Розали раздраженно прикрыла глаза, Эйлин заалела, потом побледнела, потом снова заалела, Реддл губы сжал в тонкую полоску, превратившись в статую, Оггюст запустил руки в волосы и немного потянул их наверх, а братишка, кажется, разорался внутри себя, проклиная и понося меня на чем свет стоит. Ну что, скучали по ненормальной Адельке? Так вот, я вернулась. Ответом мне был задорный хохот Долохова и искренний смех леди Принц.

***

Я с грохотом опустила приборы на тарелку. Папочка глаз от газеты не оторвал, а остальные подняли на меня затуманенные, скучающие и раздраженные взгляды.

— Скажите, кто кроме милого отца и портрета мамы со мной разговаривает?

— Мы с Томом, — ответил Долохов, снова возвращаясь к интересному созерцанию тарелки.

— А вы дуетесь?

Розали и Фрэнк переглянулись, подарив друг другу многообещающие улыбки. Так, уже можно собирать чемоданы и бежать из страны?

— Нет, дорогая. Ты всего лишь отказываешься признаваться в результатах ритуала и потрепала нервы брату. Это совершенно не стоит внимания, учитывая то, что сегодня Большая игра, — с какой-то непонятной, скорее, наигранной жалостью закончила сестренка.

Я, как всегда, не в самый подходящий момент отпивала чай, и он полился у меня через нос, заставив родственников сдерживать хохот. Нет, нет, нет! Я совсем забыла об этом черном дне календаря.

— Что за Большая игра? — протянув мне платок, за что большое спасибо, поинтересовался Долохов.

— Почти все члены нашей семьи любят играть в теннис, поэтому в августе мы посвящаем этому мероприятию один день. Прошлые два я не посещал, путешествуя с вами, а на этот раз мы решили отыграться по полной, — Фрэнк подарил мне недвусмысленный взгляд. — Я взял на себя смелость пригласить Абраксаса, Прицев, Эйвери.

— Я, как леди, ругаться не должна, но сейчас могу не сдержаться. Вы в могилу решили свести свою бедную сестру? Я в прошлый раз чуть не погибла!

— Ты всего лишь споткнулась и чуть не упала со скалы. То, что у тебя нет совершенно никаких данных к этой игре, еще ничего не меняет, — пожав плечами, проговорила сестренка, с наигранным удивлением глядя на меня.

— Я не пойду!

— Адель, это традиция, так что прекрати сопротивляться. Неужели тебе не хватило семнадцати годов, чтобы понять, что это бесполезно? — опустив газету, невинно поинтересовался папочка. Предатель, и ты туда же храбрый Брут?

— Но у меня были планы!

— Это твои проблемы, — добил Фрэнк, ставя точку в споре. Я резко встала и вышла из-за стола, чувствуя на спине прожигающий взгляд Долохова. Он, кажется, хотел веселья. Что ж, сегодня ему это не грозит.

Как бы я не сопротивлялась, а ровно в полдень домовики перенесли меня к выходу из поместья, где собрались остальные. Причем я моталась и пряталась от них по всему поместью. Так нет же, нашли, еще и папочкин приказ выполнили.

Розали держала под руку Реддла, причем на их лицах читалось крайнее недовольство. Хе-хе, прадедушка все-таки молодец. Теперь хоть поиздеваться над ними повод есть. Хоть какое-то утешение.

— Почему каждый год мы собираемся здесь, а потом еще полчаса бредем в сторону оврага? — я надула губы, складывая руки на груди и адресуя вопрос то ли родственникам, то ли воздуху.

— Потому что прогулка и движение полезны для здоровья, дорогая Адель.

— Признай, что тебе просто нравится показывать свои якобы силу и превосходство Диане, — я шмыгнула носом, оглядывая собравшихся. Искренне наслаждение происходящим выражал только Долохов. Вот чья поддержка мне точно не нужна, так это его. Но сама не понимая почему, задержала на нем взгляд и отвернулась, только когда поймала искреннюю усмешку, хотя глаза были затуманены. Он размышлял о чем-то.

