– Я тебе хоть каждый день буду доказывать, что я реальный человек. А жизнь не всегда злая мачеха. Она справедливая женщина. Пусть и с характером, но каждому даёт по заслугам, – осыпая щёки Лесы поцелуями, ответил Пенр. – И не плач. Не бывает безвыходных и тупиковых ситуаций. Мы просто невидим из них выхода. Иногда нужна чья-то помощь со стороны, чтоб этот выход заметить.

Леса только крепче обняла его. Чудеса в этой жизни случались. Второй шанс был именно таким чудом. И от этой мысли становилось тепло на душе. Они просидели несколько часов. После этого Пенр проводил её до дома Фегле и Леты, а потом отправился в свою комнату в доме невест.

– Это как-то неправильно продолжать жить с тобой, – сказала Леса, увидев Баля на кухне.

– Ну, в одном доме не принято жить жениху и невесте. А свободные комнаты только в доме невест. Поэтому три дня до свадьбы поживёшь здесь, – ответил Баль. – Тем более Пенр в курсе, что мы с тобой хоть и делим одну кровать, но между нами ничего нет.

– Он знает? Удивил.

– Чем?

– Тем, что он тебе не врезал, – ответила Леса.

– Попытался. Но мы быстро пришли к выводу, что делить нам нечего.

– Хорошо, что вы здесь, – заходя в дом, сказала Лета. – Взбаламутил ты общество, Баль. Только и разговоров о твоём разводе.

– Третий брак будет на века, – уверенно сказал Баль. – Мам, можешь девчонок одеть на свадьбу?

– Девчонок? Сынок, я слышала, что на некоторых планетах есть гаремы, где на одного мужчину приходится от двух женщин. Но это не в нашем мире, – усмехнулась Лета.

– А я буду выбирать. Вот прям перед самым праздником. Поэтому хочу, чтоб они выглядели красиво и нарядно.

– Кто? – спросила его Лета.

– Леса и Сара. Поможешь?

– Помочь не сложно, но как ты это будешь другим объяснять?

– Чего объяснять? – спросила Леса.

– Что он так быстро женщин меняет, – сказала Лета.

– Это мои проблемы. К тому же совет одобрил новые правила. Так что ничего страшного не происходит, – ответил Баль.

– Ты слишком самоуверенный. Когда-нибудь тебе это выйдет боком, – сказала Лета.

– Или не выйдет, – усмехнулся он. – Я всё-таки уверен, что всё наладится.

Леса хотела во всё это верить. Хотела, чтоб ничего не было сном. Поэтому пошла спать, надеясь, что утро не принесёт разочарований. Так оно и получилось. Как-то всё стало проще и легче с появлением Пенра в её жизни. В совместных завтраках и прогулках. В разговорах ни о чём и таком важном. Она закружилась в водовороте этой жизни. Проблемы забывались страшным сном, в который совсем не хотелось возвращаться.

– Как же слащаво они выглядят, – сказала Сара. Даже поморщилась.

– Они любят друг друга, а ты завидуешь, – ответил Баль, быстро взглянув в сторону Лесы и Пенра, которые щебетали за соседним столиком.

– Делаешь из меня какую-то неудовлетворённую стерву.

– Тебе не нравится твоя жизнь, поэтому ты злишься.

– Я устала быть прислугой. Только и делаю, что на кухне торчу. Принеси, подай – это бесит, – ответила Сара.

– А чем бы ты хотела заниматься? – спросил её Баль.

– Я была раньше секретарём.

– И тебе нравилась эта работа?

– Не особо. Но это был лишь старт.

– Амбиции? Это интересно, – Баль достал из сумки браслет под стать серёжкам, которые подарил накануне. Он протянул этот браслет Саре. – Давай руку, застягну.

– Мне всё равно его снять придётся. Картошку чистить, нося золото – смешно.

– Так потом его снимешь, – ответил Баль. – Пока покрасуешься.

– Думаешь я так люблю безделушки?

– Серёжки ты надела. Значит любишь, – ответил он. Довольно бесцеремонно он взял её за руку и застегнул браслет. – Красиво.

– Ты сделал? – спросила его Сара.

– Нет, я с камнем работаю. У нас можно взять, что лежит в свободном доступе. Ювелиры делают украшения, мы вырезаем картины из камня, портные шьют, библиотекари собирают знания, лекари лечат раны и души – это нормально. Когда ты станешь кем-то больше, чем принеси-подай, то станешь равной. Сможешь брать понравившиеся тебе вещи. Например, украшения. Хотя такие вещи всё же приятно получать в подарок.

