С этим злополучным корпусом связана ещё одна неприятная история. Однажды Володя утром уходил с дежурства, видит – женщина собаку выгуливает. Вдруг псина вырвалась, побежала в какой-то уголок-закуток, не слушая хозяйку, а выбежала оттуда, неся в зубах человеческую кисть. Нашла добычу… Володю аж затошнило. Пришлось возвращаться в корпус (там был телефон), вызывать милицию. Чем дело кончилось, не знаю, известно только, что в закутке нашли потом и вторую кисть, а другие части тела, видимо, были разбросаны по всему городу. Тогда был разгул криминала, время от времени стреляли на улицах, даже рядом с моей любимой набережной. Откуда шли выстрелы, было непонятно, поэтому особенно неприятно, и люди жались к ограде, чтобы их не задело. Мне тоже хотелось куда-нибудь спрятаться, и я поспешила уйти с открытого места.
Думаю, Чернушка была намного храбрее меня, например, в два счёта расправилась бы с этим незадачливым вором, она бы просто выцарапала ему глаза, и дело с концом. Жила теперь она у нас, спала у нас, и мне это не особенно нравилось. Я спала с краю, Володя у стены. Однажды утром просыпаюсь, как от толчка, открываю глаза и вижу перед собой жёлтые немигающие глаза кошки. Она встала на задние лапы, передними упёрлась в кровать и разглядывала меня спящую. Причём выражение её морды показалось мне зловещим. Я вскрикнула и сделала рукой отбрасывающее движение – Чернушка скрылась. Когда об этом рассказала Володе, он только посмеялся. Но потом и сам стал замечать, что его кошка любит, а меня нет. Верите ли, я стала побаиваться Чернушку: мало ли что у неё на уме? А вслух полушутя говорила, что она мечтает меня выжить, чтобы остаться с Володей вдвоём. Может, я была не так уж неправа?
Есть такое выражение: «Мужик должен быть могуч, вонюч и волосат». Наверное, первобытный мужик – да. Но хотелось бы, чтобы современные мужчины были, по крайней мере, не сильно вонючими. Однако, когда Володя потел, его рубашки воняли нестерпимо. Этим запахом можно было убить, но Чернушке он так нравился, что она каталась в его грязных рубашках, нюхала потные тёмные пятна, тёрлась о них, лизала и грызла подмышки до дыр. Настоящая наркоманка или, лучше сказать, потоманка.
Ещё пару раз в общежитие при мне заходил совершенно удивительный кот. Был он, несмотря на худобу, очень крупный, абсолютно спокойный и уверенный в себе, с огромным сократовским лбом. Когда я впервые увидела это чудо, вальяжно разлёгшееся в старом кресле на лестничной площадке второго этажа, то не поверила своим глазам: голова кота была по размерам скорее головой ребёнка, а лоб – лбом телёнка. Я таращилась на него в почтительном изумлении, а кот снисходительно поглядывал на меня. Я присела на корточки рядом с ним и смотрела на его широченный лоб – кот даже не шевельнулся. А взгляд у него был совершенно человеческий, как у восточного мудреца.
Никто не знал, как его зовут, откуда он. Мы с Володей почему-то назвали его Бальзамином. Какие ассоциации при этом взыграли, бог весть. Встречала я Бальзамина и на улице. Он всегда был медлителен, важен, окружён кошками, как патриарх-шах-падишах. Я испытывала к нему уважение, как к человеку, чувствовала, что передо мной совершенно неповторимое создание, многоумное и одарённое.
Как-то тёплым весенним днём окно общей кухни на третьем этаже было открыто, и я могла наблюдать интересную картину: на площадке между нашим общежитием и домом для персонала развлекалась парочка – огромный чёрно-белый кот и небольшая белая кошечка. По всему было видно, что у них любовь. В коте я узнала Бальзамина. Пушистая беляночка крутилась возле своего повелителя, а тот небрежно-лениво поворачивался, снисходительно-ласково поглядывая на неё. Я стояла, смотрела и улыбалась этой идиллии. Вдруг появилась чёрная гибкая кошка. Ба! (это старинное междометие так редко удаётся использовать) да это Чернушка! События приобретали характер драмы. Наша дива, не обращая внимания на соперницу, стала стелиться перед Бальзамином, валяться у его ног, вставать в известную позу, снова крутиться, изгибаться, как змея. Кот был явно ошарашен. Он поглядывал на свою белую спутницу как бы с вопросом, та отошла в сторону, села и стала наблюдать. Чернушка активно, бесстыдно и нагло, прямо на глазах у соперницы, отбивала кавалера. Я долго смотрела на это действо, было интересно, чем всё закончится, но какие-то неотложные дела заставили меня уйти с наблюдательного поста.
