Однако фильмы и сериалы – это ведь в первую очередь деловое предприятие. А что говорили основоположники марксизма-ленинизма о прибыли как главной и единственной мотивации капиталистов? Фильмы принесут прибыль, если зрители решат, что им интересно провести два часа в темной закрытой коробке иллюзиона, следя за сменяющими друг друга картинками, которые складываются в историю о жизни именно этого человека. Конечно, первые его изображения в кино были во многом обязательными к просмотру. Например, снятый в 1941 году с благословения «очень талантливого человека» Геббельса «Дядюшка Крюгер», где показан молодой Черчилль, обучающийся искусству истребления благородных арийцев-буров. Или созданные на десятилетие позже фильмы «Сталинградская битва», «Падение Берлина» и «Незабываемый 1919 год», где он же последовательно вредит другому «государству трудящихся». Но ведь миллионы людей вполне по собственному желанию отправились смотреть вышедшую осенью 2017 года картину «Темные времена», и наверняка не только для того, чтобы взглянуть на Гэри Олдмена в фантастическом гриме, перевоплотившегося во все того же Уинстона Леонарда Спенсера-Черчилля для рассказа всего лишь о неделе его жизни.
Его жизнь не только вызывает интерес, она не оставляет равнодушным. В 2002 году британцы массово отдали ему свои голоса за первое место в конкурсе «100 величайших британцев». В то же время его многие не любят, иногда в высшей степени активно. Во время одной из левацких демонстраций в центре Лондона на голову памятника Черчиллю, стоящего на площади перед британским парламентом, кто-то из участников нахлобучил ирокез из зеленого дерна, вырванного из ближайшей лужайки. В январе 2018 года толпа студентов из Школы ориентальных и африканских исследований университета Лондона ворвалась в кафе, дизайн интерьера которого был посвящен Черчиллю, и устроила митинг протеста против «британского колониализма и расизма» и против Черчилля лично – как воплощения того и другого. Мало кому придет в голову протестовать против наследия других политиков, современных ему, пусть даже действительно расистов и колониалистов, но Черчилль берет за живое. Естественно, возникает желание попытаться разобраться, в чем же дело.
Время от времени тот или иной подающий надежды интеллектуал загорается идеей написать книгу или снять телесериал, где были бы сорваны покровы с грехов, а то и преступлений Черчилля, совершенных в течение его на удивление долгой и яркой политической карьеры. Иногда такой деятель намекает, что подобное решение является актом выдающейся смелости, ибо разнообразные темные силы – правительство, истеблишмент, тайные организации (официальные или нет, либо даже стоящие над ними) – делают все возможное, чтобы скрыть правду от народа, вплоть до угроз уничтожения научной либо иной карьеры. Что забавно, поскольку обычно ничего нового по сравнению с тем, что уже давно было написано и показано в предшествующих работах о Черчилле, они не демонстрируют.
Автор желает сразу заявить, что не собирается уходить от разнообразных острых вопросов, и просит читателей набраться терпения – на страницах этой книги им найдется достойное место. Разумеется, вместе с контекстом.
В 1965 году, когда Черчилль умер, автор еще даже не ходил в детский сад. Мир тогда очень отличался от того, который окружает нас сейчас. «Одна шестая суши» была единым государством, а не пятнадцатью отдельными, и ожидала наступления момента, когда каждому будет дано по потребностям, то есть коммунизма, обещанного Никитой Хрущевым в 1980 году. «Холодная война» лишь три года назад чуть не превратилась в такую, что горячее было бы некуда. Мальдивы, Тенерифе, Таиланд были доступны широким трудящимся массам разве что на экранах кинотеатров. Поездки за границу были возможны, только если «Родина пошлет», так или иначе. Интернета еще не изобрели, и информацию приходилось искать в массивных томах энциклопедий. Золото фактически оставалось в центре мировой финансовой системы, жестко привязанное к американскому доллару.
