Она не стала его разубеждать: «Ничего особенного, насколько мне известно. Просто на этой неделе в школе было слишком много слухов и сплетен».

«Что насчет твоего отца? Он что-нибудь говорил о Джендри?»

«Нет, - покачала головой Арья. – Только то, что я должна быть поблизости, чтобы поддержать его, если он в этом нуждается».

«Ты ведь говорила с Джендри, да?»

«Да, - Арья отвела взгляд. – Мы немного поговорили, но все… все, что он сказал, так это то, что справится».

«Ты ему не поверила?»

«Я не знаю», - ответила она, но имела в виду вовсе не проблемы, связанные с отцом Джендри.

«Позволь ему самому справляться с ситуацией, - подвел в итоге Якен. – У него много всего произошло в последнее время, и, возможно, лучшее, что ты можешь сделать, это отступить, чтобы он смог спокойно вздохнуть и все обдумать».

«Да, ты прав, - вздохнула она. – У Братства будет концерт, так что, думаю, это позволит ему немного переключиться».

«Это точно, - приподнял бровь Якен. - Огненное сердце - довольно популярное место. Фактически наши клубы частенько конкурируют между собой за одну и ту же аудиторию».

«Слышала, что концерт будет в ближайшую субботу. Надеюсь, у них все пройдет хорошо».

Якен посмотрел на нее с тем же настороженным выражением, которое появилось у него при первом упоминании о Джендри, и Арья снова задалась вопросом, о чем он думает на самом деле. Она догадывалась, что тема Джендри не входит у него в число любимых тем для разговоров, а его реакция так и осталась до конца непонятной, пока они обсуждали планы на предстоящие выходные.

Еще до совета Якена Арья уже приняла решение держаться от Джендри подальше после их стычки в музыкальном классе. Она узнала, что за ланчем Джендри стал присоединяться к другим членам Братства в корпусе театрального искусства, и, мельком замечая его в коридоре, Арья могла убедиться в том, что внешне с ним все в порядке.

Чаще всего он был в компании кого-нибудь из девушек, и, судя по его виду, он вовсе этим не тяготился. Его популярность стала расти с того момента как группа Братство без знамен попала в тройку финалистов на Музыкальной Битве, а новости о его возможном родстве с Баратеонами заставляли его звезду сиять все ярче и ярче. Люди постоянно здоровались с ним, и он отвечал на их теплые приветствия без прежней неловкости, которую она замечала в нем раньше. Прежде Джендри чувствовал себя некомфортно от свалившейся на него популярности, но теперь полностью владел собой. Что-то в нем изменилось.

Как правило, в обеденные перерывы она проводила время с Пирожком в кафетерии, когда он не был занят внеклассной деятельностью. Пирожок, неизменно все понимающий и прощающий, как-то специально нашел ее после обеда и предложил подвести домой, чтобы они смогли поговорить о том, что произошло между ней и Джендри. Выслушав обе стороны этой истории, он потряс головой и пришел к выводу, что произошло неудачное стечение обстоятельств.

«С Джендри все будет хорошо, - сказал Пирожок. – Он пересказал мне все, что сказал тебе, высказал свою точку зрения, но я знаю о том, что он знает, что такие вещи случаются, и знает, что у тебя не было намерения причинить ему боль. Ты не можешь специально в кого-то влюбиться. Просто дай ему время, и я уверен, что все вернется на круги своя».

Слова Пирожка, а также ее собственные глаза помогли ей немного успокоиться, однако не сумели смягчить муки совести, которые остались от слов Джендри. Она принесла ему свои извинения в нескольких словах, которые успела произнести, но совершенно не была уверена в том, что они когда-нибудь смогут общаться как прежде.

Кроме того, Пирожок рассказал ей о том, что Джендри и семью Моттов преследует пресса. Трижды миссис Мотт видела, как один и тот же фургон с репортерами мелькает на их улице, а мистер Мотт был на грани того, чтобы поменять номер домашнего телефона, так как он разрывается от потока звонков с незнакомых номеров. Статья с фотографиями Джендри в вестеросской газете была только началом: как оказалось, большинство местных газетенок ринулись размещать подобные статьи о нем и его предполагаемом отце.