Вечером я рассказала Володе про Чернушкины забавы, мы посмеялись и забыли. Однако через несколько недель стало ясно, что старания нашей кокетки не прошли даром: животик у неё округлился, она стала искать место для родов. Естественно, в нашей комнате. Искала долго. Комната не была слишком уютной, но всё-таки в ней стояла кровать, шкаф, обеденный столик с парой табуреток и стол для занятий. Ещё была старинная батарея парового отопления, которая для кошки могла сойти за мебель.
Чернушка всё облазила и явно раздумывала, где бы ей пристроиться, я уже стала собирать старые тряпки, чтобы соорудить «гнездо» под кроватью, но как-то раз, открыв шкаф, обнаружила котиню на стопке чистого постельного белья. «Ах вот ты где собралась рожать!» – с негодованием воскликнула я и выдворила Чернушку из шкафа. Ей это совсем не понравилось, и она снова и снова пыталась туда залезть. Дверца у шкафа открывалась даже лапой. Пришлось закрывать её на ключ. В угоду котине одну из простыней я пожертвовала для «гнезда», которое всё-таки сделала под кроватью.
До родов оставались считанные дни, Чернушка еле носила своё пузо, оттянувшееся почти до земли, как в общежитии появилась ещё одна кошечка. Это было юное серо-белое создание. Оно хотело еды и ласки. Но наша Бастет решила по-своему. Она терпеть не могла конкуренток. Серая наивная кошаня только приблизилась к нашей двери, как Чернушка выскочила и задала ей трёпку. Это было зрелище! Сначала наша бестия, стукаясь животом об пол, промчалась за гостьей по длинному коридору, потом, несмотря на глубокую беременность, догнала-таки её, яростно вцепилась, и мы увидели клубок, который бился и летал, и слышали гамму звуков от писка до рыка. Наконец клубок распался, серая юница сбежала, а наша статс-дама, тяжело дыша, вернулась с победой, явно довольная собой. Она отстояла своё право жить у нас и ни с кем не делиться.
И в один прекрасный день Чернушка родила. (Почему, интересно, рука сама пишет «прекрасный»? Разве нельзя сказать просто «однажды», «как-то днём» и тому подобное? Нет, нужно обязательно в стомиллионный раз, вслед за многочисленными предшественниками, повторять «в один прекрасный день». А если он был вовсе не прекрасный?)
В июне 1992 года Чернушка родила пятерых котят – трёх девочек и двух мальчиков. Не помню, чтобы она кричала, нет, всё прошло как-то удивительно тихо, просто она возилась, возилась под кроватью, а потом смотрим – котятки.
Сейчас я буду каяться. Но хочу, чтобы вы вспомнили то время. Нашей стипендии хватало дней на пять. Чтобы выжить, Володя подрабатывал дворником, сторожем, но денег катастрофически не хватало, да и магазины опустели. Купить продукты было сложно. На месяц выдавали карточки – талоны на крупу, макароны, масло, водку и т. п. Их ещё нужно было суметь отоварить. Везде, где что-то можно было купить, стояли очереди. За водкой – гигантские, там вечно были свары и драки. Я даже не пыталась туда ходить, мне и водка не была нужна, но тогда это было что-то вроде валюты: водкой можно было расплатиться за услугу или обменять её на что-нибудь. К тому же мы собирались зимой поехать к маме в Тобольск, а что могли привезти бедные аспиранты, кроме сэкономленной водки? В винно-водочный магазин раз в месяц мужественно ходил Володя и приносил две бутылки, прижатые к груди.
В какие-то дни мы питались только варёной перловкой. Не было ни хлеба, ни чая. Не было и молока, чтобы кормить кошку и котят. Перед нами встала проблема: что делать?
Мы спросили у нескольких человек, но котята никому не были нужны. Во дворе была помойка, там ежедневно происходили сражения за отбросы, коты дрались и выли, в контейнерах шныряли крысы, часто пробегали уличные собаки и тоже рылись в поисках еды. Вынести новорождённых котят во двор означало сделать их лёгкой добычей голодных зверей. Оставить всех у себя немыслимо: кошка была тощей, она бы не смогла выкормить всех, а у нас почти ничего не было из продуктов.
