– Сундуки уже погрузили, – сообщил он и взял со столика в прихожей бобровую шапку, которую положил туда слуга. Хантли секунду разглядывал ее, потом покачал головой, словно не понимая, что это такое. – Готова отправиться в путь, Габриэлла? – Раф положил шапку на место и, казалось, тут же совершенно забыл о ее существовании, повернувшись к столу спиной.
– Готова. – Габриэлла ободряюще улыбнулась Амелии и подошла попрощаться с Джульеттой и леди Эверли, которые стояли возле входной двери. Без молодоженов этот дом опустеет. К тому же Раф отпустил своего слугу и секретаря навестить родных, пока его и Габриэллы не будет.
– Мы скоро вернемся, вы даже соскучиться не успеете, – сказал Раф Амелии, желая ее утешить. Он наклонился и поцеловал сестру в щеку. Затем, выпрямившись, встретился с ее взглядом. – А вы пока, надеюсь, будете впитывать все то, чему вас станут учить леди Эверли и вдовствующая герцогиня Ковентри. Эти дамы многое знают.
В ответ Амелия лишь улыбнулась, чтобы скрыть волнение, и проводила брата до двери, где их уже ожидала Габриэлла. Девушка смотрела, как ее брат ведет свою жену (а ее невестку) вниз по лестнице, помогает ей сесть в экипаж, а потом и сам забирается внутрь. Мгновение спустя возница хлестнул лошадей. Амелия, стоя рядом с Джульеттой и леди Эверли, махала рукой, пока экипаж не свернул за угол и не скрылся из виду.
– Я тоже надеюсь когда-нибудь побывать в Париже, – с тоской вздохнула Джульетта, когда все они вернулись в дом. – Думаю, их поездка получится очень романтичной.
– Так и будет, моя милая, – заверила ее леди Эверли. – Нисколько не сомневаюсь, что герцог и герцогиня сполна насладятся этим путешествием… А не выпить ли нам чаю в ожидании Ковентри?
– Конечно, – выдавила из себя Амелия и проглотила ком в горле.
С тех самых пор, как брат сообщил ей о том, о чем они договорились с Ковентри неделю назад, ее воображение рисовало такие картины, что девушка не могла уснуть по ночам.
– Должна признаться, я немного беспокоюсь, думая о знакомстве с вдовствующей герцогиней, – сказала Джульетта, когда они вошли в гостиную.
Она подошла к сонетке[2], осторожно дернула за шнурок и присоединилась к Амелии и леди Эверли, которые уже устроились на диване, обитом серебристо-алым шелком. Джульетта опустилась в кресло, решив оставить еще один диван для гостей.
– Не стоит тревожиться, – успокоила ее леди Эверли. – Вдовствующая герцогиня очень приятная, добрая женщина. Они с сыном во многом похожи, а, насколько я знаю, герцог у вас опасений не вызывает.
– Нет-нет, – пробормотала Амелия, стараясь не обращать внимания на холодок в животе.
Сама мысль о том, что ей придется проводить в компании герцога Ковентри много времени, вызвала у нее приступ тошноты. Ведь тогда он заметит все ее недостатки – этот мужчина, которого Амелия считала идеальным.
Она-то надеялась, что и дальше будет брать уроки хороших манер, держась от него на расстоянии. Ее план заключался в том, чтобы поразить герцога Ковентри своими успехами, когда они случайно встретятся в следующий раз. Но случилось так, что в понедельник он вышел на сад и застал ее в неподобающем виде. Это было весьма болезненным ударом по ее самолюбию.
– Ковентри всегда был необычайно добр к нам. – На губах Джульетты застыла благодарная улыбка. – Если честно, ума не прикладу, что бы мы без него делали.
– Не приложу, – поправила ее леди Эверли.
– Верно. – Улыбка Джульетты потускнела. Девушка сосредоточенно нахмурила брови. – Ума не приложу.
Амелии и ее сестре потребовалось чуть больше месяца интенсивных занятий, для того чтобы избавиться от просторечных слов, к которым они привыкли за время жизни в трущобах, и теперь девушки в основном разговаривали правильно. Конечно, случалось, что они забывались. Амелия знала, что такое происходит с ней и ее братом, когда они раздражены или взволнованны. Но даже когда она следила за собой, грамотная речь давалась ей гораздо легче, чем правильная осанка.