– Я здесь не задержусь, – сказала Сара.

– А если представим, что ты осталась бы. Чем бы ты хотела заняться?

– Хочешь меня так уговорить? – прищурившись, спросила Сара.

– Зачем? У нас насильно никого не держат. Предлагаю попробовать чего-то новое. То, что в твоём мире тебе было недоступно. Сейчас есть такая возможность исполнить детскую мечту. Кем ты хотела раньше стать? – спросил её Баль, внимательно наблюдая за ней. – Делать украшения, лепить посуду, вырезать, шить, работать с украшениями?

– Печь хлеб, – ответила Сара. – Я в детстве мечтала, что открою пекарню и буду заниматься хлебом. Буду всех кормить. И из моей пекарни люди будут уходить с улыбками на лицах.

– Интересная мечта. При этом на кухне тебе не нравится работать, – сказал Баль.

– Так мне только овощи чистить доверяют. Блюда готовят по рецептам, а я не знаю языка.

– Ясно. Пойдём. Поработаю какое-то время для тебя персональным переводчиком, – сказал Баль.

– И куда мы пойдём?

– Печь хлеб, – ответил он.

– Но меня не отпустят! – растерянно сказала Сара.

– Ты же не в рабстве. Не отпускают, потому что бояться, что ты заблудишься. А так какой повод тебе держать в доме? Я предупрежу, что ты со мной пойдёшь, – сказал Баль. – Тем более, что мы с тобой как бы встречаемся. Поэтому тут совсем не должно возникнуть проблем.

Баль улыбнулся, заметив, что смог удивить Сару. Через какое-то время он уже любовался её восторженной улыбкой, когда привёл в пекарню. Переводил ей указания других работников. Сара выглядела искренне счастливой. Ушла злость. И вновь его теория подтвердилась – любимое дело хорошо помогало справиться с плохим настроением. Помогало задержаться в этой жизни. Наполнить её смыслом. Например, исполнение мечты детства. Он знал, что многие женщины, которые оказывались в пещерах, были лишены возможности попробовать работу на вкус. Это у них было принято мальчишками бегать от резчика к ювелиру, где им объяснили бы азы, дали бы попробовать поработать, ощутить профессию не только на слух, но и на ощупь или вкус. Поэтому, когда они вырастали и уходили из дома, то точно знали кем хотят стать и как жить дальше. А женщины терялись. Они продолжали считать, что их будут неволить, заставлять как в той жизни. Неволя раньше была только в браке, но не в работе. Теперь и эту неволю отменили. Вот она свобода, о которой многие забыли.

Взяв с деревянной полке свежую буханку хлеба, они пошли в сторону зимнего сада. Баль прихватил по дороге бутылку с отваром. В последний момент Баль передумал и повёл её коридорами.

– Хочешь меня завести и бросить? – спросила Сара. – Ты говорил, что здесь недалёко.

– Я покажу тебе одно место, которое тебе должно понравится, – сказал Баль.

Они подошли к железной двери, у которой стоял стражник. Баль попросил его открыть дверь. Взял Сару за руку и повёл её вперёд. От солнца на миг ослепли глаза. Свежий воздух ударил в лёгкие. Баль же перемолвился с охранником словом и пошёл дальше, держа её за руку. Когда привыкли глаза, Сара смогла оглядеться по сторонам. Горы. Холодные и суровые они смотрели на неё. Редкая трава пробиралась сквозь каменную крошку. Сильный ветер и яркое небо со слепящим солнцем. Сара смотрела по сторонам, не замечая, как слёзы скользят по щекам.

– Пещеры – это не тюрьма. Не знаю, почему многие так считают. Это два города и сеть посёлков, которые сообщаются друг с другом транспортом. Вон там видишь мосты? По ним мы ездим. С той стороны горы дорога в долину, где у нас есть деревня. В планах вот у подножья той горы сделать ещё одну деревню.

– Надо было предупредить, – сказала Сара, вытирая слёзы рукавом.

– О чём? О строительстве деревни? Так это только недавно решили. Вчера с местом определились. Теперь осталось людей привлечь. Но не думаю, что это будет такой уж большой проблемой, – ответил Баль.