Обхватив руками голову, невольно стала раскачиваться, не представляя, что же делать дальше. Замок находится в горах, летать я не умею, порталов тут нет, да и дорога домой для меня явно теперь закрыта до следующего года. Очень хотелось верить в то, что отец сделает все возможное, и сможет мне помочь, но разум твердил, что это невозможно. Потому что ради одной девушки драконы вряд ли станут менять свои многовековые правила…, хотя не исключено, что просто не могут это сделать по каким-то природным причинам.
Я могла только догадываться, как переживают родные за меня. При мыслях о родителях по щеке скатилась слезинка. Я всегда злилась на их чрезмерную опеку, казавшуюся мне, не всегда нужной заботу, а сейчас… мне безумно не хватало мамы и ее ласкового взгляда, я уже соскучилась по папе и его постоянному ворчанию, да и приснившийся сон, был так похож на явь. Наверное, мои родные сходят с ума от неизвестности.
– Кушать очень хочется…, – раздался звонкий детский голосок, и я вспомнила, что здесь не одна, и посмотрела на мальчишку, присевшего на ступеньки, рядом со мной. Голубые глазищи, большие, светлые и такие бесхитростные, по-детски пухлые щечки, невероятно рыжие кудри, одним словом, настоящая милаха.
– Меня зовут Майя, – смахнув слезы, представилась я.– А ты Феликс?
– Угу, – кивнул малыш головой и указал пальцем на дракона, который уже успел перевернуться пузом на серые камни двора и теперь грел спину, периодически радостно повизгивая. – А это мой отец, Р-р-ричард Фламинг. Его тоже не мешало бы покор-р-рмить.
Мальчишка звенел буквой «р», видимо, только-только научился ее правильно выговаривать, и очень этим гордился, потому что практически постоянно «рычал».
Окинув взглядом спящую зверюгу, задалась вопросом, чем он питается, ведь прокормить такого едока явно будет непросто. Тем временем Феликс поинтересовался:
– Майя, а ты умеешь готовить? – он положил мне свою маленькую ладошку на плечо. – Бабушка так торопилась сюда, что мы не успели позавтракать.
– Нет, – автоматически сказала я и, посмотрев на ребенка, не очень надеясь на вразумительный ответ, спросила. – Ты можешь мне объяснить, что тут происходит?
– Ну …, – мальчишка заглянул мне в глаза, – бабушка сказала у нас очень большие пр-р-риятности…
– Неприятности, – автоматически поправила его я.
– Ага, они, – малыш кивнул. – В общем, тепер-р-рь нас ждет бездна.
Все стало еще более запутанным. Я посмотрела на малыша, и уточнила:
– Ты знаешь, почему твой папа застрял в теле дракона?
– Дядя Бер-р-рт сказал, что он встретил какую-то пар-р-ру, и от счастья р-р-растер-р-рял все свои мозги.
От этой информации я замерла. Это уже было хоть что-то. Есть какой-то Берт и, возможно, он сможет помочь мне вернуться домой.
– А где сейчас этот дядя? – осторожно поинтересовалась я.
Феликс нахмурился, надул губы и задумчиво выдал:
– Наверное, у бабушки в замке остался. Он сказал, что пока папа сам за ним не пр-р-риедет, он не вер-р-рнется, потому что… – малыш прикусил указательный палец, пытаясь вспомнить слова. – Потому что… потому что… О, вспомнил!
Он посмотрел на меня и радостно улыбнулся:
– Потому что какой-то хвостатый собственник отор-р-рвет ему голову… или отор-р-рвал… Не помню, – мальчик состряпал жалобное выражение лица. – Майя, я так кушать хочу, и в животике ур-р-рчит.
Я смотрела на ребенка и с ужасом понимала, что совершенно ничего не знаю о детях драконов, да и о детях вообще. В моей семье малышей не было. Брат с женой пока жили для себя, не обременяя себя потомством, у соседей наследники выросли, как и у знакомых… Мои познания о детях были весьма скудны – маленькие, бестолковые, любят играть и часто плачут.
– А что ты обычно ешь? – осторожно поинтересовалась я.– И кто вам готовит? В замке есть повар? Служанки? Помощницы? Экономка? Ну хоть кто – то?
– Готовит дядя Бер-р-рт, а помогают ему Кайл и Гор-р-рн, – быстро ответил малыш.
Удивленно приподняла брови. Трудно было поверить, что с таким большим домом справляются всего трое мужчин.
– А где сейчас Кайл и Горн?
