Меня пригласили за стол. Он был полон всяких вкусностей, многие из них готовят по праздникам, но сегодня мисс Хэддок приготовила их для меня. Для того, кто привел ту ситуацию к невозврату. Мне стало гадко на душе от всего этого. Я не могу насладиться даже маленький кусочком этой прекрасной пищи. Она меня душит.

За столом кроме меня сидела сама Вождыня и Наффинк. Зефир спала в своей комнате, ей нужен покой, как сказала старейшина.

По завершению трапезы, я решил уйти из столь приятного дома. Мне никогда не было так приятно и гадко на душе одновременно. Я хотел по скорее сбежать к себе, к драконам. Они возвращают меня в спокойствие. Мне нужно домой. Я никогда не буду таким как остальные, просто нужно смириться.

Когда я вышел из дома Хэддоков, меня окликнула жена Вождя:

— Бьёрн, постой.

— Да, миссис, — я быстро развернулся к матери Зефир. Посмотрел в её глаза, они полны благодарности. На душе стало ещё хуже.

— Спасибо ещё раз. Ты не представляешь, что ты сделал для нашей семьи. В нашем доме тебе всегда рады, — она говорила так искренне, что мне хотелось во всём признаться. Сказать правду, а не придуманную с Луфом легенду.

— Спасибо, мисс. Я очень рад, что Зефир поправиться. Мне очень жаль, что такое случилось.

— Я думаю, Зефир захочет увидеть тебя завтра. Приходи после тренировки или вечером. Помни, ты всегда можешь попросить о чём угодно, — на её глазах заблестели слезы, хоть она и пыталась их смахнуть

— Спасибо, у меня есть всё, что нужно. Если Зефир захочет меня увидеть, я обязательно приду. А пока извините меня, мне нужно идти. — сделав поклон я ушёл в сторону кухни. Но потом всё же пошёл к своему дому.

========== Неожиданный поцелуй ==========

Боль.

Первое, что я почувствовала, когда пришла в сознание. Мне больно даже дышать. Всё тело просто выламывает. Голова гудит, что лучше уже попасть в Хельхейм, а внутри всё горит самым горячим пламенем, что невозможно дышать.

Самое худшее, я ничего не помню. Последнее воспоминание это слова мамы о папе, драконах и прочем. Сегодня должна быть какая-то особенная тренировка мамы, но моё тело отказывается даже думать о тренировке.

Как только хочу вспомнить ещё хоть крупицу, голова сразу начинает болеть сильнее. Всё, что я могу, это смотреть в потолок своей комнаты.

Сейчас я лишь хочу понять, что случилось за ночь. Что сделало меня безобидной, безоружной. Но каждая попытка венчается болью, ужасной болью.

Слышны шаги. Они всё ближе и ближе. А моя голова сейчас просто взорвётся. Как хочется, чтобы это всё было кошмаром или же тупой шуткой Наффинка. Дверь открылась, в проёме… Я не чётко вижу, кажется мама, но я не уверена.

— Зефир, ты проснулась, хвала Тору! — воскликнула мама, от чего мне стало только хуже.

— Мам, можно тише, моя голова сейчас не выдержит. — прохрипела я, когда моя мама села возле меня. Только сейчас я чётко увидела её лицо.

— Прости, Зеф, я не хотела. Просто я… Я очень рада, что ты сейчас здесь, рядом со мной. — на глазах мамы появились слёзы, я впала в ступор. Что могло случиться за ночь?

— Что… Что случилось мам?

— Ты не помнишь? — ком в горле не дал ей сказать слова громче. Но по правде, такая громкость устраивает мою больную голову, но не душу.

— Нет. А должна? Что случилось? Я помню лишь… — я замялась, думая, что лучше сказать. Не хочу, чтобы мама знала, что я её подслушивала. — Я помню только как мы пили с тобой молоко яка, а потом я пошла спать… Дальше пустота.

— О, Тор, моя девочка, мне так жаль. Я не должна была… Тогда бы… Мне жаль, — по её щеках потекли слёзы.

— Мам, ты чего. Я же с тобой. О чём ты? — я никак не могла понять, что случилось, и с каждой секундой меня начинало это бесить всё больше и больше.

— Вчера была особенная тренировка. Вы должны были пройти через лес к Восточному пляжу. Ты была в команде с Луфом и Бьёрном. Вы не дошли. Возле Шипастого мысу на вас напали кабаны, ты упала с обрыва, а парни спаслись, забравшись на деревья. Луф побежал к пляжу за помощью, а Бьёрн спас тебя и пробыл с тобой пока мы не прибежали. Если бы не они… О боги. — мама начала рыдать ещё сильнее.

