Немного поболтав внизу с миссис Хадсон, мужчины поднялись в 221б. Хозяйка заверила, что Шерлок дома, только занят. Об этом было сказано с таинственным подмигиванием и довольным хихиканьем.

Утреннее солнце наполнило гостиную уютным золотистым светом. Джон как обычно жадно и с наслаждением всей грудью вдыхал воздух этой квартиры, вбирая незабываемый аромат, присущий только этому месту: едва уловимая смесь химикатов, гари, пороха, табака и нотка дорогущего лосьона для бритья самого Шерлока. Он так скучает... Впрочем, и тут видны перемены, сейчас здесь так чисто, даже книги стоят у стены ровными стопками, а не разбросаны повсюду, как бывало раньше. Внимание привлекла лужица черного шелка, которую он сперва не заметил. Женская блузка, брошенная посреди комнаты, Лейстрад едва не наступил на нее. Мужчины ошеломленно замерли, уставившись на этот абсолютно инородный для квартиры Холмса предмет. При дальнейшем осмотре комнаты, на кресле рядом с входной дверью обнаружился небрежно сброшенный мужской пиджак.

Грэг с опаской заглянул в кухню. Сюда он пришел с намерением соблазнить Шерлока новым важным делом в Норфолке, которое поручил ему шеф полиции, вызвав сегодня с утра пораньше. Грэг вовсе не был уверен, что Шерлок согласится, потому, чтобы уговаривать стало легче, сразу же привез с собой Джона. Но, похоже, Холмс сегодня не один, и это может все им испортить.

В кухне, как и в гостиной, царил непривычный для этого места порядок — исчезли батареи немытых кружек, в которых заботливо взращивалась плесень; аккуратно расставленное лабораторное оборудование сияло с полки над боковым столом. Однако кое-какие детали все-таки нарушали идеальный порядок и невольно притягивали взгляд: на спинку стула небрежно брошен изящный кружевной лифчик темно-красного цвета, а дальше, почти в коридоре, ведущем в спальню Шерлока, валялась бледно-голубая шелковая мужская рубашка. Дорожка из сорванной в порыве страсти одежды красноречиво указывала, что хозяин квартиры в спальне и сильно занят.

Лейстрад в который раз почесал затылок — время поджимает, как же выманить Шерлока из сладких объятий? Он было набрал номер Холмса, но айфон сыщика-консультанта загудел виброзвонком из гостиной, значит, остался в пиджаке. Детектив-инспектор чертыхнулся.

Джон молча прошел на кухню и, открыв холодильник, присвистнул — продукты вместо привычных подозрительных пакетов из анатомички. Теперь настала очередь доктора Уотсона озадаченно пригладить волосы — уж не похитили ли инопланетяне Шерлока и не занял ли его место гуманоид? Хотя, может, все как раз наоборот, потому что инопланетянин, с которым он когда-то поселился здесь, мало подходил под определение обычного человека. И просто человека тоже.

Уотсон неторопливо подошел к чайнику и, долив воды, щелкнул кнопкой. Во всех затруднительных случаях, нужно выпить чаю — правило истинного британца.

Лейстрад тем временем поднял кружевной бюстгальтер, абсолютно бездумно по привычке прижал его к носу и с наслаждением вдохнул нежный аромат с нотками яблока и чего-то свеже-цветочного. Вот ведь несправедливость — бывшая супруга тратила пол его зарплаты на подобное роскошное белье, но оно и вполовину так чудесно не благоухало... У мужчины голова пошла кругом и это отрезвило его. Опомнившись, Грэг быстро оглянулся на Джона: заметил ли тот его вольное поведение. Но мрачноватый взгляд доктора будто приклеился к светлой рубашке, брошенной в проеме двери.

— Не хочешь его позвать? — спросил Грэг осторожно, уже зная ответ.

