Длинная нитка запуталась, в который раз скрутившись замысловатым узлом. Тут-то мои нервы и не выдержали. Я вскочила и запустила рукоделие в распахнутое по случаю хорошей погоды окно. Снизу раздался мученический стон садовника, которому именно сейчас вздумалось подстригать буйно разросшиеся кусты жасмина.

Нет, оно мне надо?! Пальцы исколоты, нервы истреплены… Да еще и вместо роскошной алой розы выходит что-то отдаленно напоминающее сморщенный мухомор на тонкой зеленой ножке. С листиками. Вот листики удались.

— За что же мне это наказание?! — вопросила я высокий потолок.

Он не ответил.

Зато на шум явилась любопытная Марго.

— Какое по счету? — быстро оценив обстановку, уточнила она.

Я поморщилась.

— Пятое. Ты отца не видела?

— Видела, он в кабинете.

— Отлично. А я-то боялась, что придется искать его по всему замку. Вот только не надо на меня так смотреть! Честное слово, я ничего не задумала. Просто хочу съездить в гости, у меня же двоюродный брат неподалеку живет. Какое-никакое, а разнообразие.

— Далось тебе это разнообразие! — абсолютно не разделяя моей тоски-печали, фыркнула подруга. — Сиди да отдыхай!

— Отдыхай! — кривляясь, передразнила я ее. — Я от скуки скоро взвою — какой тут отдых?!

— Ну, займи себя чем-нибудь.

— Да чем занять?

— Пением! Все благородные девицы так делают.

— Я пыталась. И сорвала голос!

— Это потому что надо петь, а не орать… Тогда займись танцами.

— Тоже было. Подвернула ногу и три дня в постели провалялась, как будто ты не помнишь! О рукоделии можешь даже не заикаться! Еще варианты есть?

— Есть! — не сдавалась девушка. — Возьмись за домашнюю работу.

Тут мне крыть было нечем. Горы занудных учебных пособий были по приезде свалены мной в самый далекий чулан (с глаз подальше!), где пребывали и по сей день, все гуще покрываясь пылью.

— Не хочу! Я заслужила отдых!

— Возвращаемся к тому же, с чего начинали, — сиди и отдыхай!

— Вот сама и сиди! — разозлилась я. — А я к Эйвальду поеду!

— Яну это не понравится, — предостерегла подруга.

— Конечно не понравится, — пришлось признать мне. — Но не могу же я еще две недели взаперти прочахнуть! Да и «не понравится» — слабо сказано! Он меня на ленточки порежет, когда узнает. Если узнает. Но разве я виновата в том, что ему приходится плясать перед Советом именно сейчас? У меня каникулы! И куча платьев, их скоро моль поест! Я на бал хочу, блистать и веселиться!

— Он тоже в этом не виноват. И вообще, ну что ты ершишься? Уж тебе ли не знать, как он о тебе беспокоится? Вот и отправил сюда, к отцу под присмотр.

— А не кажется ли тебе, что беспокоится он слишком сильно? И собственно, из-за чего?

— Из-за того, что ты — ходячее несчастье. Это всем известно!

— Марго, и ты туда же?! — я сердито сдула челку со лба и плюхнулась в кресло.

— Лета, пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься снова сбежать!

Я пожала плечами.

— Нет, конечно. Но с отцом поговорю. Вдруг он будет в хорошем настроении и все-таки отпустит меня к Эйвальду?

— Ну-ну, — скептически хмыкнула подруга и поспешила вернуться к прерванным делам.

Я еще немного посидела, взвешивая все «за» и «против», и отправилась на переговоры с родителем.

— Папа? — я робко заглянула в приоткрытую дверь кабинета.

— Да? — отец оторвался от какого-то свитка и поднял на меня глаза. — Что случилось?

— Ничего не случилось. Просто я хочу проведать Эйвальда, — с ходу брякнула я.

Отец нахмурился.

— Ты ведь знаешь, Ян просил меня…

— Глаз с меня не спускать! — перебила я его. — Знаю. Но, пап, это же всего на пару дней. Эйвальд будет рад!

Отец встал и нервно прошелся по кабинету, заложив руки за спину.

— Нет, — наконец изрек он. — Я дал слово твоему мужу, и ты останешься дома.

