— Ты же сама спросила, и вы, кажется, в хороших отношениях, — озадаченно пробормотал он.

— Что значит кажется? Я просто проверяю, можно ли доверить ей твои прекрасные волосы.

— Прошло только десять минут, а ты уже мне надоела, — выдохнул он, поднимая глаза к небу.

— Скажите мне, мистер Долохов, как нас жизнь свела.

— Адель, мы знакомы с начала августа, и ты меня спрашиваешь о таких вещах? — тоже взяв меня под руку, поинтересовался он. И вырываться как-то не захотелось, а боязнь смертельно грохнуться от того, что снова мяч не сумею отбить, даже как-то отступила.

Пока шли, скучать не пришлось. Абраксас и этот рассказывали веселые истории, происходившие с ними в школе, а под конец, под мое недовольное шипение, несостоявшийся муж поведал, как они за меня заступились во времена первой влюбленности. И, кажется, Долохов теперь понял, почему я в библиотеке от его помощи отказалась и общение ограничить пыталась. Понял и промолчал, на том спасибо.

Когда пришли, увидели, что домовики уже приготовили и что-то вроде корта, корзинки с закусками, пледы на земле. Устроили самый настоящий пикник, а между двух цветущих деревьев еще и гамак повесили. Кажется, я знаю, чем займусь, пока остальные будут играть. Но Фрэнк, как самый настоящий предатель, сразу после того, как пришли, стал разбивать жребий, кто с кем играет. Хоть Диане спасибо, она предложила два на два попробовать. И я бы не была таким везунчикам, если не попала в одну команду с Розали против Реддла и Долохова. Старшее поколение всегда наблюдало, Абраксас никогда не играл, сидя с ними или дремля в гамаке, куда и направился, не смотря распределение, а Эйлин попала в команду к Оггюсту против Дианы и Фрэнка. Они играли вторыми.

В теннисе я никогда ничего не понимала, да и объяснить уже не пытались, потому что тут я так же глупа, как и в астрономии. Розали сказала, чтобы просто мячи отбивала и желательно на поле соперников, а не в сетку. Для вида они с Томом немного помиловались и, как сигнал получив одобрительный кивок дедули, разошлись по разным сторонам. Черты лица обоих ужесточились, пальцы крепче обхватили ручки ракеток, а глаза обещали бойню. Зуб даю, эти двое нашли друг друга. Долохов, в свою очередь, видя мой волнующийся взгляд, большей частью потому, что я вновь стояла возле оврага, усмехнулся и чуть прищурил один глаз. В другом заиграло Солнце, заставив вновь залюбоваться этой картиной, как на балу. Да что со мной происходит?!

Мячи я старательно отбивала, стараясь получить хоть какое-то одобрение сестренки, ловко орудующей ракеткой и не путающейся в подоле в отличие от меня. Не всегда попадала, далеко не всегда. Точнее, мяч видела, но не успевала отбить, не соизмеряя вес ракетки со временем, которое уходило на то, чтобы замахнуться. Розали каждый раз шипела, наблюдая это, но я же видела, какой в глазах азарт блестит. Она Реддлу хотела показать себя во всей красе, да еще и выиграть.

Понятия не имею, какими силами, но у нее это получилось. Причем именно у нее, а я так, рядом стояла, картину портила. Точнее имею, потому что Долохов, то же заметив их переглядки и решив что-то для себя, специально пропускал мячи. То вдаль смотрел, то еще что. По тихой ругани Реддла после игры поняла, что на самом деле, этот играет великолепно.

В тот момент подумала, что нам с Долоховым нужно открывать агенство по сведению и рубить миллионы по этой работе. Как же… а вспомнила, в той жизни по телику шла программа «Давай поженимся». Интересно, ее случаем не этот организовал?

Но жутко уставшая по тому, как на меня сестренка смотрела (никому не желаю ощутить на себе этот взгляд), я поплелась в сторону гамака, на котором посапывал Малфой, и без зазрения совести перевернула его и улеглась сама.

— Адель, какого ты творишь? — зло воскликнул он, потирая ушибленные места.

— Имеешь что-то против?

— Много чего! Давай слезай, я первый сюда пришел.

— Абраксас, я же тебе все волосенки повыдираю, павлин ты эдакий, — я прищурила глаза, глядя в его такие же (прищуренные в смысле). Гляделки продолжались около минуты, но он здраво рассудил, что прическа дороже, поэтому тихо ругнулся и пошел на плед. — Моя прелесть, — просипела, ласково поглаживая гамак и откидываясь на спину, со спокойно душой наблюдая, как плывут облака, принимающие любую форму.

