– Ну что? – оторвала меня от размышлений хозяйка.

Я пожала плечами. Как будто был какой-то выбор.

– Тогда идем, с мужем познакомлю. – Она взяла меня за руку и повела между столов. – Последнее слово – за ним.

Мужем хозяйки оказался полноватый дядька с почти облысевшей головой, но очень пушистыми усами и длинной рыжей бородой. Он занимался тем, что крутил огромный свиной окорок на вертеле над огнем и иногда отрезал от него кусок тому, кто подходил с пустой тарелкой. Так же рядом был чан с пшеничной кашей и две корзинки: одна с овощами, другая с хлебом.

Мужчина оторвался от своего дела и вопросительно посмотрел на жену.

– Вот. – Она подтянула меня поближе к нему и отпустила мою руку. – Я нам помощницу нашла.

Хозяин, в отличие от хозяйки, окинул меня весьма скептическим взглядом:

– Щуплая какая-то, непричесанная, одежда с чужого плеча, а это… – Он указал на мои лапти. – Я такого еще не видел. Опять бродяжку подобрала?

– А тебе какая разница, если человек хочет работать? – заступилась за меня хозяйка.

– Я беспокоюсь за нашу репутацию, – нахмурился ее муж и обратился ко мне. – Как тебя зовут, и откуда ты, девочка?

– Меня зовут Марина. Я из Праселки, – слегка обиженно ответила я. – И я не бродяга.

– Деревенская, значит, – хмыкнул он. – Из дому сбежала?

– Да, – кивнула я. Он снова хмыкнул. Видимо, с такими тут уже сталкивались.

– Скажи, что готова работать за крышу над головой и еду, – подсказал дракон.

– Я могу работать за еду и жилье.

Хозяин в задумчивости покрутил вертел с окороком, потом вздохнул:

– Ладно, у тебя будет свой топчан и то, что останется несъеденное после гостей на завтрак и ужин. Поработаешь день-другой, а там посмотрим. Меня зовут Иолай, а это моя жена Никена. Она тебе все покажет и даст одежду. И не вздумай воровать. Узнаю – руку отрублю. – Он демонстративно погрозил мне ножом.

– Не буду, – попятилась я, уткнувшись спиной в грудь хозяйки. Та успокаивающе погладила меня по плечу.

– Идем на кухню, Марина. Ты, наверное, голодная.

Я с радостью позволила себя увести. Есть хотелось слишком сильно, чтобы стоически игнорировать витающие в помещении запахи. На кухне пахло еще сильнее. Здесь пеклись пирожки, и варилась мясная похлебка, приправленная душистыми травами. Когда мы вошли, пожилая женщина в цветастом платке нарезала морковь кружочками. Она обернулась и с любопытством на нас посмотрела.

– Это наша кухарка, Сата, – представила женщину хозяйка. – А это наша новая помощница, Марина. – Она тронула меня за плечо.

– Здравствуй, бабушка Сата. – Я постаралась смотреть не на пирожки, а старушке в глаза.

– Здравствуй, девочка, – понимающе улыбнулась кухарка. – Скоро супчик подоспеет, покушаешь. А пока видишь те луковицы? Их нужно почисть.

Я неуверенно покосилась на Никену, и хозяйка одобрительно кивнула.

– Наполню-ка еще кувшин. – Она направилась к стоящим у стены бочкам. – Сегодня из-за непогоды все пришли раньше и пьют больше обычного от нечего делать.

Меня смутило ее замечание, хотя знать, что в этом виновата именно я, хозяйка не могла. Подойдя к разделочному столу, я взяла одну из луковиц и принялась чистить над ведром с отходами. Сата не делала мне никаких замечаний и не командовала, только периодически бросала нарезанную морковь в котел с похлебкой. Когда весь лук был очищен, морковь нарезана, и все отправилось вариться, кухарка отерла руки о передник и взяла с полки кувшин.

– У меня есть свежее молоко. Будешь?

Я застенчиво кивнула. Находиться среди всей этой еды и не есть было мучительно. Хозяйка к этому моменту уже удалилась в зал, и мы с Сатой остались вдвоем.

Она наполнила для меня кружку и достала из кармана в переднике завернутый в тряпицу пирожок. Видимо, припрятала для себя, но сжалилась надо мной и решила отдать. В конце концов, в печи стояла еще целая партия.

Я бы отказалась и подождала обещанного супа, но голод оказался сильнее меня. Пирожок исчез мгновенно, и, кажется, ничего вкуснее я не ела. Молоко тоже долго в кружке не задержалось.

