Лекарство делало свое дело, ее сознание начало уплывать. Она хихикнула, удивляясь самой себе — все время теряет разум. То от поцелуев Шерлока, то от лекарства.
— Я рада, что он поправился, — проговорила Диана, ее голос звучал несколько заторможено.
Шерлок, видя, что Диана начинает отключаться, понял, что ему лучше уйти и дать ей спокойно отдыхать. Он встал, аккуратно застегнув пиджак, чтобы скрыть возбуждение, и не утерпел: наклонился над девушкой, которая еще старалась держать глаза открытыми.
Прелестные серые глаза смотрели уже несколько расфокусировано, но, несомненно, влюбленно.
Как же он счастлив, что она тоже влюблена в него! Белокурые локоны рассыпались по подушке. Припухшие от его поцелуев губы... Существовала ли когда-нибудь на свете девушка прекрасней Дианы? Черт, еще немного и он станет поэтом, и будет, как Джон когда-то, писать дрянные стишки, посвященные глазам и волосам. Боже! Но он вынужден признать, что мысль о стихах, воспевающих красоту Дианы, не вызвала у него сейчас и десятой доли того отвращения, какое он испытал бы еще месяц назад, когда не знал ее.
Он нежно улыбнулся и проговорил:
— Отдыхайте, Диана, я приду навестить вас завтра, — с этими словами он наклонился, быстро, но весьма страстно поцеловал ее губы и, с нежностью взглянув в последний раз на ее милую улыбку и порозовевшие щечки, вышел из палаты.
====== Глава 30 ======
вечер, среда, 8 апреля 2015г.
Здание британской разведки МИ5
Темз-Хауз, Лондон
Допрос Ирэн Адлер вел Майкрофт. Шерлок не захотел даже присутствовать, боялся сорваться и проявить излишнюю жестокость. Потому предпочел наблюдать из соседнего смотрового помещения, удобно расположившись в кресле.
Он слегка скривился, глаза его холодно сверкнули, когда дюжая женщина-охранник ввела Ирэн в кабинет следователя. Ненависть желчью всколыхнулась в душе: видеть Эту Женщину теперь более чем неприятно. Когда-то она была для него частью изящной загадки, авантюрным приключением. Теперь же ассоциировалась с почти мертвой Дианой, ледяной и неподвижной, которую они нашли в том доме.
Как он и ожидал, в мешковатой тюремной робе доминантка смотрелась гораздо менее элегантно, чем в дорогих брендовых вещах.
Допрос женщины, которая прежде называла себя Ирэн Адлер, а ныне по документам звалась Евой Лотербах, начался с громкой сцены.
— Мистер Холмс, я возмущена вопиющим нарушением своих прав! Я — подданная государства Монако. Требую встречи с моим адвокатом и послом! По какому праву меня держат здесь уже сутки? Если я совершила преступление, следствие должны вести не вы и не ваши люди, мне должны предъявить...
— Понизьте-ка тон, мисс Адлер, — спокойно проговорил Майкрофт, листая пухлую папку с ее делом. — Мы с вами не на рыбном рынке в Неаполе.
Ирэн обомлела.
— Что, удивлены? Ваш путь, мисс Адлер, путь обычной авантюристки и проследить его до самого начала совсем не трудно, слишком громкие скандалы вы вызывали всюду, где появлялись. Ваша жестокость достойна пера де Сада. Но я вынужден огорчить, ваш путь окончен. Вы не приняли предостережения, которым я напутствовал вашу высылку из страны три с половиной года назад. Да и мягкосердечие моего брата не пошло вам впрок. Жаль.
— Но позвольте, мистер Холмс, разве в вашей стране уже не действует закон? Разве вы судья или следователь? Я требую законного расследования! Пусть этим делом занимается тот, кто…
Майкрофт усмехнулся:
— Вы еще в Европейский суд по правам человека обратитесь за защитой, — в голосе его явственно послышались издевательские нотки. — Признаюсь, я думал о том, чтобы передать дело в Европу: Интерпол деятельно разыскивает вас, — сообщил он все тем же любезным тоном, — но слишком много волокиты, законы там слишком мягкие, да и ищут вас не только в Европе. Турция, Ирак, Иран, Индия… В США — вы давно персона нон грата, в Южной Америке почти везде та же ситуация, что и в Европе. Вы явно зарвались, мисс Адлер. Что бы вы делали, если бы вам сейчас удалось уйти безнаказанной? Подались бы в Папуа-Новую Гвинею или в Зимбабве? — он насмешливо поднял бровь и захлопнул папку с ее делом.
