«Я не выбирала этого, - парировала Арья, - как и Джендри. Просто так обстоят дела. Я ничего не могу поделать с тем, что являюсь дочерью Эддарда Старка, а Джендри ничего не может сделать с тем, что он – сын Роберта Баратеона».

«Ты хочешь, чтобы я сказал, что понимаю? – разочарование Якена, наконец, прорвалось, и в его голосе появилась жесткость, которую он раньше никогда не применял по отношению к ней. – Я понимаю, Арья. Я понимаю, что он твой друг, и когда-то вы были очень близки. Я понимаю, что ты испытываешь чувство вины, потому что причинила ему боль, отвергнув его. Но я не понимаю, почему ты позволяешь ему пользоваться этим, чтобы удерживать тебя рядом с собой».

«Нет, он не заставляет меня ничего делать, я…»

«Но он заставляет! – разгорячился Якен. – Он это делает, а ты этого даже не осознаешь. Арья, если ты надеялась, что я пойму и в этот раз, то извини, но… этого я не смогу сделать».

Не дожидаясь ее ответа, Якен повесил трубку. Он сразу же пожалел об этом, оставшись без звука ее голоса. Однако он был во власти гнева, разочарования и ревности. Если бы он не бросил трубку, то, вероятно, наговорил таких вещей, о которых пожалел бы еще больше.

Якен перебрался из-за стола в кровать и выключил свет перед тем, как зарыться лицом в подушку. Когда он был сильно расстроен, то чаще всего переходил на родной немецкий, чтобы выругаться, и теперь он поступил так же, мечтая избить своего соперника. Das arschloch! Die fotze!Der scheisskerl hurensohn! Fick dich, Gendry Waters!*

В конце концов, Якен велел себе успокоиться. Mensch, reiss dich zusammen!** Ему было необходимо взять себя в руки. Он размышлял о том, что нужно было как можно скорее разъединить Арью и Джендри.

Человеку предстояла долгая бессонная ночь.

____________________________

Джендри

Джоффри Баратеон всю неделю действовал ему на нервы. Они ходили на уроки вместе и не могли избежать столкновений, даже если бы этого захотели. Джендри подумывал, не перейти ли в другой класс, несмотря на все проблемы, которые повлечет за собой такой переход. Но он знал, что этим лишь подольет масла в огонь, давая повод для новых слухов и сплетен, да и со стороны это будет выглядеть так, будто он сбежал. Джоффри пялился на него при каждой возможности, выпячивая для важности грудь, и относился к нему словно к куску грязи, прилипшей к подошве его дорогущего кроссовка. Кроме того, он перебрасывался комментариями со своими двумя дружками-футболистами, которые смеялись и отвечали ему достаточно громко, чтобы и окружающим было слышно. Если до него доносились слова «золотоискатель», «канализационная крыса» или «ублюдок», то Джендри мог с уверенностью определить, что они исходили от Джоффри.

Джендри, однако, не оставался у него в долгу. Он не боялся нападения со стороны Джоффри, потому что на самом деле, если бы тот набросился на него, Джендри смог бы уложить его на лопатки. Он вырос в бандитском районе Королевской Гавани и умел драться. Как-то Джоффри встал настолько близко к нему, что они чуть ли не столкнулись носами. И снова Джендри воспользовался впечатляющим внешним сходством со своим биологическим отцом, чтобы вывести блондинистого кретина из себя.

«Каждый раз, когда смотрю на тебя, Джоффри, - язвил он в тот день, - я не могу не задаться вопросом, кто же твой настоящий отец, потому что я не нахожу ни малейшего сходства. А ты?»

«Думаешь, ты такой умный ублюдок?» - прошипел в ответ Джоффри.

«Я не просто так думаю, - фыркнул Джендри. – Я и есть умный, и так уж вышло, что я ублюдок. А ты просто волосатая пи*да… Ой, что такое? Гляди-ка, да ты просто дар речи потерял оттого, что кто-то назвал тебя пилоткой?»

«Сволочь! – Джоффри справился с мгновением замешательства, и его нрав вскипел. – Твоя мать была шлюхой, паршивой помойной х*есоской».

«Кто знает? – пожал плечами Джендри, лишь ухмыляясь тому, что Джоффри прибегнул к оскорблению его матери и не позволяя этому задеть себя. – Но она, по крайней мере, знала, кто был моим отцом. В отличие от твоей матери».

