клуб «Белый лебедь»

Торнтон-Хит, Лондон

— Напомните в понедельник позвонить адвокату, миссис Барнс!

Диана раздраженно бросила трубку телефона, взбешенная наглостью подрядчика, который еще на прошлой неделе обещал закончить ремонт в новых залах, но тянул и откладывал сдачу, пользуясь отсутствием управляющего. Отделываясь туманными обещаниями, строительная компания, однако, выставляла новые и новые счета. Из дома уладить ситуацию не получилось, а раздражение владелицы клуба меж тем росло. Ведь переоборудование — затея Дианы, ей и разбираться с вконец обнаглевшим подрядчиком.

Врачи советовали отдыхать еще неделю, но Ди вышла в офис в эту пятницу, вызвала подрядчика и составила список претензий. Наглец вначале пытался спорить и доказывать глупенькой хорошенькой девочке, что она ничего не понимает в ремонте и «конечно, крошка из натурального мрамора всегда применяется при изготовлении бетона». Но слова «суд», «экспертное заключение» и «мошенничество» поколебали его напор. Он стал удивительно покладистым и кротким, обещая сдать помещения в понедельник.

— Хорошо, мисс Уэсли, — кивнула ассистент и сделала пометку в блокноте. Уже менее официальным тоном она продолжила: — Диана, мы все страшно рады, что вы поправились так быстро! Без вас тут была немного... э, напряженная атмосфера.

— Я знаю, миссис Барнс. Ванесса не в восторге от моего отсутствия. Да и кто будет доволен? Уже полтора месяца у нее толком нет менеджера, — Диана вздохнула и откинулась в кресле, устало разминая шею — давало знать напряжение в конце этого утомительного дня.

— Ванесса переживет, — отмахнулась женщина небрежно. — Но, боюсь, вы не долечились — такая бледненькая.

— Это пройдет. Я хорошо отдохнула за эти дни после больницы. Что же до лечения, мне прописана всего-навсего гипоаллергенная диета, ее легко придерживаться, — Диана, убрала бумаги в стол, на сегодня рабочий день закончен — часы показывали начало шестого.

— Но на вас столько всего свалилось в последнее время, просто тридцать три несчастья, — сочувственно пробормотала женщина, направляясь в дверям.

Когда за ней закрылась дверь, Ди скептически улыбнулась, мрачно подумав: «Ты и половины не знаешь, милая». Но просвещать коллег по работе по поводу своих дел Диана не собиралась. Меньше всего ей хотелось становиться объектом сплетен и домыслов, жизнь в маленькой общине Эденбриджа приучила не делиться проблемами с посторонними. Потому на работе она выдала лишь минимум информации: дескать, попала в больницу в тяжелом состоянии с острой аллергической реакцией. Точка. Ни слова о похищении. Собственно, эту страницу Ди сознательно перевернула, не желая зацикливаться на прошлых неприятностях, и искренне старалась забыть о ней. С угрозой похищения покончено. Другой объект занимал все ее мысли — ее любимый детектив. Шерлок, Шерлок и снова Шерлок.

~

Последняя неделя действительно стала исполнением ее страстного тайного желания — она вошла в жизнь Шерлока Холмса. И не в качестве скромной подруги, как мечталось когда-то, но как возлюбленная, с которой он, этот общепризнанный мизантроп и социопат, стремится проводить все часы, свободные от расследований и консультаций.

Она не обманывала миссис Барнс, когда говорила, что чувствует себя прекрасно, это истинная правда — легкая как перышко, она парила где-то в небесах, когда думала о любимом. Череда волшебных дней и ночей, полных Шерлока и страстного, крышесносного секса, поцелуев, разговоров, шутливых дурачеств и долгих активных прогулок с собакой по парку.

Шерлок не переставал удивлять ее, демонстрируя новую, неожиданную грань своего характера, о которой, видимо, сам до этого не подозревал. Он словно наверстывал с Дианой недостаток тепла и счастья в прежней жизни. Порой ей казалось, что он пытается отогреться с помощью ее любви, озябнув за годы отверженности и отчужденности от людей. Это бесконечно трогало и она любила его еще сильней. Ибо что есть любовь без жалости и сочувствия к любимому?