Пирожок покачал головой: «Мистер и миссис Мотт не знают, как справиться со всем этим вниманием, и нам остается только догадываться о том, как со всем этим справляется Джендри. Я имею в виду, что его жизнь за довольно короткий промежуток времени кардинально изменилась».

Арья могла лишь посочувствовать, она прекрасно помнила внимание СМИ к ее семье после беспорядков работников «Baratheon Incorporated», хотя ее семья была намного лучше подготовлена к подобному, учитывая широкую известность ее отца.

Просто она была не из тех, кто может спокойно сидеть в стороне и ничего не делать. Если существовала проблема, она хотела добраться до нее и все исправить. Ей было непривычно чувствовать себя неприкаянной и быть не в силах как-то наладить ситуацию с Джендри, не говоря уже о том, чтобы предложить ему помощь справиться с атакой СМИ.

Позволь ему побыть одному, - велел ей внутренний голос. - Оставь Джендри в покое.

____________________________________

Джендри

Он общался с симпатичной блондинкой, которая иногда о чем-то шутила со своей не менее симпатичной подружкой-азиаткой. Он ни за что в жизни не смог бы вспомнить, как их обеих зовут, и это грозило возможным конфузом, ведь они разговаривали с ним уже не менее получаса. Эдрик представил их, когда девушки присоединились к ним за ланчем в корпусе театрального искусства. Справедливости ради стоит отметить, что с прошлой недели он познакомился с кучей девчонок, чьих имен так и не запомнил. Никто из них не произвел на него особого впечатления.

Он отвечал на приветствия других людей, разговаривал с ними и притворялся дружелюбным, чтобы хоть немного выбросить из головы все… все, что связано с Арьей Старк. К счастью, скоро должен был состояться их концерт, и Берик заставлял их каждый вечер репетировать, чтобы все прошло идеально. Репетиции, как правило, заканчивались в 20:30, и сразу после возвращения домой он садился за уроки, чтобы подготовится к занятиям. Обычно он ложился спать, когда на часах уже было около полуночи. Мотты ввели строгое правило о его успеваемости в школе после Музыкальной Битвы, учитывая, насколько сильно Джендри оказался вовлеченным в группу и концертную жизнь. В общем, он должен был улучшить свои оценки, если хотел остаться в Братстве. Хуже всего дело обстояло с биологией, он так и оставался по ней на уровне С*.

Помимо группы, учебы и ссоры с Арьей его самой большой проблемой оставалось то, что теперь каждый хотел узнать, правда ли он был сыном Робертом Баратеона. Его приемный отец уже отключил домашний телефон, а приемная мать перестала отвечать на звонки своего мобильного телефона, если звонили с незнакомого номера. Джендри был прекрасно осведомлен о том, что репортеры постоянно присутствовали вокруг его дома и школы.

Одно дело, если бы они доставали только меня, но то, что они надоедают всей моей семье, это неправильно. Джендри проконсультировался со своим лощенным адвокатом на тему давления прессы, и тот настоятельно рекомендовал ему хранить молчание и не заговаривать с ними первым, а все вопросы интервьюеров направлять в юридическую компанию «Пицель и партнеры».

Кроме того, его проинформировали о том, что уже существует законодательный акт, запрещающий журналистам приближаться к Королевской Подготовительной школе, который был принят в качестве меры безопасности для учеников, чьи родители были широко известны, таких как Баратеоны, Тиреллы или Старки. Но стоило Джендри попасть за периметр школы, доступный для журналистов, как он сталкивался с журналистами и фотографами, которые устраивали засады у его дома.

«… не так ли, Джендри?»

Мысленно Джендри тряхнул головой и сфокусировал свои голубые глаза на миленькой девушке-азиатке, которая выжидающе смотрела на него. Он все прослушал.

«Конечно, - ответил Эдрик, спасая его задницу, и выразительно глянул на него. – Джендри ведь милаха. Он обязательно будет высматривать тебя в толпе в эту субботу».