На мгновение задумавшись, теневой король Королевской Гавани не спеша достал бутылку вина и налил его в чашу, которую и протянул торговцу.
— Последние походы Дозора при поддержке войск Северных лордов… Расскажи о настроениях насчет них у северян.
Стремительно ухватив кубок с вином, уже поняв, что его наказывать за самовольно принятое решение не будут, контрабандист слегка отпил и продолжил говорить, одновременно подумав о том, насколько в действительности значат слова «мало информации» для этого человека:
— Говорят многое. Например, что всему виной был разговор молодого наследника Старков с отцом о своей будущей невесте. Мол, за то, что отец позволит ему взять девушку из Фреев, он и подал идею лордам, как сокращать количество Одичалых, при этом увеличивая количество северян и наполняя кошельки лордам. Правда это или нет, никто не знает, а вот то, что лорд Старк лично перед тем походом много разъезжал между лордами Севера и Дозорными, а затем сразу запросил руки одной из дочерей Фреев для своего сына — это правда. Еще болтают, что армии Севера под наблюдением дозорных отправилась за Стену не за Одичалыми, а против Великого Иного! Чтобы еще больше продлить лето. А еще много болтают о том, что это была такая учеба для младших отпрысков Домов, в том числе Старков, которые участвовали и даже командовали отрядами в этом походе. И при всем при этом люди очень хорошо настроены к данному походу, они радовались ему! Ведь Одичалые изрядно достали весь Север, а тут такое событие.
— Значит, радовались. Хорошо, а как относились к пленным Одичалым, и вообще можешь сказать, сколько их там за Стеной осталось… или не осталось.
— По моему мнению, которое разделяет большинство северян, за Стеной осталось очень мало Одичалых… И только самые злые и рассерженные. Ведь северяне шли потоком, ловя всех, кого заметят. А пойманных еще и пытками заставляли выдавать места расположения их стоянок, деревень и кочевий, после чего шли туда и там также захватывали в плен всех, кого могли. После чего вывозили из обнаруженных стоянок буквально все. Людей, их одежду и оружие, меха и шатры, еду и даже приручённых Одичалыми животных: коз, птиц, оленей и великанов. Все, в общем, что могли увезти, — увозили, а что не могли, то сжигали, как и трупы павших. Об этом даже специальный приказ был: не оставлять ни единого трупа.
На мгновение нахмурившийся ночной король Королевской гавани, негромко пробормотав: «По приказу…» — мгновенно собрался и кивнул было снова замолчавшему капитану:
— Впрочем, продолжай.
— А затем для захваченных Одичалых начиналось самое страшное. И нет, не плен, а разделение. Всех выживших мужчин, что были старше пяти лет от роду, не разделяя на стариков и молодых, ремесленников и охотников, оленеводов и воинов, решительно отправили в старые шахты, копи и штольни. И прямо говорили, что еду и воду они будут получать только в обмен на корзины руды, а их единственный выход из-под земли — это сделать его своими руками, так как при любой попытке прорваться наверх шахты будут завалены. И это, Неназываемый его дери, работает! Эти дикари роют землю, долбят камень и руду в количествах, превышающих даже выработки вольнонаемных шахтеров! А Господам из Залива такое старание и трудолюбие по сути обычных рабов может только сниться. И при этом их охрана и содержание обходятся Северным лордам в сущий минимум, по сравнению с другими рабовладельцами!
Вот тут лорд Бейлиш был действительно удивлен:
— Сущий минимум?! Интересно, почему ты так решил. А за сведения про результаты их работы спасибо, не знал.
