет летит в Сибирь, чтобы его выбросить на парашюте под самым Свердловском! По глазам эсэсовца Васька определил, что унтерштурмфюрер СС Мюллер уже никогда не вернется в Берлин. Дальний бомбардировщик «Юнкерс 52» будет сбит советским истребителем под Самарой. Самолет сгорит от прямого попадания пушечного снаряда в бензобак бомбардировщика. Экипаж самолета в три человека, а также унтерштурмфюрер СС Валдис Мюллер не успеют выброситься на парашютах. Они все сгорят в пламени пожара, вспыхнувшего на борту этого немецкого дальнего бомбардировщика после атаки советского истребителя.

Васька промолчал, когда вся эта информация промелькнула в его голове. Он, по-прежнему, продолжал безучастный ко всеми сидеть на металлической скамейке самолета! Он так эсэсовцу ничем не продемонстрировал, что к нему частично вернулась память. Что в нем восстановилась память не только штандартенфюрера СС Альфреда Нетцке, но и память простого белорусского сельчанина Васьки Василькова. Разговор с унтерштурмфюрером СС Валдисом Мюллером всего лишь только подтвердил его понимание о том, что в данный момент он находится на борту самолета Люфтваффе. Тем временем Валдис Мюллер все еще продолжал всматриваться ему в глаза.

Но Васька унтерштурмфюрера уже не видел, незаметно для самого себя он углубился в свои собственные воспоминания. В этот момент он вспомнил о своем немецком друге, верном соратнике, Альфреде Нетцке! Пара раз он попытался его вызвать, но Альфред на ментальный вызов не ответил, хранил молчание! В данный момент Васька ощущал, какая тяжесть лежит на его сердце, когда ему приходится работать одному без участия Альфреда! Василий прямо-таки почувствовал, как его беспокоит, тяготит это слишком уж затянувшееся молчание побратима. Без Альфреда он себя почувствовал брошенным, никому не нужным человеком! С другом и время пролетало гораздо быстрее, Ваське порой нравились его советы и нравоучения. Порой высказывания Альфреда были к месту, порой они были излишними, но практически всегда им воспринимались. Довольно-таки часто Альфред предугадывал развитие событий, по-дружески ему советовал, как себя вести в том или ином случаях.

Человек в меховой маске, унтерштурмфюрер Валдис Мюллер, наконец-то отпустил подбородок штандартенфюрера СС Альфреда Нетцке. Он развернулся и, шаркая меховыми унтами по железному полу, медленно побрел к кабине пилотов «Юнкерса 52». В пилотской кабине ему отвели небольшой уголок, отгороженный куском брезента от пилотов бомбардировщика. В том уголке ему поставили стол и стул. На столе стояли две радиостанции, одна работала в частотах УКВ, а другая – на коротких волнах! Эти две радиостанции позволяли ему поддерживать устойчивую радиосвязь с Берлином, с штаб-квартирой Абвера!

Сев на стул, унтерштурмфюрер СС Мюллер первым делом включил ультракоротковолновый передатчик, взял микрофон в руки и проговорил усталым голосом:

– Кондор вызывает Абвер-Берлин! Кондор вызывает Абвер-Берлин!

Через некоторое время дежурный радист Абвера ему ответил:

– Абвер-Берлин на связи! Готов принять ваше сообщение!

– Кондор сообщает, осталось менее тридцати минут полета до конечной точки! Объект пришел в сознание немногим раньше положенного времени, но почему-то от меня этот факт тщательно скрывает! Если судить по внешнему облику, то с ним все в порядке! Я уверен в том, что он осознает, где он сейчас находится. Но я решил его не вводить в курс задания, так как обстановка осложнилась. К сожалению, из-за этого я вынужден работать по второму варианту нашего плана! Сброс парашютиста планирую осуществить только по координатам, так как принимающая сторона физически будет отсутствовать! Из-за отсутствия московского агента нашему объекту придется самостоятельно добираться до Москвы! Московский агент Парамонов на связь не вышел! В настоящий момент он хранит молчание, на радиовызовы не отвечает! На этом все, Кондор прекращает связь!

Оставшись один в салоне самолета, Васька поднялся на ноги, желая размять свои затекшие от долгого сидения ноги. Он несколько раз взад и вперед прошелся по салону самолета. Салон оказался небольшим закутком, продуваемым всеми ветрами! «Юнкерс 52» из бомбардировщика был всего лишь слегка переоборудован. Он был мало приспособлен для того, чтобы на нем с большим комфортом осуществлять доставку немецких разведчиков в глубокий советский тыл. Вернувшись на свое место, Васька присел на скамейку, нагнулся и из-под нее достал сидор, красноармейский вещевой мешок. С этим сидором на груди он снова поднялся на ноги, прошел к двери выхода из самолета, потрогал за ее ручку. Дверь, видимо, была заперта на замок. Несколькими движения своих рук Васька открыл замок, распахнул дверь, чтобы тут же шагнуть в разверзшуюся перед ним ночную темноту.

Некоторое время Васька находился в свободном падении. Память ему вдруг подсказала об необходимости выпустить парашют из ранца. Для этого он должен был дернуть за кольцо, висевшее на левой стороне его груди. Его правая рука тут же принялась шарить по его левой стороне груди, разыскивая кольцо для выпуска парашюта. Но никакого кольца там не оказалось, сколько бы он его не искал на левой стороне груди!