И тут он увидел причину безумства дельфинов. Рыбаки, краснея от натуги, тянули сеть, а в сети, запутавшись, тщетно пытаясь вырваться, бился Ларгос, один из эквинов, помогающих мальчику освоиться в этом мире. Ужас сковал юношеское сознание. Ещё немного и люди втянут пленника к себе на лодку. Он кожей почувствовал отчаянье Ларгоса и его подруги Лины, тщетно пытающейся порвать сеть. Как Ларгоса угораздило запутаться в сети, непонятно. Вероятно заигравшись с дельфинами, он потерял бдительность и попался. Но не это сейчас было главным. К чему искать причину несчастья, если оно уже произошло. Нужно было думать, как помочь бедному Ларгосу. Но что может сделать маленький мальчик? Тем не менее он спрыгнул в воду и не жалея сил поплыл к лодке.

Рыбаки к тому времени, уже поняли, какая добыча попала в их сети. Ужас отразился в лицах людей. Но вместо того, чтобы бросить сеть с добычей, они выволокли её на палубу и стали избивать несчастного эквина вёслами. Были слышны их ругательства и беспомощный клёкот Ларгоса. Мальчик не выдержал этого страшного зрелища и закричал:

– Не надо-о! Не трогайте его!

Но обезумевшие от испуга и ярости за свой испуг продолжали бить, не замечая ничего вокруг. Запах крови только усилил это безумство.

Наконец ему удалось достичь лодки, схватиться за борт, чтобы увидеть то, что происходило внутри. Он на миг увидал окровавленное тело Ларгоса, и ему стало плохо. Мальчик обессилено повис, держась за борт и наклонив лодку. В это время в противоположный борт посыпались мощные удары дельфинов и неустойчивое судно, наконец, перевернулось.

Мальчишка ушёл под воду. Он видел, как люди в панике поплыли к берегу, бросив лодку, вместе с добычей. А сеть с запутавшимся в ней Ларгосом, медленно пошла ко дну. Лина изо всех сил тянула своего возлюбленного на поверхность. Едва переведя дыхание, мальчишке снова пришлось нырнуть, спеша ей на помощь. Но их усилий было недостаточно. Тогда подоспели дельфины, оставившие не опасных уже людей.

Нужно было срочно доставить избитого Ларгоса на базу. Только там ему можно будет оказать необходимую помощь и если удастся, спасти его жизнь. В том, что жизни эквина угрожает опасность, сомнений не было. У Ларгоса была разбита голова! Дело в том, что череп у эквинов, был их самым слабым местом. Слишком тонкие черепные кости, не оставляли им ни каких шансов на выживание при ударе по голове, даже если удар не сильный.

Так они и плыли, этой странной траурной процессией. Три дельфина, державшие в своих зубах сеть, молодой человеческий ребёнок и обезумевшая от горя Лина, в сопровождении остальной стаи дельфинов, которые то и дело сменяли своих сородичей, тащивших Ларгоса…

*******

Тимофей проснулся и рывком вскочил на ноги. Он задыхался, будто только что пробежал не один километр. Ещё не осознав, где находится, он озирался по сторонам, но никак не мог прийти в себя.

Костёр почти прогорел, а Тимофей так продрог, что зуб на зуб не попадал. Дрожа от холода, а больше от пережитого сна, Тимофей принялся реанимировать потухший костёр.

Когда пламя основательно взялось пожирать сухие дрова, он водрузил над костром котелок с водой. Чай из брусничного листа, поможет согреться быстрее.

Тимофей подсел поближе к костру. Странный это всё-таки был сон. Ощущение полного присутствия! Тут он вспомнил, что предшествовало этому сну. Вспомнил страх, оцепенение, боль. И буквально физическое ощущение, постороннего присутствия. Но никто ведь не появился! А он просто уснул. Или это тоже было частью сна?

Окончательно запутавшись в собственных рассуждениях, он, выпив кружку приятно пахнувшего напитка, лёг, подставив костру, окоченевшую спину, и блаженно уснул. До рассвета оставалось совсем не много.

Остаток ночи прошёл без сновидений. Он проснулся, в такое время, когда свет едва начинает отвоёвывать у тьмы право на существование. Ещё не светло, но вокруг всё становится различимым, а воздух прозрачным. Это время, хорошо знакомо любителям рыбалки на "зорьке".