Конечно, многое в этом мире вполне узнаваемо для поколения миллениалов и тех, кто еще моложе. Скажем, тот же доллар, пусть и без золота, по-прежнему первенствует в мировой экономике. К 1965 году человек уже успел слетать в космос, а до высадки на Луну оставалось меньше пяти лет. Телевидение стало повседневностью не только на Западе, но и в СССР, и в странах его лагеря. Фильмы, снятые в середине шестидесятых, до сих пор находят благодарного зрителя, так же как и лучшие книги, написанные или изданные тогда. Компьютеры тоже уже появились, во всяком случае на слуху, хотя только через десятилетия они станут привычными в каждом доме. Уже изобрели «тинейджеров» и их особую культуру, «Битлз» (в СССР их упорно называли «битлами») уже стали глобальным культурным феноменом, и, в общем-то, многие из тогдашних звезд рока до сих пор собирают массовые аудитории.
А вот с эпохой, когда Черчилль пришел в этот мир, у нас намного меньше точек соприкосновения. Начнем с самого низменного: современная система канализации только лишь создавалась в крупных городах наиболее развитых стран, и для огромной массы населения «удобства во дворе» были правилом (впрочем, то же правило касалось многих и в 1965 году, о котором шла речь выше), со всеми соответствующими последствиями. Собственно, канализация создавалась во многом как средство борьбы с регулярными эпидемиями холеры, опустошавшими Европу в ХІХ веке вследствие регулярных контактов с Южной Азией (так же, как пандемия чумы, «черной смерти», за полтысячелетия до того стала результатом предыдущей глобализации под эгидой монгольских императоров). В офисах большинство работников занимались переписыванием документов вручную, макая ручку в емкость с чернилами; пишущие машинки, несмотря на множество патентов, были еще далеки от коммерческого успеха. Воздух больших городов, конечно, страдал от загрязнения выхлопами транспортных средств, но средства эти были четвероногие. В газетах с тревогой писали, что в ХХ веке улицы Лондона будут погребены под метровым слоем навоза. Впрочем, первая в мире линия подземного метро уже десять лет как работала.
Слова о «двух нациях», позаимствованные дворянином Симбирской губернии Владимиром Ульяновым у великого британского политика Бенджамина Дизраэли (впрочем, позаимствованные много позже, ведь пока что ему всего четыре года, а его старший брат еще не скоро вступит в террористический заговор и получит заслуженный приговор), – не просто слова. Рабочего от аристократа легко отличить не только по одежде, но даже по росту. До пресловутой акселерации 1960-х и 1970-х годов – когда большинство людей стали потреблять достаточно калорийную пищу, грубо говоря, наконец отъелись, – оставалось целое столетие. Черчилль был из аристократического рода, внуком герцога, то есть ясно, к какой «нации» он принадлежал.
Чуть больше десяти лет назад было отменено рабство (называвшееся «крепостным правом», но не стоит обманываться – людей можно было продавать как товар) в Российской империи, и меньше десяти лет назад завершилась война между Севером и Югом в Америке, разрушившая там институт рабства. А до отмены рабства в Бразилии оставалось еще больше десятилетия.
В Соединенных Штатах все еще тучны стада диких бизонов, и индейцы Великих Равнин еще не загнаны в свои резервации. Огромные внутренние территории Латинской Америки и Африки еще практически не исследованы европейцами, хотя доктор Ливингстон уже нашел истоки Нила и даже уже год как умер. Нашедший его Генри Стэнли скоро запустит процесс покорения бассейна реки Конго, который привел к наиболее отвратительному эпизоду европейского колониализма, известному как «Свободное государство Конго». Офицер российского генштаба Николай Пржевальский уже завершил первую из своих четырех центральноазиатских экспедиций и готовился ко второй – на территории слабеющей Китайской империи. Начинался период раздела ранее «ничейных» территорий между европейскими державами, по мнению многих, приведший к катастрофе мировой войны.