Шерлок оказался удивительно внимательным любовником, жаждущим прежде всего доставлять удовольствие, а не получать его. Впрочем, и здесь его научный склад ума брал верх, он с наслаждением и истинным интересом изучал реакции Дианы на ласки. Он и сам признавался, что он сохраняет в памяти определенные моменты, чтобы исследовать их на досуге.

То же касалось и ласк, которые дарила ему девушка, часть его мозга и тут вела скрупулезное наблюдение, отмечала высшие пики наслаждения. Иногда он давал ей советы, приправляя их латинскими анатомическими наименованиями. От них Диану разбирал необоримый смех, причин которого Шерлок никак не мог уразуметь. Конечно, любая девушка сохранит серьезное лицо, если в жарком угаре страсти ее попросят провести языком по frenulum praeputii или сжать glans penis.

Их разговоры... Ладно, тут следует признаться: говорил чаще только Шерлок, а Диане неизменно выпадала роль слушательницы. Они и тут идеально дополнили друг друга: он предпочитал, чтобы его слушали, она же — любила слушать его, даже если порой не удавалось до конца понять смысл его рассуждений. Иногда гения заносило в высокие научные материи, тогда оставалось просто наслаждаться звучанием бесконечно притягательного голоса, сексуальная бархатистая хрипотца которого действовала как афродизиак.

Ей нравилась его быстрая речь, в ней, как и в ее собственной, ясно слышался элитарный акцент, который привилегированная школа придает речи британца. Она радовалась, что не служит объектом его своеобразного саркастического юмора, и бесконечно восхищалась остротой его ума и мгновенными реакциями. Он действительно превосходит любого человека своими необыкновенными способностями.

Об успешных делах Шерлок рассказывал редко — решено и забыто, или «сдано в архив», по его же выражению. Ему нравились вызовы: по-настоящему сложные дела, пусть даже он был не в состоянии их раскрыть. Иногда они, шутя, принимались прикидывать варианты решения какого-нибудь таинственного дела, оказавшегося крепким орешком.

Однажды вечером, рассказывая о нераскрытом им похищении ценных бумаг из дома торговца тканями, Шерлок вдруг умолк на полуслове и застыл, глядя перед собой странным пустым взглядом, чем страшно напугал Диану.

Они коротали вечер, сидя в обнимку на диване, спокойно разговаривали, и вдруг это внезапное оцепенение, похожее на транс. Диана в испуге вскочила. Уютный мирный свет от торшера падал на прекрасное лицо Шерлока, мягко очерчивая его высокие скулы. Глаза в густой тени от длинных ресниц были открыты, черты лица спокойны и расслаблены, все как обычно, но этот абсолютно отсутствующий взгляд, эта неподвижность... Достаточно пугающее зрелище для непосвященного, но, очевидно, нормальное поведение для детектива. Случайно обнаружив упущенную им при расследовании деталь, он погрузился в Чертоги Разума, перебирал и анализировал факты с учетом открывшегося обстоятельства. И при этом никак не реагировал на робкие попытки девушки вернуть его к реальности.

Несколько минут Диана изучала его лицо, затем осторожно поводила ладонью перед его глазами. Никакой реакции. Он изредка моргал и только это удерживало ее от настоящей паники. Пощупав его пульс, Ди нашла, что сердце любимого бьется довольно медленно, но ровно. Его руки показались ей слишком прохладными, она принесла плед и укутала его теплым плюшем. Затем уселась ждать, неотрывно наблюдая за ним и периодически проверяя сердцебиение.

Только через пару часов, когда ее уже неумолимо клонило ко сну, Шерлок вдруг вздрогнул всем телом, заставив и Ди подпрыгнуть в испуге, и, выдохнув негромкое: «Оу!», очнулся от транса, словно вынырнул на поверхность. Вне всяких сомнений, он удивился, обнаружив рядом встревоженную Диану. Она испуганно разглядывала его, не решаясь расспрашивать, не желая давить или ставить его в неловкое положение. До него вдруг дошло, какое впечатление могло произвести такое странное поведение на девушку, и он смутился, потянулся к Диане с неуверенной улыбкой.