— Я бы не сказал, что не могло, — Майкрофт подошел к большому зеркалу на стене и поправил узел галстука. Недовольно, поморщившись на свое усталое, измотанное отражение, продолжил: — Но утечка маловероятна с учетом остальных фактов. Группа, напавшая на виллу, похитила всех девушек, а не одну Диану. Они убили мужчин и забрали женщин — поступок вполне укладывается в логику действий боевиков. Поэтому наиболее вероятная версия, и Шерлок со мной согласен: их главной целью все-таки был Никитский, а девушек взяли заодно. Возможно, чтобы не убивать.

Хотя версия, озвученная Майкрофтом, была наиболее логичной из имевшихся в их распоряжении, она не казалась Шерлоку такой уж убедительной, а также единственной. Имелись и другие, более сложные, но отнюдь не невероятные объяснения. Он принимал ее только потому, что утверждение, будто целью налета на виллу была именно Диана, не поддавалось логическому обоснованию. Зачем она им, откуда бы им вообще знать о ее существовании? Также невозможно представить, что целью штурмовиков был только захват всех девушек. Так что — да, бандиты напали, чтобы убить Никитского и его людей, а девушки, разумеется, хороший дополнительный навар для них. Даже время налета легко можно объяснить: за Никитским следили и как только он вернулся на виллу, накрыли. Он тяжело вздохнул, стараясь взять себя в руки. Как раз в тот час, когда проходил штурм виллы, он сидел на крыше в Лондоне и предавался мечтам о том, что скоро встретит Диану. Вот идиот! Он устало потер лицо руками.

— Но подвеска? Других украшений во дворе не нашли, почему избавились только от пчелки? — горячо возразил Джон.

— Прекрасный аргумент, Джон! — искренне восхитился Шерлок, довольный находчивостью Уотсона, и с вызовом глянул на брата. Его бесконечно раздражало упорство, с которым брат старается обелить французского разведчика.

Однако, Майкрофт был готов к этому аргументу.

— Что-то спровоцировало бандитов срезать именно этот кулон. Пчелка — приметная вещица, явно сделана на заказ. То, что это «жучок», невозможно определить на глаз. Вероятней всего, украшения у других девушек не были настолько уникальными — по ним нельзя их опознать… там, куда их повезли.

Последняя фраза старшего Холмса как тяжелый пресс опустилась на плечи мужчин. Глаза Шерлока превратились в два прозрачных озера боли — бледно-серые, с темными крапинками в глубине. В комнате повисла напряженная тишина, только ветер беспечно шелестел тонкими листками отчетов судебных патологоанатомов.

— Я найду ее. Куда бы ее не увезли, — хриплый голос Шерлока прозвучал очень тихо, но твердо, как клятва.

Джон с тревогой и нежностью посмотрел на друга:

— Шерлок, ты уверен, что мне не следует остаться? Я могу взять отпуск в клинике. Мэри, несомненно, согласится…

На сей раз он удостоился благодарного взгляда прекрасных глаз.

— Спасибо, Джон, но, поверь, я пока не собираюсь ввязываться ни в какие неприятности. Так что здесь тебе будет страшно скучно. Возвращайся к Мэри и Роузи, они тебя заждались.

Глаза доктора против воли увлажнились, он отвернулся, скрывая нахлынувшие чувства и ярость от собственного бессилия.

— Не рискуй один, пожалуйста. Обещай, что позволишь нам прикрыть тебя!

— Хорошо.

Ответ Шерлока прозвучал суховато и даже уклончиво, все трое прекрасно понимали, что оно непременно будет нарушено.

В полдень бизнес-джет легко оторвался от взлетно-посадочной полосы аэропорта Тулона, унося Майкрофта и Джона Уотсона в суету их жизненной рутины.

Засунув руки в карманы, Шерлок долго стоял у панорамного окна аэропорта. Южная лазурь неба невыносимо слепила глаза, он щурился, стараясь как можно дольше не потерять из вида крохотный серебристый цилиндрик, улетавший в жизнь, которую он так долго считал своей. Прощание с Джоном остро напомнило о событиях полугодичной давности, когда он вот так же прощался с другом, полагая, что улетает навсегда. Сегодня между ними почти не ощущалось неловкости, наверное, они уже смирились с мыслью, что расстаются. Обнялись, как братья.