Услышав это, стоящие неподалеку ученики заржали. Джоффри обвел взглядом тех, кто смеялся, и сделал рывок в сторону Джендри, будто собирался ударить его. Все кроме Джендри попятились назад. Видя, что он не добился ожидаемой реакции, Джоффри попытался обратить это в насмешку.

«Ты, бл*дь, пустое место, Джендриебок Уотерс», - бросил Джоффри и пошел прочь.

«Всегда к твоим услугам, Мудоджофф Баратеон».

Это было глупо, однообразно и бессмысленно, но он был просто не в силах не провоцировать этого белобрысого придурка. Он понимал, что однажды, и скорее рано, чем поздно, один из них нанесет удар.

Наряду с издевательствами Джоффри, Джендри также был обеспокоен предстоящей встречей со Станнисом Баратеоном. К вечеру пятницы он довел себя до состояния нервного возбуждения. Он не ожидал, что будет так волноваться, но теперь, когда до встречи со Станнисом Баратеоном оставалось лишь несколько часов, Джендри пришлось признать, что на него это подействовало сильнее, чем он поначалу думал.

Он был приглашен на ужин со Станнисом Баратеоном и его семьей в фамильную резиденцию Станниса, и это обстоятельство удивило его, потому что он не ожидал, что их первая встреча пройдет в столь приватной обстановке. В данный момент он направлялся в «Замок Мейгор», чтобы забрать Арью и вместе с ней поехать в Штормовой Предел.

После школы он заехал домой, чтобы принять душ и переодеться. Теперь на нем были надеты модные черные джинсы в паре с черной рубашкой, гладкая темно-синяя куртка для повседневной носки и его любимые черные ботинки. Именно так он одевался в обычной жизни и теперь спрашивал себя, не стоило ли ему одеться немного торжественнее.

Подъезжая к дверям Арьи, он продолжал размышлять об этом. Как только он остановился, она спустилась к нему по ступенькам, и он был рад увидеть, что она одета в повседневное вязаное платье, скорее всего шерстяное, зеленую кожаную куртку, черные колготки и черные сапоги до колен. Изящно, но не слишком нарядно, с облегчением подумал он.

Не дожидаясь его, Арья сама открыла дверь и села на пассажирское сиденье, и только тогда Джендри заметил темную бутылку очень дорогого, судя по всему, коньяка, которую Арья положила себе на колени.

«Это для Станниса? – спросил он и укорил себя за то, что сам до этого не додумался. Не то, чтобы это его сильно заботило, просто это было правило этикета, когда тебя приглашают в гости.

Арья кивнула: «Отец сказал, что это любимая марка Станниса».

«Скажи отцу, что я заплачу ему», - заявил он.

«Папа говорил, что ты можешь это сказать, - улыбнулась она ему. – Он велел передать тебе, что ты еще недостаточно взрослый, чтобы покупать алкоголь самостоятельно, поэтому ты можешь отплатить ему тем, что благополучно вернешь меня домой сегодня вечером. Он также сказал, что хотел бы видеть меня дома до полуночи, но с учетом расстояния, которое нам придется преодолеть, он попросил тебя дать ему знать, если мы будем задерживаться».

«Вы, Старки, просто кучка упрямцев», - пробормотал Джендри, растроганный заботливостью и щедростью ее отца.

Штормовой Предел находился в полутора часах езды на юг по шоссе Королевский Тракт. С учетом пробок и возможных поворотов не туда Джендри рассчитал, что они будут на месте к семи вечера. Давос Сиворт говорил ему, что вечер пройдет в интимной обстановке, ведь будет только Станнис и члены его семьи.

«Ну и, конечно, я, - добавил Давос. – Станнис также предложил тебе привезти с собой еще одного гостя».

Отношение Джендри к личному помощнику Станниса стало немного теплее, и он был рад узнать, что мужчина тоже там будет присутствовать. Он надеялся, что аура спокойствия этого человека подействует на него самого благоприятным образом. Он посчитал, что ему в сложившихся обстоятельствах не помешает любое успокоительное средство.

Сидевшая рядом с ним Арья выглядела спокойной, однако что-то в стиснутой челюсти выдавало ее напряжение.