– Улетели с Бер-р-ртом, они тоже боятся кого-то. Я не очень понял, потому что бабушка выгнала меня, и сказала, нечего гр-р-реть свои уши рядом со взрослыми. А я их и не гр-р-рел совсем. Просто сидел за диваном и слушал, о чем бабушка и Берт говорят.
Я едва не рассмеялась. Мальчик действительно был очень забавным.
– Феликс, а женщины в замке есть?
– Нет, – малыш вскочил и потянул меня за руку. – Идем завтр-р-ракать. Ну, идем!
Я поднялась, отряхнула испачканное платье, с сожалением вздохнув. Ходить в грязной и порванной одежде было невыносимо, но и переодеться было не во что.
– А у тебя платье пор-р-рвалось, – заметил Феликс, – и испачкалось. Тут и вот здесь, и здесь, и здесь вот.
– Знаю, – махнула рукой. – Но другой одежды у меня нет, поэтому придется ходить так. Пока что-нибудь не придумаю.
Мальчишка хитро прищурился, коварно улыбнулся и выпалил:
– Есть! – и потащил меня за руку в замок. – Я знаю, где взять одежду для тебя.
Феликс бежал по ступенькам, и я едва поспевала за ним. Мы поднялись на второй этаж и оказались на широкой площадке с большими окнами с двух сторон. А перед нами был арочный вход в величественный зал с зеркальными стенами и темным паркетным полом. Потолок украшала огромная многоярусная хрустальная люстра, состоящая, наверное, из тысячи подвесок-капелек, которые в свете солнечных лучей переливались всеми цветами радуги. Справа и слева от входа было расположены две абсолютно одинаковые зеркальные двери.
– Это танцевальная комната, – пояснил Феликс, а затем показал на вход справа. – Здесь проходят вечера для взрослых, меня обычно сюда не пускают, но я подглядывал.
После этих слов невольно улыбнулась, представив, как маленький проказник, подсматривает за взрослыми. Мы прошли через зал, и малыш продолжил знакомить меня с расположением комнат в замке:
– Там большая столовая, а этот кор-р-ридор – ведет в наши спальни.
Именно туда мы и направились. За зеркальной дверью оказалась винтовая лестница с резными перилами, ведущая наверх. Белоснежные стены были украшены росписью цветов всех оттенков красного. В середине каждого располагался небольшой круглый камень, излучающий рассеянный свет, и даже несмотря на отсутствие окон, здесь было очень светло и уютно.
Лестница вывела нас на площадку третьего этажа. С нее в две стороны уходили длинные коридоры с множеством дверей. Феликс потащил меня в правое крыло. На светло-бежевых стенах висели портреты в золотых рамках, с которых на нас смотрели гордые, величественные мужчины и прекрасные женщины. Внезапно мальчик резко затормозил и открыл одну из дверей. Прежде чем я успела что-то спросить, он подтащил меня к большому массивному, даже, можно сказать, громоздкому, шкафу из темного дерева. Остановившись, ребенок отпустил мою руку и «сверкая», как золотая монета, распахнул дверцы.
– Вот!
На полках стопками лежали футболки, майки, накрахмаленные рубашки, а на плечиках висели элегантные мужские костюмы. Пока я с изумлением рассматривала вещи, Феликс выдвинул два нижних ящика. В одном лежали носки, в другом – белье.
– Это одежда папы. Думаю, он будет не пр-р-ротив, ну или был бы не пр-р-ротив, – поправился Феликс.
– Что-то я в этом сомневаюсь, – скептически произнесла я, осматриваясь. Спальня была выдержана в темных тонах и обставлена массивной мебелью – большая кровать в центре, письменный стол у окна с удобным креслом, книжные полки вдоль одной из стен. Даже если бы я не знала, кому принадлежит эта комната, то сразу бы сказала, что хозяин мужчина. Уж слишком все было строго и просто, но в то же время изысканно.
– Бер-р-ри, – ребенок пихнул меня в бедро. – Ты же не можешь так ходить.
В его словах была доля правда и, вздохнув, я полезла в шкаф. Все вещи мне были велики, и я с трудом подобрала себе две футболки и какие-то штаны на завязках-тесемках. С бельем все обстояло намного лучше, я нашла несколько закрытых упаковок, созданных при помощи эльфийской магии. Оно относилось к спортивному классу и представляло собой – тонкие шортики и майку. Но самая главная отличительная черта этого белья была в том, что оно принимало форму тела своего владельца. А когда я нашла обыкновенные сланцы из коры пробкового дерева, то едва не закричала от счастья.