Поймав себя на этой мысли, девушка расправила плечи и выпрямила спину. В этот момент пришла служанка – узнать, зачем ее звали хозяева.
– А по-моему, Ковентри тоже выиграет от этой сделки, – сказала леди Эверли, как только служанка удалилась, чтобы принести чай. – С тех пор как умерла его сестра, он места себе не находит. Если хотите знать, ему самому нужна помощь. Он стал более общительным с тех пор, как познакомился с Хантли.
– Прошу прощения, а почему умерла его сестра?
Амелия не смогла удержаться от этого вопроса. Она не переставая думала о герцоге Ковентри, с тех пор как он пригласил ее на танец – на балу, который давал ее брат три недели тому назад. Ковентри был ослепительно красив; его волосы песочного цвета казались немного растрепанными, что отличало его от изнеженных лордов; в уголках теплых карих глаз залегли веселые морщинки. А губы…
– Насколько мне известно, – произнесла леди Эверли, прерывая размышления Амелии, – бедняжка подхватила инфлюэнцу, путешествуя по Европе, и вскоре после возвращения домой преставилась.
Амелия вздрогнула. Она слишком хорошо знала, каково это – потерять сестру. Смерть Бетани разбила ей сердце. Амелия понимала, что никогда не сможет оправиться от этого удара, сколько бы времени ни прошло.
– Для ее родных это, должно быть, стало ужасной трагедией.
Леди Эверли со вздохом кивнула.
– Отец Ковентри преставился за год до этого – по крайней мере, ему не пришлось хоронить собственную дочь. А вдовствующая герцогиня и молодой герцог долгое время не появлялись в обществе. Вы сами увидите: ее светлость даже спустя столько лет продолжает носить траур.
– А сколько лет прошло с тех пор? – спросила Джульетта.
– Лет пять. Или четыре, – ответила леди Эверли.
Вернулась служанка. Она поставила поднос на столик, стоявший посреди комнаты, и уже собиралась удалиться, но тут в комнату вошел дворецкий Пирсон.
– Прибыли вдовствующая герцогиня Ковентри с сыном, герцогом Ковентри, – доложил он. – Прикажете просить?
Амелия нерешительно взглянула на леди Эверли, но та после минутной паузы прошептала:
– Амелия, это ваш дом. Вам и отвечать. Я здесь всего лишь гостья.
Девушка была благодарна за этот совет. Она велела Пирсону проводить гостей, а затем постаралась взять себя в руки: у нее бешено колотилось сердце.
Ковентри, который вошел следом за своей матерью, не разочаровал Амелию. Он улыбался ей поверх головы герцогини, которая рядом с ним казалась еще ниже ростом. Сегодня Ковентри облачился в новый темно-синий сюртук, покрой которого выгодно подчеркивал его могучие плечи. Под сюртуком Амелия разглядела жилет на тон светлее, также прекрасно скроенный и привлекавший внимание к широкой груди герцога. Наряд дополняли бежевые бриджи, сидевшие на его бедрах как влитые.
Амелию охватила дрожь. Ни одному мужчине не следует быть столь привлекательным, иметь такой идеально слепленный подбородок и такие манящие губы, при виде которых у нее возникали греховные мысли о лобзаниях. За годы жизни в трущобах Амелия не раз становилась свидетельницей поцелуев. Она еще и не такое видала! Жители района Сент-Джайлс не скрывали своих желаний и с готовностью удовлетворяли собственные потребности в любом удобном месте… Наверное, ей не следовало думать об этом, попивая чай со знатью.
Амелия встала – чуть быстрее, чем намеревалась (из-за напряжения, которое сковало ее тело), и направилась поприветствовать герцогиню Ковентри.
– Добро пожаловать. – Девушка присела в глубоком реверансе, хотя и не любила кланяться, потому что чувствовала себя при этом довольно неловко. – Знакомство с вами для нас огромная честь, ваша светлость.
– Благодарю вас, моя дорогая. – Вдовствующая герцогиня кивнула Джульетте и леди Эверли. – После всего, что рассказал о вас мой сын, я просто обязана была с вами познакомиться. – Уголки ее губ изогнулись в приветливой улыбке. Герцогиня повернулась к сыну. – Тебе должно быть стыдно! Почему ты не сказал мне, что у герцога Хантли такие очаровательные сестры?
