Братство это стало чрезвычайно популярно после того, как случилось чудо. В 1464 году умиравшая от неизлечимой болезни в страшных мучениях нищая пятидесятилетняя вдова, в канун празднования дня Девы Марии Снежной 5 августа, увидела Деву Марию, которая послала ей исцеление. Весть об этом разнеслась повсеместно, и количество членов братства резко возросло. Однако посвященными в тайны были лишь немногие, братья-лебеди, как они назывались. Среди них был и герцог Карл, и Людвик де Грютюз, и Адольф де Равенштейн.
Легенды о рыцаре-лебеде связаны с темой чаши Грааля. Так что неудивительно, что на членов этого братства возложена миссия беречь царские святыни. С которой они, как я понимаю, не справились. Если только исчезновение реликвий в то критическое время не было хорошо спланированной операцией по их спасению. Но, как вы уже знаете, каждая из наших тайных организаций держит свои секреты при себе, и только Избранным дано знать все.
– Вы видели эту Чашу, – шепотом спросила Маргарет, – какая она и в чем все-таки её смысл?
– Она прекрасна в своей простоте. И она – важный символ любви и божественной мудрости. В качестве таковой Чашу берегли веками, чтобы использовать в то великое время, когда все объединятся под единой властью и наступит мир и благоденствие. Её роль нашла отражение во многих легендах и мифах о древней бургундской династии. Отпившие из кубка обретают мудрость, понимают язык птиц и растений, могут читать мысли, если же из чаши отпивают мужчина и женщина, они связывают себя вечной любовью.
Вот кубок браги, вождь бранного веча,
В нем смешана сила с мощной славой,
Полон он песен, письмен на пользу
Разных заклятий и радостных рун.
– Так говорится в одном из сказаний.
Это венчальная Чаша, будь то венчание на царствие или при брачном союзе. Из этой Чаши испил сам Христос, Царь всех Царей. Из этой Чаши Мария и Иоанн испили вино, соединившись навек. И этой Чашей, я все-таки надеюсь, она не пропала и непременно найдется, будет венчан на царство тот, кто сможет объединить народы в новом едином царствии.
Да, и ещё, вы должны знать это. Чаши на самом деле было две – одна, из которой пил Наш Господь на Тайной вечере, а вторая – в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь Христову после его смерти. Первая предназначена для любви, вторая – для власти. Если вы внимательно изучите творения художников, о, это очень важный источник сведений, его, как правило, недооценивают, вы обнаружите, что в иконографии запечатлены две Чаши. Одна – у Марии (сейчас чаще всего у той, которую называют Магдалиной, поскольку существование другой просто забыли, хотя и не случайно). Говорят, что это чаша с благовониями, которыми она пришла умаслить тело Христово (кстати, в Библии это собиралась сделать как раз Мария, сестра Лазаря). Это чаша любви. Вторая – у святого Иоанна апостола. Согласно легенде его пытались отравить, но он, выпив из чаши яда, остался жить. Ну что ж, тоже попытка объяснения. Его чаша – Чаша мудрости и власти. Обе они были в сокровищнице, переданной герцогам, и обе пропали.
Что ещё? Да, в Хертогенбосе есть прославленное братство нашей Благословенной Девы. Центром поклонения в нем является древнее деревянное женское изображение, которое находится, обратите внимание, в храме Святого Иоанна. Символ их, символ Апостола, орёл. Вся семья ван Эгмонтов, предков хорошо вам знакомого Флориса, ну и включая его самого, издавна состояли в этом братстве, чаще всего возглавляя его. К числу его членов относится и наш странный художник Иероним Босх. Думаю, в его картине зашифровано многое из того, что известно этому братству.
Ну это, пожалуй, самые главные. Число их гораздо больше. Ушедшее столетие было богато на тайные общества.
– Есть еще одно, со следами и деятельностью которого я сталкивалась несколько раз. Самое главное, в бумагах моей матери есть загадочные записки, скрепленные знаком: крест, оплетенный цветущей розой. Это общество явно могущественно. Не от него ли исходила угроза жизни Марии? Записки очень туманны.
Оливье де Ла Марш замолчал и задумался. Затем, с видимым усилием, он возобновил свой рассказ.
