— И что ты собираешься делать? — более уверенно проговорила она, наклонив голову. Пепельные волосы упали на бок, сверкнув в свете солнечных лучей. Слишком ярких для такого паршивого дня.

— Не знаю, — в том же ничего не значащем тоне ответила, прикрыв глаза. Боль в губе притупилась, но медный привкус так и не исчез, лишь смешался со слезами.

— То есть ты даже не думала, а сразу бросилась реветь и жалеть себя?

— Как видишь.

— Адель! — раздраженно воскликнула она. — Возьми себя в руки и пойди поговори с отцом.

— Какой смысл? Когда мнение девушки спрашивали, особенно когда брак выгоден?

— Меня спрашивали.

— Да? — я открыла глаза и подползла к картине, смотря безумно сверкающими глазами, в которых радугой отливало Солнце, на маму. — А разве папочка не притащил тебя в поместье, поставив перед фактом?

На несколько секунд она растерялась, но быстро взяла себя в руки, тоже приближаясь к моему лицу на коленях.

— Если бы я не хотела выходить замуж за твоего отца, не вышла бы. И вас, таких замечательных и прекрасных Лестрейнджей, не было бы.

— Разве дедуля не заставил бы?

— Он всегда уважал мое мнение, так же как и Корвус уважает твое. И ты можешь этим воспользоваться, — кивнула она, приложив руку к раме.

— Нет, — безумно расхохотавшись, я замотала головой. Кажется, начинаю понимать, в кого Руди и Басти такие чокнутые. — Он не послушает. Он вообще плюет на все с Астрономической башни. А Фрэнк лишь бросается обвинениями. Мам, у меня нет выбора! — взмахнув руками, я откинула голову назад. На окровавленных губах расцвела улыбка. И уж точно улыбка не самого нормального человека.

— Какими обвинениями? — в ее голосе проскочила нотка разочарования, быстро исчезнувшая в веснушках на щеках. Такие веснушки расцветают у Розали в июне. А потом исчезают. Но прадедушка все равно говорит, что они поцелованы Мерлином и Солнцем.

— Уверена, будешь хохотать как ненормальная. Они считают, что я сбегу с магглом, — резко прислонившись к раме, я хитро прищурилась, еле слышно шепча. — Помнишь того мальчика-сквиба? Его сестра чертовски любила яблоки.

— Неужели?.. — мама не договорила, прикрыв рот одной рукой.

— Представь себе! Фрэнк верит своим идиотским домыслам, совершенно не слушая меня.

— Он просто переживает, — будто убеждая себя, пробормотала она. — Адель, послушай. Ты не должна выходить замуж, если не хочешь. Это твоя жизнь, ты выставляешь правила. Я не позволю кому-то испортить ее.

— А как же помолвка и обязательства перед родом? — я поймала ее взгляд, лучившийся теплом и понимаем. Она терпит мои заскоки, хотя, наверняка, переживает эту ситуацию еще хуже. Мама даже не может обнять собственную дочь, чтобы подарить поддержку.

Я опустила взгляд и закусила губу, чувствуя ужасный стыд. Думаю только о себе, снова забывая про близких! Боль тут же пронзила голову и кровь брызнула с новой силой из только-только затягивающейся раны.

— Надеюсь, это не Фрэнк, — недовольно поморщившись, проговорила она.

— Нет, я сама. Когда узнала о предстоящем событии.

— Адель, посмотри на меня, — требовательно проговорила мама. Я замотала головой.

— Не хочу тебя больше разочаровывать, — честно признавшись, еще сильнее сгорбилась, слизывая кровь.

— С чего ты взяла?

— Ты расстраиваешься из-за моих психов.

— Я не расстраиваюсь, а переживаю. Ты моя дочь, моя кровинушка. Как я могу не волноваться за твою судьбу? — доверительно заговорила она.

Глубоко вздохнув, подняла взгляд, встретившись с ее янтарными глазами. Интересно, мои дарят такое же тепло?

— Я поговорю с Корвусом. Только дай мне одно обещание, — не отводя взгляд, продолжила она.

— Какое? — я мельком глянула на ее руку, все еще прислоненную к раме, и сделала тоже самое. Будто мы вот-вот переплетем пальцы.

— Ты сейчас же идешь и приводишь себя в порядок, а потом устраиваешь что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы Розье молились, уходя отсюда ни с чем.

