— Чего нужно, коротышка? — слышится тяжёлый вздох. — Пришла взять реванш?

— Я пришла победить! — зло кричит в ответ Аметист. Яшма лишь пожимает плечами и разводит руки в стороны:

— Ты обречена проиграть с момента, как вышла мелкой.

Из-за скалы выбегает Роза в своей странной форме, встаёт на защиту подчинённой, — а как же иначе.

— Роза!.. конечно, — на лице Яшмы расцветает зловещий оскал. — Твоя прислуга от тебя не отходит. И зачем бы? Им нет места ни здесь, ни в других мирах!

— Ты о чём?!

— Каждый самоцвет создан с целью служить воле Алмазов. Тех, кто не может это делать, нужно уничтожать. Появиться с дефектом, изменить своей форме и цели и защищать эту жалкую, никчёмную планету — это позор!!!

— Это вовсе не плохая планета! — звучит скромный голос из-за спины Розы. У Яшмы начинает дёргаться глаз. Она-то думала, что Перидот уже давно раскололи.

Аметист не позволяет никому вмешиваться: отталкивает Розу Кварц, достаёт свои хлысты, пока Яшма с равнодушным видом смотрит на происходящее. Она даже не двигается, когда противница переходит в атаку.

Почему столь слабые самоцветы, которые не способны прожить без слияний, целы, а её блистательный и добрейший Алмаз расколот?

— Что, до тебя не доходит? — интересуется Яшма, видя, как выдохлась Аметист.

Почему эта планета до сих пор цела?

Она медленно подходит к противнице, в глазах которой постепенно растёт безысходность. Яшма видела это миллион раз. Безысходность.

Почему что-то столь неправильное до сих пор не уничтожено?

Яшма служит Жёлтому Алмазу долгие шесть тысяч лет; она видела, как безжалостно та обходилась с планетами, заселёнными органической жизнью.

Эта планета заслужила того же. Даже хуже.

Сверху падает инжектор, и Яшма рефлекторно отпрыгивает назад, разочарованно цокает, понимая, что в их бой вмешалась Роза. Никакого понятия о чести.

Она отбрасывает инжектор в сторону и зажмуривается от яркого света. Очередное слияние выбивает Яшму из колеи:

— А других трюков Кристальные самоцветы не знают?!

— Оу, я много чего умею, — смеётся слияние и атакует издалека.

Будь Яшма проклята, если не сотрёт с лица этой планеты таких, как Роза Кварц и её коротышка. Она пойдёт и против приказа Жёлтого Алмаза, если та потребует отступить; Яшма не отступит, даже если ей придётся поступиться принципами.

Она не будет проигрывать каким-то слияниям!

— Иди-ка сюда, — рычит Яшма, втягивая в слияние один из повреждённых самоцветов.

Голова разрывается от гула. Повреждённый рыпается, стараясь вырваться, но Яшма держит его в слиянии крепко, и гул лишь нарастает.

С Лазурит подобного не было.

— Воу-воу, смотрю, тебя одной вертушкой не удивить! Как насчёт тройной? — голос врагов доносится как сквозь толщу воды. К гулу прибавляется отвратительный скрежет, от которого хочется выть.

Ей всего лишь нужно слияние. Одно жалкое слияние; неважно, с кем.

Но это слияние оказывается слишком нестабильным, слишком отличающимся от того, что было с Лазурит, и Яшма не может удерживать его долго.

Её пробивает на нервный смех. От неё даже это жалкое подобие самоцвета сбежало, и гул в голове, пусть и стал чуть тише, продолжает нарастать.

Она видит зелёные игольчатые пятна на собственной руке лишь мельком, краем глаза. Запоздало понимает, что с ней происходит.

— Я-яшма… — звучит миролюбивый голос Розы Кварц. — Всё хорошо. Я здесь…

Лидер восстания прямо перед ней — стоит всего сделать пару шагов, но Яшма даже с этим не справилась.

— Роза…

— Я не Роза, я Стивен! Я просто хочу вылечить тебя…

Перед глазами слишком расплывчатая картинка, и Яшма бьёт наугад. Слышатся встревоженные, но в то же время облегчённые восклицания: значит, попала, хоть и не точно.

— Теперь я вижу, как ты это делаешь, Роза… — смеётся Яшма, слепо глядя перед собой. — Тебе нужны никчёмные самоцветы. Ты ждёшь, пока они оступятся!..