Играть в теннис больше не звали, рассудив, что это сулит только проигрыш, так что я лежала и наблюдала за тем, как мои самые любимые и дорогие люди веселятся. Что говорить, а я к ним привязалась. Но не ко всем. Реддл с Долоховым не в счет. Вот когда первый женится на сестренке, тогда и поговорим.

Наверное, задремала, потому что разбудил меня мелодичный голос Дианы.

— Идем, там Антонин карты раскидывает.

— Я не играю в азартные игры.

— Так это не обычные карты, дорогуша.

— О чем ты? — я неловко спрыгнула с гамака, но в подоле не запуталась и на ногах устояла, хоть и с помощь. Дианы.

— У него на них какие-то задания или вопросы. Для каждого свои.

— Знаешь, я из твоего последнего предложения ничего не поняла.

Принц махнула на меня рукой, спускаясь чуть ниже по холму. В зеленой траве, прямо в цветах, разложили еще два пледа, на которых расположилось молодое поколение. Она села рядом с Фрэнком, который кивнул с улыбкой, а мне осталось место только между Долоховым и Эйлин. Подруга хмуро на меня глянула, тут же отвернувшись. Да ладно ей, все равно сидит рядом с любовью всей жизни. Так же как и Розали рядом с Томом, кстати. А Абраксас удобно устроился между Долоховым и Реддлом. Неужели думает, я так его прекрасные патлы не достану?

— Раз все в сборе, расскажу как они работают, — подняв в воздух колоду, проговорил Долохов. — Как только карта соприкасается с вашей кожей, сразу считывает поверхностную информацию и на ней появляется вопрос или действие, какое вы должны совершить. Отказываться до окончания игры, к сожалению, нельзя. С какого количества начнем?

— Давайте по одному на каждого, — весело заметил Малфой, хлопнув в ладоши. — А потом, если понравится, продолжим.

— По одному, так по одному, — этот пожал плечами и раздал всем по одной пустой карте. — У кого первый вопрос?

Том усмехнулся, невысоко поднимая руку.

— Если бы выпал шанс, смог бы я вернуться в Хогвартс, — на несколько секунд его лицо потеряло всякое выражение лица, а потом, будто спохватившись, он растянул губы в подобие улыбки. — Думаю да. Но смотря, в какой ситуации это произойдет.

— Довольна ли я тем, как повернулась жизнь, — тихо проговорила Розали, сильнее сжимая челюсть. — Довольна, — выдохнула она. — Я рада, что нахожусь сейчас именно в этой компании.

— Любовь на всю жизнь, существует ли? — Фрэнк тут же посмотрел на Диану и сжал ее ладонь. — Конечно же. Так что, дорогая, можешь не переживать насчет моей верности. Для меня существуешь только ты. —Ох, какие розовые сопли! Ну, братишка, это мило, но не при всех же.

— Павлины — это на всю жизнь? — со смешком прочел Абраксас, вызвав на лицах остальных улыбку, от столь забитой шутки. — А вы думали, друзья. Я со своими увлечениями просто так не расстанусь.

— Смогу ли признать настоящие чувства, а не отвергать их, — я закусила губу, еще раз перечитав текст на карте. Что за ерунда, какие еще чувства? — Мистер Долохов, чего у вас вопросы все такие сентиментальные?

— А я откуда знаю? Думаешь, контролирую? — с интересом глядя мне в глаза, проговорил он.

— Если что, понятия не имею, о каких таких чувствах идет речь. Пойдет как ответ? — текст исчез с карточки, что было в роде зачета. По тому, как побледнела Эйлин, я поняла, что у нее что-то странное написано. Она подняла потрясенный взгляд на меня, ища поддержки, а потом резко глянула в текст.

— Французский поцелуй с игроком справа, — и тут я познала весь сок. Справа сидел удивленный и ошарашенный Оггюст, а Долохов довольно глядел на сию картину. Он же на балу обещал свести этих двоих! Но ни таким же зверским способом.

Малфой зааплодировал, к нему понемногу присоединились и остальные. Эйлин, как в тумане, притянулась к Эйвери, но тот первый прикоснулся к ее губам. Первый поцелуй моей подруги с человеком, в которого она влюблена последние годы. И если подумать, это ужасно потому что не по обоюдному согласию, а по желанию какой-то карточки.