— Мам, не плачь, я ведь здесь, с тобой, рядом. Только вот память моя, где-то там, в прошлом ещё. Но один день не приговор. Ведь так? — я старалась говорить как можно нежнее, не выдать свои чувства. Но мне так хочется разрыдаться.

— Просто как подумаю, что могло случиться. Я бы себе не простила. И Иккинг… Он бы… — мама снова начала плакать. Как же мне хочется обнять её, но не могу даже пошевелиться.

— Но ничего же не случилось. — упорно успокаиваю маму. Она посмотрела на меня так нежно и также нежно обняла. Для меня её слёзы стали шоком, так как она очень редко плачет.

— Да, но я всё равно очень переживаю за тебя… Мы с папой за вас переживаем… Всегда… Ты как себя чувствуешь? Готи говорит, что травм много, но сильно травмирована только нога, голова и спина. — утерев слёзы, мама перевела тему.

— Голова гудит, нога болит и внутри всё горит. Спину пока не чувствую, может когда встану, то хуже будет… А сколько сейчас времени? Сколько я спала? Папа ещё не вернулся? Вообще кто-то знает о том случае? — в миг у меня в голове появилось куча вопросов, но многие из них знать маме совсем не обязательно.

Где Бьёрн и, что с ним? Что ещё за кабаны возле Шипастого мысу, если их там никогда не было? Неужели Луф послушался Бьёрна и побежал без тупых упрёков за помощью? Правда ли Бьёрн всё это время был со мной?

Вопросы навалились все одновременно, а собственно ответов никто мне не даст. Остаётся лишь найти Джонсона и спросить у него всё как было. Но вставать с кровати для меня пока непосильно. Так, что нужно что-то придумать.

— О, милая, ты спала не так долго. Сейчас полудень, ты спала как обычно, тем более при твоём состоянии. Папы ещё нет, он прислал письмо две луны назад, что будет через пару дней, не знаю точно, но возможно будет и сегодня. А о ситуации знают многие. Скрыть такое было бы очень трудно.

— А где Нафф? — мой братец знает много чего интересного, думаю Луф ему рассказал, что случилось. К тому же этот маленький шалун любит искать приключения на свою голову, впрочем как и я. Так, что возможно, он знает о книге, которую нам с Бьёрном нужно найти.

— Наффинк помогает Плеваке в кузне. Бьёрн после вчерашнего немного рассеянный, хотя его понять можно. Потому сегодня в кузне Плевака, Наффинк и Бьёрн. Что-то передать ему?

— Да, скажи, чтобы когда будет минутка, зашёл ко мне. — но по правде это не всё, что я хочу сказать и маме и Наффу и Бьёрну. — Мам я это… В общем если Бьёрн… Ну спас… Меня, то может… Может запросим его… На ужин? — я запиналась на каждом слове, а мои щёки полыхают до сих пор. Сложно осознавать, что меня спас парень, над которым шутят все дети деревни.

— О, Зефир, детка это было бы хорошо. Думаю ему будет легче, когда он увидит тебя в лучшем состоянии чем вчера. Да и к тому же, нужно его как-то отблагодарить за мужественный поступок. Обязательно пригласим. Можно даже сегодня. Только пригласишь его ты. — а вот это было как-то неожиданно и нечестно по отношению ко мне.

Как будто это так легко сказать парню моего возраста: «Я вообщем это, приглашаю тебя на ужин ко мне домой сегодня вечером». Это звучит странно. Сказать такие слова будет сложно даже самым уверенным и открытым.

— Ну мам. Ну нет, пожалуйста. — я как только могла молила Одина о пощаде, но видимо не сегодня.

— Нет, Зеф, ты предложила, ты и приглашай. — таинственно улыбнувшись сказала мама. Ну почему она так жестока? Я же прошу немного, лишь, чтобы она сама пригласила на ужин парня, вот и всё. Зачем всё усложнять?

— Ах! Ну пожалуйста, я же не много прошу.

— Нет, Зефир, он твой спаситель. Когда меня твой папа спасал, я сама его благодарила, — от своих же слов мама немного покраснела и ушла в свои воспоминания, но ненадолго.

— Ладно, ладно. Только скажи, мне можно ходить? И вообще когда я смогу гулять, тренироваться? — конечно тренироваться я не хочу, но на Белушке полетать хочется неимоверно. А с этими травмами ни о каком полёте и речи идти не может. Поскорее бы поправиться.