В то же время родители ученика следили за тем, чтобы мастер на самом деле и как можно более интенсивно обучал его ремеслу, а не загружал только тяжелой домашней работой – особенно если за обучение были заплачены большие деньги. Как правило, в контракте заранее подробно оговаривалось, какие именно навыки должен приобрести юноша и за какой срок. Впрочем, в случае с Плантеном это не работало: фактический сирота после отъезда отца в Тулузу, он мог положиться только на доброе сердце и порядочность мастера.

Обучение происходило за работой. Как правило, никаких тестовых изделий, на которых ученик мог бы оттачивать свои умения, не предусматривалось, если только за них не платили родители. Это считалось пустой тратой материала и времени. Смотри, подражай, помогай – одно за другим – именно по такому принципу строилось обучение. Ученик мог принимать участие в работе над обычной продукцией, шедшей на продажу, но только когда мастер был твердо уверен, что он ее не испортит, так что до наступления этого важного дня могло пройти довольно много времени. Что касалось бухгалтерии и управления предприятием – эти знания мастер предпочитал оставить при себе, для наследника или, если у него имелись только дочери, для того подмастерья, который станет его зятем. Так что ученику, сообразившему, что ремеслом как таковым обучение не заканчивается, оставалось только внимательно наблюдать и хорошенько запоминать.

Вторая половина обучения была посвящена оттачиванию практических навыков. Теперь ученик был полностью вовлечен в производственный процесс, работал наравне с мастером и подмастерьями, но его работа никак не оплачивалась. Считалось, что таким образом хозяин окупает средства и усилия, затраченные на обучение, и, конечно, он пытался затянуть этот этап как можно дольше. Но часто родители – те, что побогаче, – просто откупались определенной суммой, чтобы их сын сразу мог переходить к самостоятельному и хорошо оплачиваемому труду. Юноши победнее или сироты должны были отработать этот срок в несколько лет полностью. Это касалось и молодого Плантена. Отец оставил ему достаточно денег, чтобы оплатить дорогостоящее обучение престижной профессии если не в столице, то хотя бы в провинции. Но с тех пор никакого участия в его судьбе, похоже, не принимал. Так что прошло десять лет, прежде чем Кристоф наконец обрел свободу, в возрасте около 24–25 лет сдав экзамен на подмастерье.

Все это время, пока он учится, работает, набирается жизненного опыта, в голове у Плантена зреет идея. Кажется, десять лет в статусе ученика-слуги и бесплатной рабочей силы должны были выбить всю романтическую дурь о книгах из головы молодого Кристофа. Или хотя бы придать его мыслям практический характер. Действительно, он стал мыслить практичнее. Но он не отказывается от своей мечты. Хотя у него есть уже и профессия, и семья, которую нужно кормить. «Когда-то я хотел учиться в университете, но не было ни возможности, ни времени, ни денег»[46], – напишет он намного позже. Нереализованную мечту юности Плантен воплотит другим способом. Он никогда уже не попадет в университет как студент или профессор, но окажется там в другом качестве. Он не станет заниматься наукой, но будет на равных общаться с великими учеными и гуманистами – образованнейшими людьми своего времени. Он не напишет ни одной научной книги, но внесет огромный вклад в развитие науки – не какой-то конкретной, а сразу всех вместе. Закончив обучение у Масе и сдав экзамен на подмастерье, Кристоф Плантен принимает решение: не смогу писать книги – буду их печатать.

Теперь он квалифицированный специалист с серьезным опытом работы, но открыть собственное дело Кристоф все еще не имеет права. В современном мире наемный работник легким движением руки превращается в предпринимателя, достаточно лишь немного амбиций и, конечно, определенной суммы денег. В XXI веке количество стартапов в сфере высоких технологий подобно лавинообразно размножающимся бактериям; впрочем, большая часть из них все равно не выживает. Но XVI век – это мир цехов и гильдий, и тут все очень непросто.

Цех и гильдия – формы организации ремесленников и купцов в Средневековье и Новом времени. Это корпорации для защиты интересов представителей одной или нескольких схожих профессий. Первые из них появились в городах еще в XI веке, пик их влияния приходится на XIV–XV века. Первоначально довольно демократично организованные, цехи и гильдии быстро превратились в закрытые объединения только для мастеров, подмастерья туда больше не допускались, членство из добровольного стало принудительным, ведь со временем они полностью монополизировали торговлю и производство.

С одной стороны, цех или гильдия предлагали защиту от иногородней конкуренции, гарантировали занятость и стабильный заработок, социальную защиту в трудных жизненных обстоятельствах и представляли интересы ремесленников перед городскими властями. С другой – устанавливали множество правил на все случаи жизни и жестко контролировали производство. Где закупать сырье, какими инструментами работать и какие техники применять, сколько продукции производить и какие цены на нее устанавливать, сколько часов в сутки работать, сколько подмастерьев нанимать и сколько им платить, сколько учеников брать – все это решали за мастера. Инновации и рационализация не приветствовались, за нарушение правил и самодеятельность мастера могли покарать штрафом, тюремным заключением или запретом на занятие ремеслом. Свободную конкуренцию ограничивали. Запрещалось сманивать друг у друга клиентов и переманивать подмастерьев. Лимитировалась пышность витрин, нельзя было зазывать заказчиков на улице, рекламируя товар.

В XVI веке с зарождением капиталистического производства роль цехов и гильдий начинает падать, им на смену приходят новые формы организации и свободная конкуренция, но просуществовали они вплоть до XIX века, а в некоторых странах (Швейцария) есть и до сих пор.

Если проводить параллели с современностью, то подмастерье в XVI веке – это наемный специалист со средним профессиональным или высшим образованием. Такая система в основных своих чертах до сих пор сохранилась в Европе для большинства свободных профессий: скажем, врач или юрист, работающий по найму, – это аналог подмастерья; врач или юрист, открывший собственную практику и нанимающий других, – аналог мастера. Она действует и для многих профессий ручного труда: ювелир, автомеханик, плотник, пекарь. В современном мире почти все производство давно переместилось на крупные заводы и фабрики, но в XVI веке до заводов и фабрик остаются еще целые столетия, так что цеховая система играет исключительно важную роль.

Плантену, чтобы самостоятельно печатать книги, нужен патент мастера. Но для этого необходимо сначала где-то обосноваться и вступить в гильдию, получить разрешение на открытие предприятия. Подмастерье, как правило, должен быть гражданином города, состоять в браке, иметь начальный капитал, сдать экзамен на мастера, заплатить какие-то суммы городским властям и руководителям гильдии, а для последних еще организовать застолье с обильным угощением. Список требований очень длинный, и выполнить их непросто. Но даже не в этом заключается главная проблема.

В любом ремесле гильдия или цех строго следят за количеством мастеров, подмастерьев и учеников в городе. Чтобы не допустить перепроизводства, держать цены и в то же время удовлетворять спрос. Это означает, что патент мастера можно получить только в том случае, если освободится один из уже выданных. В реальности почти во всех профессиях патенты веками принадлежали одним и тем же семьям, передаваясь по наследству внутри клана, переход мастерской от отца к сыну или зятю считался совершенно естественным явлением. Новые могли появиться только в том случае, если какой-то мастер, точнее, какая-то семья полностью вымрет или переедет (а такое случалось нечасто) либо если население города так активно растет, что спрос на данный товар резко увеличивается. Свободному подмастерью со стороны, не принадлежащему ни к одной из династий, втиснуться между ними очень сложно, почти нереально, так что большинство всю жизнь остается наемными работниками.