Буквально через пару секунд трансгрессировали Принцы в полном собрании. Леди Принц курила трубку, а глянув на нас, молодых, недовольно поморщилась и, потащив за собой мужа (а шли они за руку), подошла к Корвусу, быстро начиная разговор. Диана, поприветствовав всех кивком головы, удобно устроилась рядом с Фрэнком, который тут же начал тихий разговор с ней. Из года в год одно и то же. Эйлин смущенно улыбнулась всем, но как только ее томный взор пал на меня, сразу нахмурилась и отвернулась. Ну, почему они с Розали так дуются на то, что я как партизан не признаюсь, что у одной судьбой прописана жизнь с Оггюстом, а у другой с Реддлом. Тут как бы и сами догадаться могут, если захотят.

В этот момент трансгрессировали Эйвери и Малфои. Дедуля сразу, вот гарантирую, что в тот же момент глянул на Тома и сестренку, которые тут же мило улыбнулись, и все пошли друг с другом здороваться.

Надо было видеть глаза Долохова и Реддла, когда Малфой позволил мне растрепать свои волосы и чмокнул в щеку. Ах да, они не в курсе наших особенных отношений? Короче, до встречи Фрэнка и этих двоих его лучшим другом был Абраксас. Ну, и понятное дело, с нами он тоже много времени проводил. С Розали они зельеварение обсуждали, один раз даже лабораторию подорвали, а меня с ним папочка свести хотел. Но оказалось, что у того невеста уже есть. Не сказать, что кто-то сильно разочаровался, но с того времени он меня зовет своей супругой-которая-друг, а когда первая любовь со мной так некрасиво поступила, вместе с Фрэнком и сестренкой подстерег его в коридоре. В школе никто до сих пор не знает, почему у того парня было разбито лицо, покрытое непонятными язвами. Большая часть из них до сих пор сохранилась, кстати. Говорила же, эти двое прекрасные зельевары.

— Ну что, моя дорогая жена, рассказывай, кто тебя тут обижает? — все, я его обожаю. Долохов закашлялся, у Реддла лицо вытянулось. Жаль, сфотографировать это нельзя было. А какие кадры пропадают!

— Абраксас, за меня Розье сватался!

— Это тот, который в школе пристает?

Я закивала с самым честным и обиженным выражением лица, на которое была способна, заставив его расхохотаться.

— А чего это он не посидел в закрытой комнате, а сразу к призу?

Закрытая комната. После того случая, эти трое взялись за обеспечение моей моральной жизни и создали в Выручай-комнате специальное пространство, где вели серьезные разговоры с теми, кто ухаживать пытался. Никто после тех разговоров до меня не дошел, и понятия не имею, что они там делали. Вот именно за это я их и терплю, и люблю.

— Ну, так ты исчез, бегал там по своим заграницам, еще и с невестой наверняка весело время проводил. И как после этого в глаза мне смотреть будешь?

— Очень просто, — он чуть присел, чтобы наши лица были на одном уровне, а потом скорчил гримасу обезьянки. — Ну что, милая, твоя душенька довольна?

— Моя душенька будет довольна, как только отгуляю на твоей свадьбе, где будут подавать обжаренных павлинов. Будут ведь?

— Не дождешься, — серьезно заявил он и потянул вслед за остальными. Последним шел Долохов, похоже, намеренно нас дожидаясь. И именно поэтому Абраксас встал с краю от него, а я оказалась посередине. М-да, кошмар начался.

Оггюст увлек Эйлин в разговор и мне отсюда было видно, как ее лицо алеет все больше и больше. Фрэнк что-то рассказывал невесте, активно жестикулируя и при этом успевая придерживать ее за талию. Леди Принц все так же держала мужа под руку и говорила с Корвусом и прадедушкой, идущими рядом, выпуская клубы сладкого дыма изо рта. Серьезно, я в эту компанию как-то не очень вписываюсь.

— А ты не рассказывал про столь «дружеские» отношения с Адель, — вдруг проговорил Антонин, акцентируя внимание на этом слове. От удивления даже по имени его назвала. Ну дела…

— Да? Странно. Знакомься, это моя несостоявшаяся супруга, которая восемнадцатый год желает попробовать моих павлинов, посыпав лепестками роз из моего сада.

— Слишком много твоего. А как же прекрасная Вивиана? Она почти твоя жена, и кстати, почему ее сегодня нет?

— Они с отцом уехали на пару дней во Францию, повидаться с какой-то там троюродной тетушкой, — отмахнулся он.

— Вы слышали? — я повернулась к Долохову, стараясь заглянуть ему в глаза. Стоп, зачем мне это? — Этот человек сейчас рассказывает мне о своей невесте. Кощунство.