«Спелись», — поняла я. И тут же раздражение на мага переросло в злость. Выходя замуж, я и помыслить не могла о том, что моя жизнь перестанет быть моей! Личной и собственной!

— Отец, я уже достаточно взрослая для того, чтобы самостоятельно принимать решения!

— Лета, я всегда буду вдвое старше и мудрее тебя, какой бы взрослой ты ни стала. Я сказал: нет!

— Сбегу! — пригрозила я.

— Да пожалуйста, — ошарашил меня своим великодушием родитель. — Тогда весь гнев твоего супруга падет исключительно на твою же дурную голову.

— Не поняла?..

— Если юная колдунья вознамерилась удрать, то чем я, беспомощный старик, могу помешать ей? Так что можешь идти и планировать бегство, заодно избавишь меня от этих утомительных препирательств.

Я явственно услышала звук упавшей челюсти. Своей собственной.

— То есть ты как бы умываешь руки, но Яну меня сдашь? — уточнила я подозрительно.

— Незамедлительно, — посмеиваясь в бородку, заверил меня отец, хотя взгляд его был серьезным. — Лета, ты обладаешь магической силой, а это большая ответственность. Не зря же вас, адептов, так неохотно отпускают летом по домам. Да и то не всех! Если бы не безоговорочное доверие Верховного магистра к твоему мужу, сидеть бы тебе сиднем в Академии все каникулы!

— Пап, но я же так состарюсь в застенках! Я гулять хочу!

— Ян вернется — выгуляет.

— Ну знаешь! — окончательно рассердилась я. — Еще скажи — на поводке! Я вам не декоративная собачка! И я уезжаю! Так что можешь докладывать своему зятю о моей пропаже!

Отец пожал плечами — мол, дело твое — и уселся строчить донос.

— Лета, не обижайся, — рассеянно произнес он напоследок. — Постарайся понять, я обязан доложить. И твое счастье, что Яну, а не Верховному.

— Да делайте вы что хотите! — рявкнула я и захлопнула за собой дверь.

Так, письмо — не магический вестник, долетающий до места назначения практически мгновенно. Его доставят с нарочным. Это неделя пути, не меньше. То есть головомойку-то мне устроят, но повеселиться я успею! Еще и домой вернусь целая-невредимая. И пусть им обоим будет стыдно!

Я ухмыльнулась и потрусила в свою комнату собирать вещи. Естественно, вещей было много. И как выбрать из них самое необходимое, я представляла смутно.

Ну ладно. Я еду на два-три дня. Значит, на каждый день по платью… И еще парочку запасных… И вечерних — вдруг удастся Эйвальда на бал вытащить? В костюме для верховой езды я, собственно, и поеду. Подаренный Яном меч нужно взять обязательно — а то как же без меча? И еще томик теоретической магии и конспект, чтобы полистать в дороге для очистки совести.

Немного еды я выпросила у повара и уже через час была полностью готова преподнести брату, надеюсь, приятный сюрприз.

— Пап? — я уже поостыла и сунулась к отцу вполне себе смирная и спокойная. — Можно я сбегу в твоей карете? А то вещей много, да и надоело все время верхом скакать.

— Конечно-конечно, — добродушно отозвался он. — И пяток стражников прихвати на всякий случай.

Я вспомнила о разбойниках и решила, что да, прихвачу.

— Хорошо. Все, я улепетнула, можешь отсылать свое письмо! И не переживай, пожалуйста! Со мной все будет в порядке!

— Да в каком порядке, если ты родилась с шилом в одном месте! — устало отмахнулся от меня родитель.

Я послала ему воздушный поцелуй — и была такова.

Братец мой проживал в дряхлом, давно уже требующем капитального ремонта замке, доставшемся ему по наследству. Я подождала, пока стражники выгрузят весь мой багаж, отпустила их восвояси вместе с каретой и уверенно замолотила ногой в ворота. Смотровое окошко тотчас открылось, но впускать меня не спешили. Понимаю, в дорожном костюме да с порыжевшими волосами я мало походила на ту сестру хозяина замка, коей меня запомнила челядь. В конце концов я плюнула, перестала «бодаться» с доблестными стражами и повелела позвать Эйвальда прямо сюда, к воротам. Так сказать, для опознания. Он не заставил себя долго ждать, и немногим позже я болталась у него на шее, задыхаясь от восторга.