— Н-нет, я не…

— Потому что, достигнув дна: — её голос становится тише, — ты пойдёшь за любым, с кем не чувствуешь себя таким слабым. Как… как они встают на твою сторону, Роза Кварц?! Зачем защищать эту жалкую, пустую планету?..

— Она не пустая! — возражает Перидот. — На ней столько жизни!.. Я живу здесь. Вот что я делаю: я живу здесь!.. Я постоянно узнаю о себе что-то новое. Например, я могу повелевать металлом! Смысл в том, что Земля может тебя освободить! — философски заканчивает она.

— Земля — это тюрьма, — Яшма чувствует, как начинает отказывать вторая рука. — Я вышла такой, потому что я лучше этого места!.. Я прилетела лишь затем, чтобы покончить со всем этим…

— Прошу тебя, я всего лишь хочу п-помочь!..

— Помочь? помочь?! Ты, Роза Кварц?!

Она глухо смеётся и тут же нависает над своим заклятым врагом:

— Я боролась с той секунды, как пробила земную скорлупу! И знаешь, из-за чего?! — кричит Яшма, обвиняюще указывая на Розу. — Из-за того, что ты сделала с моей колонией! Из-за того, что ты сделала с моей планетой!

Мальчик тушуется всё сильнее, делает шаг назад, пока Яшма бьёт кулаком землю.

— Из-за того, что ты сотворила с моим Алмазом!!!

— Я… с Жёлтым… Алмазом?..

Выражение лица Яшмы становится более жалостливым, даже… беззащитным.

— С моим Алмазом! с твоим… Алмазом!.. — отчаянно поясняет она, уже не слыша собственного голоса за протяжным гулом:

— Розовым Алмазом!!!

====== Часть 25 ======

Последний раз. Ей нужно побывать на Земле в последний раз, даже притом, что Жёлтая строго-настрого запретила ей посещать эту планету.

Голубая уверена, что сестра по-прежнему следит за её перемещениями: это вполне в духе Жёлтой, она просто не может пустить что-то на самотёк, без своего контроля.

Однако слежка не остановит Голубую. Пусть она выслушает потом целую лекцию, зато в последний раз посмотрит на колонию младшей сестры, которую та так и не завершила.

Розовая безумно любила органическую жизнь и нарушала любые правила, лишь бы быть к ней ближе. Сейчас Голубая разрешила бы ей завести любую зверушку. Сейчас, когда Розовой уже нет, она готова простить ей любую шалость, любой проступок.

— Ох, Розовая…

Всё, что угодно, лишь бы её вернуть.

— Мне жаль… мне так жаль…

Это её вина, сколько бы Жёлтая ни убеждала её в обратном. Это именно она недоглядела за их младшей сестрой. Именно на Голубой лежала ответственность за Розовую, за её воспитание и благополучие.

— Я должна была сделать больше…

Именно она послушала Жёлтую и старалась по минимуму вмешиваться в развитие колонии. Она поддалась уговорам Розовой, которая клятвенно заверяла, что всё в порядке.

— Жёлтая говорит, что скоро всему здесь придёт конец. Интересно, что бы сказала ты?..

Голубой тяжело смотреть на розовый паланкин. Это был её личный подарок, который она готовила для младшей, и теперь он лежит здесь, разрушенный и заросший цветами.

Её личный подарок обернулся для младшей местом раскола.

— Ведь это всё-таки твоя планета… По крайней мере, я всё ещё так считаю.

Голубая запоздало замечает, как её Жемчужина поднимается с колен и отправляется исследовать окрестности.

— Что ты там делаешь?

Жемчуг даже не оборачивается, по-прежнему озираясь вокруг. Значит, подозревает опасность.

— Мне показалось, что я кого-то услышала.

На этой звёздами забытой планете уже никого не может быть. Голубая держит руки перед собой, боясь поднять взгляд на паланкин. Всё ещё невыносимо на него смотреть.

Розовая долго не могла научиться им управлять. Такая маленькая и такая несмышлёная…

Чей-то чужой громкий голос вырывает Голубую из воспоминаний. Жемчуг отчитывается мгновенно:

— Мой Алмаз, я встретила местного жителя.

— О, эм… да, я… я местный!.. Здравствуйте, ваше величество…

Голубая мешкается, краем глаза глядя на незнакомца. Люди были любимцами Розовой.

— Приведи его, — позволяет она и продолжает, едва человек подходит ближе: — Как интересно. Я впечатлена способностью людей выживать в дикой природе, — её голос вдруг дрогнул. — Какая странная планета… Где ещё такое хрупкое создание, как человек, может жить, в то время как такое могущественное, как Алмаз, погибает…