– Я никогда бы ничего не сказал вам, ваше высочество, если бы не те особые обстоятельства, в которых вы оказались. На ваши плечи и так легло огромное бремя и ответственность. Разобраться в том, что происходит вокруг, очень непросто…
– Да простится мне это нарушение чужой тайны! Видит Бог, я вынужден это сделать. В числе приближенных Бургундских герцогов было благородное семейство де Мелён. Виконт Жан де Мелён, отпрыск этого древнего дома, был кавалером ордена Золотого Руна, бургграфом Гента, коннетаблем Фландрии. Он честно нёс свою службу и был достойным слугой своего господина, герцога Филиппа Доброго, они были ровесниками, и именно при его дворе, без малого пятьдесят лет, Жан провел большую часть своей жизни. После смерти герцога де Мелён по возрасту вышел в отставку, ему ведь было уже за семьдесят. Он удалился в свой родной город Монс в графстве Эно.
Так получилось, что Бог даровал ему долгую жизнь. Человек деятельный, он оказался в значительной изоляции и пустоте. Почти все дети его скончались раньше него. Единственный оставшийся в живых сын выполнял (и, кстати, продолжает выполнять по сей день) обязанности коннетабля Фландрии, это наследный пост их дома. Развлечений в Монсе немного, если не считать раз в год знаменитую процессию, которая совершается перед Пасхой. Но за свою жизнь Жан вдоволь насмотрелся битв святого Георгия с драконом, это традиционное представление в этот день, так что все это ему порядком надоело. И вот в голове его родилась безумная, с моей точки зрения, мысль: создать своё собственное братство. Вы знаете, какое количество организаций появилось в ушедший век в наших краях, и это я упомянул только главнейшие. А так их сотни, и у каждого свой символ, свой знак, свой устав, свой покровитель и непременно свои традиции совместных приемов пищи, что для многих такого рода сообществ составляет самое главное содержание.
Хотя я и осуждаю своего приятеля за столь нелепый поступок (говорят же, к старости впадают в детство, а он прожил почти сто лет), но где-то могу и понять его: он просто хотел высмеять все те нелепости и крайности, которыми полнится наш мир. Думаю, в своем стремлении к помпе, чрезмерности, ритуальности и церемониальности мы где-то перегнули палку, нынешняя эпоха полна шутников и пересмешников, и это не случайно. Жан де Мелён просто стал одним из первых.
Добавьте к этому появление в последние десять-двадцать лет многочисленных магов и чернокнижников, и вы, возможно, не осудите моего приятеля.
Жан был неутомим, в его жизни появился новый смысл. Он создал «документы» общества, манифест, тайные бумаги, символику, структуру организации, собственную «биографию» как основателя ордена, в конце концов, даже имя. В этом своём вымышленном мире, в который он погружался всё больше и больше, он стал Христофором Розенкрейцем («роза-крест»), и именно розу на кресте он сделал знаком своего «ордена». «Члены» Братства Розы и Креста ставили своей главной целью постижение Божественной мудрости, раскрытие Тайн природы и оказание помощи людям. Причём последнее совершенно безвозмездно.
Он показал мне как-то одно из своих «творений». Оно представляло собой комическое нагромождение разного рода ритуалов и обязательств, основанное на тех деталях, которые и впрямь существовали в нашей реальной жизни, в том числе и на собраниях Ордена Золотого Руна. Рыцари в нём давали клятву.
1) относить основание нашего Ордена только к Богу и Его служанке Природе;
2) возненавидеть всякое распутство и не осквернять Орден подобным злом;
3) использовать свои таланты для помощи всем, кто в них нуждается;
4) не стремиться к земному достоинству и высокому авторитету;
5) не желать жить дольше, чем Бог положил нам.
(Последнее было для него крайне актуально.) В конце герой этого «творения» направляется в небольшую часовню, где он «повесил свое Золотое Руно и шляпу», прямой намёк на авторство. И закончил его словами: «Высшая мудрость – это не знать ничего». Намекая, видимо, на обилие тайн в окружавшем его мире. Собственно, он думал, что такая концовка сделает всем понятным, что это за шутка, но люди не всегда видят очевидные вещи.