— Интересно, что ты посоветуешь мне? — Джон сердито взглянул на приятеля и принялся заваривать чай. — Вламываться к ним точно не стану. Подозреваю, мы пришли не совсем вовремя, — он невесело хохотнул и снова упер мрачный взгляд в рубашку Шерлока. Он, естественно, заметил жест Лейстрада с лифчиком, но не осуждал, ему самому до боли хотелось сделать то же самое, но только с предметом одежды друга. Сколько раз он делал это в прошлом, когда жил здесь, а потом клял себя за это? Знать бы, что Шерлок не чужд чувственной любви... А, впрочем, что тогда? Порой казалось, тот не отверг бы его, если Уотсон отважится перейти грань их дружбы. Но в следующее мгновение детектив отдалялся, словно играл с Джоном, дразнил его, и даже мысль о близости с этим невероятным и неземным существом представлялась невозможной. «Что ему я, — с горечью думал в такие моменты доктор, — приземленный, обычный, искалеченный военный врач, выброшенный за ненадобностью для армии на пенсию?» Шерлок все эти годы был подобен обманчивому лунному свету — ледяной и бледный, но неотразимо притягательный и загадочный. Да и толку гадать об этом теперь? Все изменилось. Несмотря на то, что Шерлок, по мнению доктора, все тот же прекрасный, но далекий, как звезды, холодный мыслитель, отстраненный от жизни и чувств, какой-то зеленой девчонке удалось-таки подтопить его ледяную оболочку и заинтересовать. Неожиданный поворот, и все-таки Уотсон сильно сомневался, что этот роман надолго. Но какая разница? Шерлок сейчас счастлив — и этим Джон должен утешаться, ведь собственную долбанную «счастливую» жизнь он выбрал сам, вполне добровольно.

Скрипнула дверь и со стороны коридора послышался тихий звук приближающихся шагов. Шаги достаточно легкие, не ясно, кто именно из влюбленных голубков направляется на кухню. Торопясь обезопасить себя и Грэга от неловкой сцены, если вдруг это Диана и она не одета, Джон громко крикнул:

— Эй, Шерлок, тут я и Лейстрад, это ты?

Шаги на секунду стихли, а затем снова возобновились, и в кухню вплыл заспанный, изрядно взлохмаченный и недовольный Шерлок, завернутый в белую простыню.

~

Полусны, полумечты мешались с реальностью, которой стало тепло Дианы, нежный аромат, звук ее спокойного дыхания. Девушка спала, прижавшись к нему всем телом, голова уютно устроилась возле его плеча. Все, что чувствовал сейчас Шерлок — удовлетворенная томная расслабленность. Мысли не мелькали, не неслись с бешеной скоростью как обычно, а текли ровно и плавно, предоставляя редкую возможность насладиться процессом рефлексии.

Шерлок приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на возлюбленную. Темные ресницы трепещут во сне, припухшие от поцелуев губы трогает слабая улыбка. Ей снится что-то приятное. Он долго смотрел на спящую и не мог насмотреться. Потом осторожно провел пальцем по нежной щеке. Диана тихонько вздохнула, но продолжила спать. Мужчина не знал, как называется то, что заставляет его сердце чувствовать сладкую тянущую боль. Наверное, это и есть эта пресловутая «любовь», которую воспевают поэты. Он, однако, не находил в себе склонности к стихосложению. Единственное, чего хотелось — не быть без нее. Когда-то он считал приключения и риск смыслом жизни, каким бредом это кажется сейчас. Люди, которых любишь, вот смысл твоего сущестования. После этих дней, наполненных ярким светом и непередаваемым ощущением безоблачного счастья, немыслимо возвратиться к прежнему одинокому донкихотству, череде пустых и серых дней со слепяще-черными всплесками горечи и боли. Диана дарила не только страсть и свое тепло, с ней он впервые понял, что такое покой и умиротворение. Чувства, в существование которых, он, глупец, не верил.

Неясный звук со стороны гостиной оторвал Шерлока от тревожных раздумий. Голоса. Клиент? Звонка в дверь не было. Мужчина и не один. Послушав еще, детектив узнал голос Джона, а потом и Лейстрада. Теперь гости находились ближе, в кухне. Зашумела вода — Джон набирает воду в чайник. Вспомнив, что именно там вчера вечером он оставил часть одежды Дианы, Шерлок недовольно фыркнул. Грэг, конечно, явился не просто так.

Снова Работа властно зовет его, отрывая от отношений. А у них были планы, он хотел провести весь этот день с любимой. Они прогулялись бы по Риджент-парку, может, завернули бы в зоопарк. Нонсенс, но ему действительно хотелось делать все эти вещи с Дианой. Но, видимо, придется повременить, ведь специфика его деятельности предполагает, что он не может отказать, если его помощь действительно где-то нужна.