Одиночество привычно царапнуло сердце, особенно нестерпимое, вдали от любимого Лондона, где любой переулок был таким надежным убежищем. Он упрямо поджал губы, не собираясь обращать внимание на внутреннее состояние, он не может позволить себе роскошь раздумывать над этим. Диана в беде и он должен найти и освободить ее любой ценой. Но выбор средств достижения цели сейчас непривычно ограничен.

Отчаянность и безбашенность обязаны остаться в прошлом. Его обычная готовность к смерти, не имеющая ничего общего с христианским смирением — верная спутница его жизни, но он должен сделать все, чтобы остаться живым. Сейчас все не так, как прежде. Тогда он был одновременно и охотником, и добычей. Постоянная игра со смертью позволяла выживать в любых условиях, находить общий язык с боевиками в горах Сербии и с наркоторговцами в злачных притонах Амстердама, быть на короткой ноге с богачами на высокогорных курортах во французских Альпах. Сейчас ему нужно соблюдать максимальную осторожность. Чтобы выполнить стоящую перед ним задачу, он снова должен перестать быть собой.

Он решительно направился к выходу из аэропорта. Проходя через стеклянные двери, заметил припаркованный у обочины полувоенный джип. Л’Эвек грузно опирался на открытую дверцу автомобиля и приветливо махнул детективу.

— Шерлок, bonjour! Позвольте подвезти вас, mon ami.

Немного помедлив, детектив неохотно подошел. Не хотелось общаться ни с кем, особенно с этим «лучшим разведчиком». Он засунул руки в карманы брюк и принял независимый вид.

— Благодарю, но я хочу пройтись.

— Тогда буду краток. Сегодня я возвращаюсь в Париж, к сожалению, другие дела требуют моего внимания, — увидев, что его слова не вызывают у собеседника ни малейшего отклика, л’Эвек немного смутился и сказал не то, что намеревался. — Мне жаль, что все пошло не так, как мы планировали. Но наша служба уже разрабатывает несколько направлений поиска девушки. Если она во Франции, мы узнаем, где она, через агентурную сеть.

— Я бы предпочел, чтобы ваши... службы, — он хотел сказать грубее, но воспитание не позволило, потому невольно смягчил, — не вмешивались в расследование. Мне этого не требуется. Также не стоит столь пристально наблюдать за мной. Тех четырнадцати жучков, которые я сегодня утром обнаружил в своем номере, достаточно, уверяю вас. Если ваши люди не уймутся, я решу, что вы тормозите мои действия специально и заинтересуюсь, зачем вам это.

Беркут явно не ожидал такой резкости и прямоты, хотя его несомненно уже уведомили, что шпионское оборудование в номере выведено из строя. Пытаясь скрыть замешательство, достал платок и вытер пот со лба, но потом с вызовом уставился на детектива:

— С чего вы так решили? У вас нет оснований подозревать спецслужбу или лично меня в стремлении навредить вам. Не ожидал такого просчета от вас, мистер Холмс.

— Я не сказал «навредить», хотя и это в ваших силах, — невозмутимо парировал Шерлок, разговор начал его утомлять. Тем не менее важно предупредить этого типа, чтобы не совался под руку. — Я утверждаю, что вы следите за мной. И вы очень низкого мнения о моих способностях, если считаете, что я не в состоянии узнать шпика в типе, который таскается за мной второй день. Зачем эта слежка? Чем я так опасен для вас, л’Эвек?

Откровенность лондонского сыщика шокировала француза, недаром старший Холмс предупреждал, что его братец может стать национальным бедствием.

— Это ради вашей же безопасности, cher ami. Только по настоятельной просьбе Майкрофта. Если вас это раздражает, просите брата отменить требование обеспечить вашу охрану. А до той поры нам лучше сотрудничать, не находите?

— Не нахожу, — резко бросил Шерлок, отходя от разведчика.

Охрана, как же! Он, конечно, допускал, что л’Эвек еще пригодится, но сейчас больше мешает, организовав профессиональное наблюдение за ним. Это совсем ни к чему, все, что можно было узнать официальным путем уже у него есть, и теперь необходимо выяснить то, чего никогда не расскажут полицейским, и толпящиеся за спиной шпионы ему совершенно ни к чему.