Свою военную карьеру князь начал в 1809 году во время очередной войны с Турцией. Он участвовал в Отечественной войне 1812 года и Заграничном походе русской армии, отличился в Бородинской битве, в сражениях при Кульме и под Лейпцигом, несколько раз был ранен и награждён множеством орденов, а также золотой шпагой «За храбрость».

В царствование Александра I Меншиков прослыл либералом и реформатором, поскольку был одним из тех, кто предложил императору проект освобождения крестьян. Его библиотека считалась одной из лучших в Петербурге. В светских кругах столицы князь слыл независимым и обладающим великолепным чувством юмора человеком. Его остроумные и язвительные высказывания имели при дворе большую известность. При этом князь не щадил никого. Даже царь в открытую заявлял, что ум у Меншикова существует «лишь для того, чтобы кусаться». Не удивительно, что благодаря своему языку князь нажил множество врагов. К тому же он демонстративно не брал взяток. Незадолго до смерти монарха Меншиков подал в отставку и уехал к себе в имение.

Князь А. С. Меншиков

Вступивший на престол император Николай I вновь пригласил Меншикова на службу. Во время Русско-турецкой войны 1828–1829 гг. тот командовал десантным отрядом, высадившимся на восточном берегу Чёрного моря, взял крепость Анапу, руководил осадой крепости Варна, был вновь ранен. Несмотря на то что князь был абсолютно чужд флотской среде, Николай I поручил ему заниматься реформами военно-морского флота и в 1836 году назначил управлять Морским министерством. Наступала эра парового флота. То, что эпоха парусных судов уходит в прошлое, тогда понимали лишь немногие. Исключением новый министр не был. Как и сухопутные части, флот больше готовили к парадам и смотрам, чем к реальным боевым действиям. Тем не менее за время его руководства оклады флотских офицеров увеличивались трижды.

Ж. Айвазовский. Смотр Черноморского флота

Несмотря на то что начинал свою карьеру Меншиков при ведомстве иностранных дел, на переговорах с султаном его дипломатический политес можно было сравнить с проворством слона в посудной лавке. Не знать об этом император не мог. В своих донесениях в Петербург князь писал, что Диван (высший орган исполнительной и законодательной власти в Турции) в Стамбуле на «английских пружинах» и что он всё своё время занимается тем, что объезжает упрямого жеребца по кличке Султан.

Султан Абдул Меджид

Турки, как могли, тянули время, а англичане делали всё для обострения русско-турецких отношений, тем более что требования России напрямую задевали суверенитет Турции. Так, например, Николай I требовал от султана признать за ним право вмешиваться в турецкие дела для защиты православных подданных Порты: греков, сербов, болгар, молдаван и валахов. Совершенно лишним оказалось и заявление Меншикова, что, если император отдаст приказ, русский флот в течение 48 часов будет в Босфоре с десантом на борту. Дипломаты ещё спорили, а в Эгейское море уже вошла англо-французская эскадра.

Переговоры провалились. Требования России Турция отвергла. Между двумя державами началась очередная война, получившая название Восточной или Крымской. Сегодня многие историки считают поведение князя в Стамбуле необдуманным. Но вполне вероятно, что именно это и было нужно российскому императору.

А. Гебенс. Моряки Гвардейского флотского экипажа на набережной Невы у Зимнего дворца

С началом боевых действий царь назначил Меншикова командующим сухопутными и морскими силами России в Крыму. Однако современники считали, что, несмотря на разносторонние способности и личное мужество, хорошим полководцем тот не был. К тому же и мнение о русской армии у него было весьма критическое. Вот строчки из дневника князя: «Производили манёвры. Увы, какие генералы и штаб-офицеры! Ни малейшего не замечаю понятия о военных действиях, о расположении войск на местности, об употреблении стрелков и артиллерии. Не дай бог настоящего дела в поле!»

Неудивительно, что в армии Меншикова не любили. Общения с войсками он избегал, солдаты видели его редко и даже не знали в лицо. С подчинёнными офицерами князь был холоден, на награды скуп. Своими планами он ни с кем не делился, поэтому замыслов командующего не знало и не понимало даже ближайшее окружение. В результате армия в своего командира не верила, и добиться побед в таких условиях было совсем непросто. Да их и не оказалось.

В июне 1853 года без объявления войны русские войска форсировали пограничную реку Прут и вошли на территорию зависимых от Османской империи Дунайских княжеств. Их путь лежал к Бухаресту. Николай I считал, что, как только его солдаты вступят на турецкую территорию, греки, болгары и сербы тут же поднимут восстание. Однако этого не случилось. Молдаване и валахи встречали русских тоже очень радушно. Османов в Дунайских княжествах традиционно не любили. Но брать в руки оружие и здесь тоже никто не собирался. А местное чиновничество нередко и вовсе вело себя враждебно России.

В сентябре Османская империя объявила России войну. Царь был доволен. Формальным агрессором являлся не он. Рады были и правящие круги Англии и Франции. Им удалось втянуть Россию в войну, из которой, как они надеялись, ей будет весьма непросто выбраться.

Князь М. Д. Горчаков

Чёткого плана кампании у нашего командования не было. Предполагалось, что, прежде чем идти на Константинополь, необходимо взять турецкие крепости на Дунае. Как-то быстро забылось, что и Румянцев, и Суворов предпочитали вначале бить живую силу противника, а потом штурмовать его крепости. Турецкая армия по своей численности, конечно, превосходила русскую, но едва ли не наполовину состояла из ополченцев, плохо вооружённых и не имеющих практически никакой боевой подготовки.

Командующий князь Горчаков постоянно ждал указаний из Петербурга. В результате вместо решительного наступления армия топталась на месте, растянувшись вдоль берегов Дуная. Конечно, были и перестрелки, и стычки с неприятелем, но какого-то решающего влияния на ход боевых действий они не имели.

В начале 1854 года командующим Дунайской армии император назначил князя Ивана Фёдоровича Паскевича. В то время это был, пожалуй, самый известный российский военачальник. Он бился с французами при Бородине и Красном, под Лейпцигом и Парижем, будучи одним из самых молодых генералов русской армии. В дальнейшем воевал на Кавказе и в Закавказье, за что был удостоен почётного прозвища Эриванский.

Паскевич громил турок и усмирил восстание в Польше, получив титул Светлейшего князя Варшавского, а также спас Австрийскую империю, подавив восстание в Венгрии. Ядра и пули летели мимо удачливого полководца, в войсках его любили.

Князь И. Ф. Паскевич

Генерал, хотя и был уже в преклонном возрасте, отличался трезвыми взглядами, хорошо знал армию и видел, что «генералы мирного времени», прекрасно выглядевшие на парадах, безынициативны и нерешительны в реальном бою. Князь считал, что империя «больна» и в таком состоянии с европейским государствами ей воевать не стоит. Он выступал за крайне осторожную политику России в Европе. Будучи честным человеком, свои взгляды от императора Паскевич не скрывал.