Но Ирэн не собиралась сдаваться:
— Все это прекрасно, мистер Холмс, но ваша игра больше меня не забавляет. Если я не выйду на связь в ближайшие двадцать четыре часа, материалы по делу о коррупции в правящем Кабинете Министров попадут в газеты, их мне предоставил, сам того не зная, один мой очень высокопоставленный «друг». Мне жаль, но я должна была пойти на эту предосторожность.
«Блеф», — послышался шепот Шерлока в скрытом наушнике, Майкрофт склонен был согласиться с ним. Если бы у Адлер что-то имелось, она давно бы уже разыграла эту карту.
— Дорогая мисс Адлер, вынужден вас огорчить, шантаж вам не поможет. Разочарую, но никакие материалы, хоть о самой королеве, не помогут в вашей прискорбной ситуации.
Ирэн, будто и не слыхала его слов, откинулась на спинку стула, спокойно осмотрелась, а затем чарующе улыбнулась собственному отражению в большом зеркале на противоположной стене: через него, по ее расчетам, за допросом наблюдает Шерлок.
— Мистер Холмс, почему же вы не допрашиваете меня сами? — томный грудной голос с придыханием, Майкрофт мог только восхищаться замечательной игрой.
— Мой брат сейчас находится со своей девушкой, мисс Адлер, — заявил он торжественно.
«Хотел бы я быть с ней!» — прошелестел голос Шерлока, как будто он ворчал себе под нос.
— Вы ему не интересны, разве вы не поняли этого еще тогда, после случая с паролем?
— Так она жива? — на лицо Ирэн набежала тень и тут же пропала. Она немедленно принялась разыгрывать другую карту, в находчивости ей не откажешь: — Мистер Холмс, о вашей холодности и нелюдимости ходят легенды. Что такой сухарь, как вы, может знать о человеческом сердце? Даже если он увлечен другой женщиной, я для него достаточно интересный противник, волнующая загадка. Разве не так?
— Возможно, вы были для него занятным ребусом, своеобразной разминкой для ума. Мой брат ценит такие вещи и интересовался вами, пока тянулась та история с телефоном. Но он вас решил, и вы стали неинтересны. Вам стоило смириться с этим. Но как я уже сказал, он добр. Глупый недостаток, согласен, но таков уж он есть. Не любит, когда причиняют вред женщинам. В этом он настоящий англичанин. Тут мы с ним расходимся, я ради такой, как вы, и пальцем бы не шевельнул. Однако, не следует забывать, что для него это было настоящее приключение, а это то, что Шерлок любит даже больше Работы.
Из наушника немедленно послышался упрек: «Не увлекайся, брат, выведывай ее тайны и не выкладывай моих», — Майкрофт улыбнулся и продолжил:
— Такое он не мог упустить. А сейчас, вы перешли ему дорогу, и покусились на то, что ему теперь дорого. Этого простить нельзя.
— Да, «самое дорогое» — девчонка, которую он знал две недели, — воскликнула Ирэн, выведенная из себя тем пренебрежением, с каким старший Холмс говорил о ней и ее делах. — Бросьте, мистер Холмс. Что вы можете мне предъявить?
— Вам нужно обвинение? Пожалуйста: «Вы надоели братьям Холмс», — в наушнике послышался смех Шерлока. — Как вам такое обвинение?
— Звучит страшно, — глумливо осклабилась Ирэн. — Ну и какое наказание предусмотрено за такое «страшное преступление»?
— Наказание выбирайте сами. Я великодушно предоставляю вам выбор, цените это. Есть препарат, разработанный в наших лабораториях, называется TD12, не слыхали? — Ирэн покачала головой, на ее лице читались страх и отвращение. — Значит, у вас нет «друзей» со странными вкусами среди британских ученых? — полушутливо спросил Майкрофт, пародируя ее же манеру говорить о своих клиентах. — TD12 — экспериментальный препарат, но показывает отличные результаты. Он начисто очищает память человека, безо всяких следов воспоминаний о прежней жизни, — тут Ирэн сделала нетерпеливое движение, явно возмущенная предложенным. — Это та милость, которую мы вам готовы предоставить. Вы получите шанс исправиться, начать жизнь с чистого листа, жизнь чистую и полную труда. Праведную жизнь. Потому что мы, естественно, не отпустим вас, поместим в какой-нибудь монастырь в глубинке. За вами будут наблюдать. Но это будет относительная свобода.
