— Умри! Avada keda…
Беллу и ее других накрыло шквальным огнем из магических снарядов. Ярко желтые снаряды взрывались, одновременно ослепляя пожирателей. Со стороны площади к ним подбежал рослый парень и полугоблин. Бывший преподаватель чар умело пользовался своим ростом и ловко парировал заклинания, попутно выставляя щит. В быту своей молодости Флитвик был когда-то чемпионом дуэлянтом.
— Мистер Лонгботтом, бегите вперед!
— Да, профессор!
— Ты, мерзкий полурослик! — зло выплюнула Беллатриса, отразив последний снаряд Флитвика. — Тск, жалкие ничтожества, — осмотрела своих вышедших из строя бойцов.
========== Глава 23 Пир смерти II ==========
Бойня. Бессмысленная и беспощадная с одной стороны и во имя спасения жизни с другой набирала обороты. Полностью придерживаясь собственного суицидального плана, близкие люди плененных упорно следовали плану. В отместку им, получившие полный карт-бланш, солдаты нового правительства пускали в ход самые мощные заклинания, некоторые из которых ранее числились к запрещенным, а одно их использование гарантированно считалось преступлением и отправляло в места не столь отдаленные. Теперь же никаких ограничений не было. Кроме того, чтобы поймать всех оставшихся членов Ордена Феникса, приспешники пожирателей смерти не считались со случайными жертвами. Каждый из них явно следовал одному правилу войны: уничтожить врага любой ценой. Даже если эта цена окажется слишком высокой.
Беллатриса с особой остервенелостью пыталась стереть в пыль ненавистного ей полукровку, позабыв о существовании Тонкс и прочих. Безумная ведьма изощрялась над самыми темными чарами. Однако Флитвик умело держался против нее, и нескольких противников. Корбан Яксли вместе с Краучем младшим шаг за шагом сдавали назад от резвокрутящегося вокруг себя полугоблина, молниеносно отвечающего на все их выпады. Свой маленький рост профессор чар превратил в свое преимущество, а арсенал его заклинаний был велик и разнообразен.
— Что вы стоите?! — бесилась Лестрейндж, глядя как их с несколькими ищейками теснит один какой-то мерзкий полугоблин. — Expecto scourge!
Заклинание-противовес своему светлому аналогу до недавних времен считалось запрещенным и почти стерлось из книг современной Англии ввиду своего сложного освоения и ужасных условий для успешного сотворения. Оно, как и патронус, заточено под сильнейшую эмоцию заклинателя и имело с тем почти идентичные свойства, однако в отличие от него, это заклинание было направлено исключительно на нападение и нанесение вреда. И как следует из аналога, эмоция у волшебника должна быть самой ужасной из возможных: лютая ненависть, гнев, жажда убийства и тому подобное. Заклинатель должен был аккумулировать эту негативную эмоцию и излить его в заклинание.
Телесная форма скуржа Беллы приобрела вид огромного угольно черного паука со множеством горящих холодным изумрудным огнем глазищами.
— Профессор, цепи не поддаются! — донесся до полугоблина выкрик Невилла.
«Естественно они зачарованы!», — вспылил в уме полурослик.
— Развей сначала ча… — секундная потеря концентрации чуть не стоила ему жизни.
Смертоносный луч Крауча пронесся в опасной близи от его седых волос. Развернувшись к нему, профессор поднял каменную плиту из-под ног, и швырнул ей прямо в пожирателя смерти. Крауч в последний миг успел сотворить щит, но он ему не сильно помог. Каменная плита разбилась вдребезги об щит, но осколки от нее прошлись по рукам и ногам мужчины. Крауча придавило к земле и он не смог подняться, хватаясь за сломанную ногу, он пытался отползти подальше. Сразу за заклинанием профессора в сторону пожирателя полетел огненный шар Нимфадоры, не дав тому и шанса увернуться или защититься.
Тонкс была в ярости. Желание отомстить за павшего товарища смешалось с желанием спасти дорогого человека и придавало ей силы. Волосы девушки окрасились в ярко алый оттенок, как бы намекая на ее воинственный настрой. В собранном взгляде проглядывалась фамильная черта всех ведьм Блэк и сейчас она выражением глаз чем-то напоминала саму Беллатрису в молодости. Ее патронус в виде волка сцапал за голову огромного паука и между ними завязалась дикая борьба. Паук всеми своими лапищами пытался спихнуть с себя увертливого хищника. Лестрейнджу не понравилось, как ее паук начал проигрывать какой-то псине и она взорвала его. Скурж ведьмы вспыхнул зеленым пламенем, унеся с собой волка-патронуса Нимфадоры. Вспышка на миг остановила сражение, давая времени Флитвику, поставить защитный купол вокруг себя и Тонкс. Придя в себя после взрыва, Беллатриса приказала Яксли и его людям окружить оставшихся магов, не удосужившись проверить раненого Крауча.