— Думаешь, я смогу?

— Уверена. И не забывай, чей ты ребёнок, — хитро улыбнувшись, подмигнула она, а потом поднялась и скрылась в глубине картины.

Несколько секунд я прожигала взглядом темноту портрета, слушая стук собственного сердца. Один-два, один-два, один-два.

— Прости, мама, но я не смогу. Твоя дочь бесхарактерна, способна лишь на мелкие ничего не значащие шалости, — еще раз глубоко вздохнув, я погладила надпись, высоченную на раме, а потом поднялась и пошла в сторону своей комнаты.

В конце коридора послышался шорох, будто там кто-то был. Резко обернувшись и внимательно оглядевшись, я никого не заметила. Это самый худший день в моей жизни.

***

Конец POV.

Корвус поднял уставший взгляд на черную раму прямо напротив стола. Рикарда стояла посередине, сложив руки на груди и забавно хмуря брови.

— Что? — безо всякого энтузиазма спросил он.

— Нам надо поговорить.

— Надо. Говори, — кивнув, он откинулся на спинку кожаного кресла.

— Адель еще рано выходить замуж, — ничуть не смутившись, продолжила леди Лестрейндж, сверкнув солнечными глазами.

— Им необязательно жениться сегодня же. Пусть сначала школу окончат, — незаинтересованно отозвавшись, он кашлянул.

— Розье тоже так считают?

— Вот сегодня и обсудим.

— А тебя не смущает тот факт, что Эребус захочет отомстить? — топнув ногой, желая привлечь его внимание, воскликнула Рикарда.

— Не думаю, что он преследует эти цели. Брак, скорее, станет перемирием наших семей. Или тебе хочется, чтобы наши дети повторили судьбы Ромео и Джульетты?

— Маггловская классика?

— Ты ведь увлекалась Шекспиром, — пожав плечами, ответил он.

— Ромео и Джульетта были заинтересованы друг в друге, в отличии от Эвана и Адель.

— Может, он влюблен в нее?

— А она в него нет, — вздернув подбородок, с жаром воскликнула Рикарда.

— Говорят, в браке все приходит.

— Для этого нужно уважение, а не ненависть.

— Слышала поговорку, от ненависти до любви один шаг? — встав, спросил он, дернув уголками губ.

— Это не тот случай.

— Уверена?

— Да!

— Значит поверю на слово, — пожав плечами, он остановился рядом с картиной.

— Не подписывай договор, — руки бессильно упали по бокам, как только Рикарда произнесла это. — Ты ведь понимаешь, что это решение может испортить ей жизнь.

— Ты слишком близко принимаешь все к сердцу.

— Корвус! Прекрати строить из себя неизвестно что! Подумай о дочери.

— Я о ней и думаю. Союз с Розье выгоден, они знают друг друга давно, да и мы сможем видеться чаще, чем выдай я ее, к примеру, за иностранца.

— Ты думаешь о выгоде, оправдываешь свои поступки.

— Разве выгода не важна?

— Уж точно не важнее судьбы детей, — тихо отозвалась она, опустив глаза. — Корвус, ей всего семнадцать. Она наверняка успеет найти достойную партию.

— Вот это «наверняка» меня и смущает.

— Почему ты тогда не спешишь Розали выдать замуж, раз так заботишься об Адель? — зло воскликнула она, ударив руками перед собой. На секунду он подумал, что Рикарда вывалиться и станет обычным человеком, так нужным ему.

— У Розали еще много времени. Я постоянно замечаю восхищенные взгляды обращенные в ее сторону.

— Понятно. Не думаю, что Адель все игнорируют.

— Нет, но… — он не договорил, потирая переносицу. — Рикарда, просто поверь мне. Это самое лучшее решение.

— Подожди… — она неверяще покачала головой. — Ты так и не вернул Эребусу долг жизни?

Корвус еле заметно кивнул, тем самым дав понять, что она права.

— Выгодно же они подсуетились!

Она стала наворачивать круги по картине, дергая второй палец.

— Мы можем что-то придумать! — резко замерев, с горящими глазами она уперла взгляд в мужа.

— Думаешь, я не пытался? Меня просто поставили перед фактом: или возвращаешь, или погибаешь. Точнее умрет Фрэнк, ему же жизнь спасли.

Рикарда дернула головой в сторону стола, прищурившись.