Снова пришлось разжигать огонь. Банка тушёнки с домашним хлебом, который с удовольствием, на грани хвастовства, вручил ему участковый Терешкин, были как нельзя кстати.

Допив остатки чая, Тимофей стал собираться в дорогу.

Глава 6

Бурелом вскоре закончился, идти стало значительно легче. Если бы не вчерашние приключения, дорогу можно было считать приятной прогулкой. Вековые кедры и ели, могучими кронами подпирали облачное небо. Под ногами простирался ковёр изо мха, перемешанного с прошлогодней хвоей. Хотелось снять армейские ботинки, порядком надоевшие за последние дни, пройтись босиком, наслаждаясь прохладой и мягкостью мшистого покрова. Уже казалось, не было вовсе, вчерашнего болота и ночных кошмаров. Усталость последних суток, испарялась с каждым шагом. Однако не хотелось попасть впросак, едва расслабившись, поэтому Тимофей не терял бдительности, постоянно озираясь по сторонам.

Ночные видения, не давали покоя. Как это часто бывает, сон уже давно выветрился из головы. Осталось лишь чувство беспокойства и тревоги, а еще понимание, что слишком уж стройным, даже логичным был сюжет этого сна. Странно осознавать, что сон ты уже не помнишь, а его необычность занозой засела в голове.

Однако сон, как не крути это всё-таки сон. Но то, что предшествовало ему, было куда более непонятным, в тоже время реальным, впрочем, как и сам сон.

В том, что перед сном, кто-то присутствовал у костра, Тимофей почти не сомневался. То, что ему снилось, было похоже на внушение. Во всяком случае, это было очень похоже на внешнее воздействие. Вот только кому и главное, зачем это надо? Тимофей терялся в догадках.

Неожиданно в голове возникли слова профессора:

– Не переживайте молодой человек. То, что может произойти именно с вами, ещё ни с кем не происходило и никогда ни с кем не произойдёт, кроме вас.

Были эти слова из сна, или вспомнились институтские лекции профессора Ковалёва, Тимофей точно сказать не мог. Только сейчас, здесь в тайге, он вдруг ни с того ни с сего, начал вспоминать ту лекцию.

Профессора иногда заносило в такие дебри, что Тимофей сомневался в том, что он сам в это верит. Однако его лекции пользовались особой популярностью среди студентов. Надо сказать не без оснований. Профессор рассматривал темы, помогающие пробудить воображение, с неординарным мышлением.

– Если рассматривать наш мозг, только с точки зрения хранителя информации, – говорил профессор, – мы неизбежно зайдём в тупик. Наш мозг, несомненно, нечто большее. А если связать его деятельность с энергоинформационными полями, то очень многое становится на свои места.

– Например?– Тимофея задело ироничное замечание профессора, высказанное в его адрес.

– Вот вы, молодой человек возмутились по поводу того, что если существуют энергоинформационные поля, то нет смысла что– либо изобретать. Становятся не интересными произведения искусства и тому подобное. В ваших доводах есть доля истины. Но только доля. Поверьте мне на слово, если бы вы, к примеру, жили в восемнадцатом веке и имели доступ к информации вселенной, вы никогда не смогли бы воспроизвести картины Сальвадора Дали, или реактивный самолёт. Увидеть – да. Воспроизвести – нет. Вспомните Леонардо Да Винчи, его ничего не объясняющие чертежи летательных аппаратов. Может когда-нибудь, нам удастся найти или расшифровать многие из них, но сейчас всё это выглядит как нечто абстрактное. Всё намного сложней. Возможно именно по этому, не всем дано пользоваться этой информацией.

– Если принять эту вашу теорию, создаётся впечатление, что информация кем-то избирательно дозируется.

– Если вы к вопросу о религии, то это не ко мне. Моя теория проста. Наш мозг, помимо того, что сам является хранителем информации, ещё использует для хранения некое энергетическое поле, являясь своего рода передатчиком, антенной, радаром если хотите. Но это самое информационное поле, не подчинено каким – либо временным рамкам. То есть списанная в него информация является продуктом не только прошлого и настоящего, но так же будущего. В эту теорию многое укладывается. Великие предсказания пророков, вспомните тех же – Да Винчи или Нострадамуса. Сюда можно отнести даже шаманские практики и если хотите самого Христа.