— Теперь, когда все собрались, мы начинаем церемонию… — завел длинную речь академик Черноморов, … — объявляю вас мужем и женой.

Почти всю тираду Таня прослушала; обида накатила с новой силой. И вовсе она не кокетничала с Глебом… Да, с Ванькой они общались мало, но ее постоянные нагрузки… И когда тот только успел начать встречаться с Дусей!

А уж эта последняя ситуация… И то, как их застал Ванька! Нет, он уже шел сказать про свадьбу — то, в каком виде он ее обнаружил, ничего не изменило, но… Но это было недоразумение.

Гробыня, когда услышала путанные объяснения Тани, долго ничего не говорила — только хихикала. А когда Гроттерша начала рассказ про ежедневное бегство от декана Темного отделения, и вовсе, свалилась под стол…

Глеб успел угостить ее бокалом шампанского — «за здоровье молодых». К новобрачным по очереди подходили присутствующие, поздравляя их со знаменательным событием…

— Наша очередь, — Бейбарсов влил в нее еще бокал, и, приобняв за полуобнаженную спину, потащил вперед.

— Руки убери, — мило шепнула ему Таня и нацепила самую теплую и доброжелательную улыбку, на которую была способна.

— Поздравляю вас, — некромаг ответил на рукопожатие бывшего соперника, поцеловал руку Пупсиковой и протянул им какой-то сверток, — это от нас. В тайге пригодится.

Скрипнув зубами, Таня обняла Пупсикову и Ваньку — будучи при этом самой искренностью, и позволила утащить себя танцевать…

Женское самолюбие, что б его.

— Что ты им подарил? — поинтересовалась Таня, обнимая некромага за плечи.

— Универсальную скатерть-самобранку. МЫ подарили.

— «Нас» нет! — огрызнулась Таня.

— Сегодня есть, — хмыкнул Глеб.

Его пальцы вновь скользнули по полуобнаженной спине…

— Убери руки, — процедила Таня.

— Нет.

К ним подошла Склепова — и пришлось выпить с ней… А потом с Ягуном и Катей… И с Тарарахом…

Когда в Тане плескалась уже примерно бутыль шампанского, на ногах она еще стояла — и, надо сказать, превосходно… И держалась отлично: смеялась над шутками, улыбалась, радовалась. И даже закрывала глаза на «лапанья» Глеба — врать, так врать правдоподобно…

— Бейбарсов, убери грабли, — в очередной раз за вечер прошипела Таня.

— Сейчас, — флегматично отозвался некромаг, и поцеловал ее в шею.

Они вновь танцевали.

— Ты в курсе, что не ведешь себя, как декан Темного отдаления?

— Я могу себе это позволить, я победил Тантала. Я вообще ради тебя стараюсь — чтобы ты не выглядела здесь жалкой обиженной девчонкой… Тебе так хочется казаться в чужих глазах брошенной?

Заметив изучающий взгляд Зализиной, Таня вздохнула. И положила голову некромагу на грудь…

Потом они выпили за здоровье молодых с преподавателями.

Трижды.

Потом Глеб просто утащил ее в спальню. Свою…

— Не трогай меня, — шипела Таня.

Когда она осталась без платья, а некромаг без рубашки — она упустила… Проблема заключалась в следующем: она лежала на его кровати практически голая, Бейбарсов нависал сверху и целовал ее всюду, куда мог дотянуться…

Тело девушку слушалось плохо — не получалось даже сопротивляться. Некромажьи прикосновения отзывались и жаром, и холодом во всем ее существе… Она трепетала даже от его взгляда — а теперь и вовсе теряла рассудок от его близости.

Некромаг коснулся губами ее груди, потянул зубами за сосок — и Таня невольно выгнулась… А потом его губы начали спускаться все ниже и ниже… Последний предмет ее одежды полетел в сторону, и начались другие поцелуи…

Когда Таня обмякла в его объятиях, Бейбарсов прижал ее к себе — и шепнул ей одну лишь фразу:

— Спи, Гроттер.

Проснувшись, Таня обнаружила, что ее голова покоится на его плече, а руки некромага лениво поглаживают ее стан…

Девушка смачно выругалась, и попыталась отодвинуться как можно дальше. Одеяло она натянула почти до самого носа.

— Допилась. Доигралась, — пробормотала она, — ради отказа от репутации «брошенной невесты» потеряла девичью честь.

Некромаг фыркнул.

— Ничего ты не теряла.

— Не утешай меня.