— О! Вы, наверное, слышали про закупленных северянами Безупречных? Этих воинов-евнухов? Уж не знаю, как Дома Севера провернули это дело, но они облапошили Господ из Астапора и закупили себе Безупречных по смешной цене в двадцать девять с половиной золотых драконов за голову! И это при том, что даже Железному Банку они продают Безупречных не меньше, чем по сотне за голову! И я это точно знаю, потому что мой побратим был одним из тех, кто вез сначала деньги из Белой Гавани в Браавос, а затем обратно Безупречных. И извините, но я думаю, что вам и эта информация будет интересной. Мне она досталась совершенно случайно, от другого моего побратима, который сейчас возит разобранные осадные машины из Темнолесья в новую крепость северян в Мокром лесу, Соленое Копье. Оказывается, с бабами Одичалых северяне еще интересней поступили! Их, во-первых, считали с семи лет от роду, а во-вторых, еще и дополнительно разделяли на группы! И делили по возрасту и поведению! Мол, плевать, кем ты была среди Одичалых до захвата, главное, как ты выглядишь и как ты ведешь себя в плену. Всех старых и буйных они направили на сбор трав с Перешейка. Ну, думаю, это и вы знаете. Какие им условия поставили, я честно говорю — понятия не имею, но зато знаю, что и те почему-то тоже работают очень усердно. А еще я знаю, что самую большую группу пленных из всех зрелых и сварливых женщин северяне собрали в Волчьем лесу, и те, так же как и буйные, собирают там все, что можно. Валежник, ягоды, орехи… яйца птиц и разную живность. Возможно, вы и про нее знаете, но вы точно не знаете, что есть еще одна «группа». Это молодые и спокойные девушки, согласившиеся стать «женами» крестьян, воинов, дозорных и моряков…
— Дозорных? А им разве можно?
А тут он просто изобразил любопытство, о чем-то усиленно думая, как отметил про себя купец-капитан, продолжая рассказывать.
— Жениться нельзя, а держать и тешить плоть без отрыва от службы им уже нельзя запретить, и уже не знаю, сколько лет на землях Дара стоят такие городки, как Кротовый, в которых живут в основном шлюхи, которых имеют дозорные. А тут просто и их наибольшие, и лорды Севера окончательно закрыли на это глаза. Но не блядство дозорных самое поразительное во всех этом… Это те, кто идут вместе с молодыми девушками, а именно девочки от семи до двенадцати лет. Их обучают ремеслам и пахоте, вязанию и шитью, а тех, кто изъявил желание, обучают владению оружием, словно они уже северянки по крови.
Встрепенувшийся лорд снова обратил на него свое пристальное внимание… Знать бы, это хорошо или плохо?
— А другие дети? Ну, мальчики до пяти лет и девочки до семи, тебе о них известно? А то про жен и молодых девушек я действительно не знал.
— Практически ничего не известно. Разве что есть подозрение, что часть из них северяне отдали в бездетные семьи своих людей, а часть определили под ответственность и обучение слугам замков. А еще часть из этих детей воспитывают в специальных учреждениях, причем туда же определили и всех реальных сирот и бездомных детей со всего Севера и большей части Речных земель и Долины. И то, последнее я знаю только потому, что об этом громко говорили в трактирах… И знаете, милорд, меня поразила разница во мнениях между жителями Речных земель, которые я слышал на эту тему, и тем, что об этом думают на Железных островах.
— Хм… и в чем же разница?
Лорду явно была интересна эта информация, а значит, он и о ней не знал… Или не знал всего, и это был его шанс! Поэтому капитан постарался ответить, с одной стороны, как можно больше, а с другой — как можно быстрее.
— Речники радуются пропаже попрошаек и мелких карманников, а как рассказал один подвыпивший крестьянин, в некоторых деревнях даже специально оговаривали четвертых-шестых детей, мол, и они сироты, и все ради того, чтобы северяне их забрали и кормили сами. Лишние люди. Вот кого речники отдают Северу. А вот на Железных островах все говорят об этом с некой грустью и тихо, сквозь зубы смеются над речниками, отдающих свою кровь на воспитание северянам. И никто ничего подробно тому крестьянину не говорит. Зато еще один мой побратим рассказал, что многие местные Дома, после того как услыхали о проводимых Севером сборах, сами быстро собрали на своих кораблях тройную или даже четвертую команду мальков для обучения лоциям и звездам… А ведь раньше только бастарды могли на такое рассчитывать!
— Лишние люди… Ладно, можешь и дальше использовать МОИ корабли для этой торговли… Но поскольку риск для вас снизился, то и ваш процент тоже снизился. Теперь вы мне должны отдавать половину от всего, что получили. И надеюсь, ты не забудешь, что мне бесполезно врать о деньгах, ты сегодня принес мне очень интересную информацию, и резать тебя мне было бы теперь неприятно. Можешь идти.