Тем временем Невилл смог вызволить бывшего профессора защиты от темных искусств. Люпин был совсем без сил, но смог прохрипеть парню, чтобы тот немедленно пошел к другим. Не теряя времени, гриффиндорец тут же метнулся к своим родителям. Когда он добрался до своего отца, Флитвика и Нимфадору оттеснили на самый край сцены. Больше дюжины магов непрерывно пробивались к парочке — щит Флитвика долго не продержится. Невилл развеял чары с цепей, но его зацепило рикошетным огнем и столб вспыхнул словно факел вместе с узником.
— Нет! — впал в ужас Невилл.
Не чувствуя боли от ожогов на собственных руках, Невилл рванул потушить горящее тело отца. Парень не видел перед собой ничего кроме охваченного огнем человека и даже не чувствовал запах горящей человеческой плоти. Языки зеленой пламени безжалостно терзали его и его отца.
— Я сниму барьер, вы бегите к ним!
Нимфадора смотрела на свою тетю из-под лба, не желая никуда идти. Пот на лбу смешался с кровью от пореза над бровью, но ее взгляд оставался собранным. Бывший аврор пыталась успокоить дыхание и готовилась к дальнейшему сражению. Пока купол профессора держался, но он начал мерцать. Еще несколько секунд и вновь начнется бойня.
— Я ослеплю их, а вы бегите, не оглядываясь!
— Есть, — пришла в себя Нимфадора.
Черноволосая женщина заметила пристальный взгляд смутно знакомой незнакомки и прошагала за спины десятки солдат. Она велела переключиться на Невилла и освобожденного Люпина, пока те безуспешно копошились возле горящего столба. Ищейки убили бы паренька, если бы не вовремя подошедшая Андромеда. Мощный поток воздуха смел с ног пожирателей и потушил огонь.
— Тебе здесь самое место, чтобы исчезнуть с лица земли окончательно, — узнала женщину Беллатриса.
— Даже не поздороваешься со своей сестрой, Беллатриса?
— Ты мне не сестра! — выпалила в ответ Лестрейндж и без раздумий напала на Андромеду.
***
Густой и непроглядный дым над всей площадью дополненная паникой и суматохой тысячной толпы какое-то время держал спасителей в более выгодных условиях, но рано или поздно все должно было прийти к логичному итогу. Горстка магов в открытом бою не осилит многочисленную толпу, особенно в столь открытом пространстве. На что надеялись они, придя сюда при таком мизерном шансе на успех — никто никогда и не узнает.
Сами же освободители разделившись на три группы, по плану должны были подняться на сцену и занять эшафот, а путь отхода лежал через канализации Отдела Чистоты Крови. Первая группа, состоявшая из самых опытных и старших волшебников: Аберфорта, Минервы, Августы и Андромеды тараном прорвались в центр, приковав к себе почти все силы пожирателей вместе с самим Лордом. Они служили основной силой и в то же время отвлекающим маневром, пока остальные освобождают узников. Нимфадора Тонкс со своим сослуживцем и Невиллом под присмотром профессора Флитвика должны были освободить Люпина и родителей Невилла. А спасение глав рыжего семейства поручили их же детям и невестке.
Первые минуты «плана», на удивление, шли довольно гладко. Телесные Патронусы успешно отгоняли дементоров, вовсю заполонивших площадь. В такой суматохе наличие дементоров в своих рядах сработало против самих пожирателей, добавляя в этот хаос новые краски. Однако первая же битва показала, насколько разница в способностях и в желании убить между отъявленными преступниками, коими поголовно являлись все пожиратели смерти, которые за свою жизнь успели натворить немало преступлений и теми, кто редко пускал магию против человека, не говоря о вчерашних студентов. Если Тонкс и Пьер, как бывшие авроры, еще как-то умели ориентироваться на поле боя, где повсюду все взрывалось, горело, и слепило, то остальная молодежь заметно растерялась.