— Я и не утешаю. Гроттер, когда я захочу лишить тебя девственности, это будет по обоюдному согласию. Ты будешь относительно трезвой, адекватной… И сама ко мне придешь. А что касается остального — прости, не смог удержаться.

— Пошел к черту!

Вскочив с кровати, Таня поплотнее завернулась в покрывало.

— Если судить по реакции твоего тела, хочу обрадовать: ты будешь очень страстной любовницей, — хмыкнул Глеб.

Он так же поднялся с кровати — в отличие от обнаженной Тани, на нем, хотя бы, были брюки… Некромаг же посмотрел на нее так чарующе, что под ложечкой моментально засосало: ее кожа отлично помнила его прикосновения и поцелуи…

Поцелуи.

Внизу живота обожгло жаром. Пискнув, бравая помощница тибидохского тренера по драконболу выскочила из спальни. Ее комната была прямо по соседству…

Пробежать требовалось всего три метра. Но, к сожалению, именно в этот момент мимо проходила Верка Попугаева…

Таня мысленно взвыла — но, невозмутимо поправив покрывало, чинно прошествовала в свою комнату.

Через полчаса о том, что она проводит ночи в спальне некромага, будет знать весь Тибидохс. Что ж… От репутации брошенной она избавилась; чего уж греха таить, по красоте и статности Ванька с Глебом и рядом не стоял… Кто еще кого променял.

На душе было паскудно.

====== 3. Ург?... ======

— Гроттерша, открывай.

Таня тяжело вздохнула, и впустила Склепову.

— А Попугаева не врет, — хмыкнула Гробыня.

На шее Тани красовался дивный, выразительный засос…

— Ну и как Душимышкин в постели? — телеведущая рухнула на кровать и, подперев подбородок ручками, выжидательно уставилась на подругу, — Танька, не томи! Я жажду подробностей о том, как ты потеряла невинность в объятиях рокового некромага!

— Ничего я не теряла, — покраснев, ответила Таня.

— Мда-а-а?

— Я перепила и уснула, — призналась Гроттер.

— А засосы о другом говорят.

— Да, я проснулась с ним в одной постели. Да, он меня… тискал, — девушка стала красной, как рак, — да… было кое-что, но не более. Бейбарсов так и сказал утром, что хочет взять меня трезвой! Но не воспользоваться ситуацией никак не мог!

Склепова расхохоталась.

— Кажется, тискал он тебя очень… со вкусом, — насмеявшись, сказала она, — ну, Тописобачкин… Уважаю.

И с него лучшая медовуха — та, которую, по слухам, любит сама Аида Плаховна: план по сведению с ним Гроттерше принадлежал сугубо Склеповой. Потрясло телеведущую то, что некромаг умудрился удержать себя в руках и штанах: исполни он давнюю мечту, Танька, в ее состоянии, попросту бы улетела из Тибидохса. А так…

Можно будет играть в догонялки и дальше.

Предусмотрительный, гад.

— Пошли обедать, — хмыкнула Склепова.

— Не могу. Мне стыдно. Перед всеми и… Там Бейбарсов будет, — тихо сказала Таня.

— И что? Вечно будешь бегать?

— Я…

— Мы избавили тебя от репутации брошенки. Бейсобачкин — самый сильный темный маг современности, способности которого сравнимы с могуществом стражей. А еще — роковой красавец, на которого смотрят бабы всех возрастов… Если все думают, что ты с ним спишь — гордись этим, Танька! А теперь выключай нюни, одевайся и пошли…

— Склепова!!! Что ты сделала с моим гардеробом!!!

Телеведущая только зашлась в новом приступе хохота.

На обед Таня спустилась в обтягивающих джинсах и легком пуловере с вырезом — всю старую и закрытую одежду Гробыня выбросила. Засос на шее они кое-как замотали полупрозрачным шарфиком…

Таня, как помощник тренера, обедала за преподавательским столом — рядом с Бейбарсовым.

Оба вели себя так, будто ничего не произошло. Невозмутимо, чинно, как и следовало преподавателям — несмотря на то, что обоим недавно стукнуло двадцать два и двадцать пять соответственно…

Если Глеб обладал среди учеников авторитетом — он был победителем Тантала и сильнейшим темным магом, Тане приходилось хуже; кроме как «Грозную русскую Гротти» ее не воспринимали — и потому были проблемы с дисциплиной… Теперь, однако, на нее смотреть избегали — либо смотрели с плохо скрываемой завистью. Все ученицы, половина ее курса, еще не отбывшего со свадьбы… Даже Тарарах косился крайне неодобрительно.