– Да тебя, поди, неделю не кормили, – покачала головой кухарка. – И личико такое грязненькое. Вон таз с чистой водой, умойся.

Я сделала, как она сказала, и мне еще чуть-чуть полегчало. И только вернувшись к столу, я поняла, что Гара рядом со мной нет. Кажется, он исчез, когда хозяйка отвела меня на кухню. Неужели я настолько забылась, что не заметила его пропажи?

– Не паникуй, я все время был тут. – Фамильяр появился, сидя рядышком на скамье. – Просто не было необходимости в моем полном присутствии.

Я вздрогнула от неожиданности, но Сата, кажется, ничего не заметила.

– На самом деле, на то, чтобы я проявился, тоже требуются магические силы, – начал пояснять дракон. – А ты слишком устала, чтобы тратить их попусту.

Мне совсем не хотелось, чтобы он исчезал. Когда Гар находился рядом, я чувствовала себя спокойнее. Но сказать ему об этом в присутствии кухарки я не могла.

– Я знаю, что ты чувствуешь, – как обычно, понял мои мысли фамильяр. – И если что-то случится, сразу появлюсь. Я всегда с тобой.

С этими словами он растворился в воздухе. И мы с Сатой действительно остались наедине.

– А что это у тебя за книжища? – полюбопытствовала кухарка, глядя на талмуд, который я положила рядом с собой. Все-таки надо раздобыть для нее сумку. Дракон прав, она привлекает лишнее внимание.

– От родителей досталась, – ответила я. Хоть тут врать не пришлось. Тем более, обманывать эту добрую бабушку мне совсем не хотелось.

– Можно посмотреть? – заинтересовалась старушка.

Я замешкалась. Как она отреагирует, если увидит содержимое? Наверное, не стоит. Но чем объяснить мое нежелание показывать книгу?

– Вы умеете читать? – спросила я.

– Немного. Отец в детстве учил, но практики маловато было. – Она протянула мне руку, явно намекая, что, не поглядев, не отстанет.

Я на свой страх и риск передала ей книгу и даже зажмурилась. Сата перевернула несколько страниц, похмыкала.

– Какие-то незнакомые буквы, – наконец, отозвалась она. – На каком это языке?

– Не знаю, – удивилась я. О том, что книга может быть написана на другом языке, я даже и не думала. А мне ведь даже родной был недоступен. Как же я теперь научусь?

Кухарка еще полистала книгу и с разочарованием закрыла.

– Даже картинок нет, – вздохнула она.

Тут я удивилась еще больше, так как картинок там было очень много. Как Сата могла этого не заметить? Или… Я сама открыла книгу и тут же напоролась на изображение какого-то лохматого существа с короткими лапками. Получается, она каким-то образом скрывала свое содержимое от чужих глаз.

Я тихонько выдохнула и отложила книгу в сторону. О том, что кто-то посторонний узнает, кем я теперь являюсь, можно было не беспокоиться.

Кухарка тем временем попробовала свое варево и удовлетворенно причмокнула.

– Хорош. И пирожки поспели. – Она заглянула в печь. – Бери кочергу, помоги достать.

Я встала из-за стола и помогла старушке вынуть противень. Потом она послала меня за хозяйкой. Никена принесла мне одно из своих старых платьев и чистую рубаху. Платье было коричневого цвета, из плотной ткани, с длинной юбкой и странным верхом на шнуровке. Женщины объяснили мне, что это называется корсет, и помогли переодеться. Потом хозяйка причесала мне волосы, заплела их в косу и свернула ее особым образом, чтобы та не болталась.

В таком виде Никена выпустила меня в зал. Мы вместе наполняли миски похлебкой и разносили посетителям пирожки. Некоторые из мужчин действительно стали проявлять ко мне интерес. Кто-то просто любопытно рассматривал, кто-то заговаривал, а один даже попытался ущипнуть, но я вовремя отдернула руку. Чуть позже я, наконец, смогла поесть и сама. А когда хозяйка доверила мне разливать мед из кувшина, от щипков и шлепков пришлось уворачиваться гораздо чаще.

К ночи постояльцы начали расходиться по комнатам, а самые ярые поклонники хмельного, засыпали прямо за столами или под ними. За первый и совсем недолгий рабочий вечер я успела вымотаться так, что и сама готова была заснуть на полу. А, может быть, к этому времени меня просто нагнала усталость за весь сегодняшний нелегкий день. К счастью Никена выделила мне хороший плотный топчан и подселила в маленькую комнатку к Сате. Старушка была вовсе не против соседства со мной. Как оказалось, я была далеко не первой, кто с ней жил, и она давно привыкла.