Диана наконец справилась с последней пуговицей его рубашки, по крайней мере в той части, которая не была заправлена в брюки. Нетерпеливо отвела ткань, обнажая грудь. Она смотрела расфокусированным от страсти взглядом, ее руки неторопливо заскользили по его плечам вниз к плоскому животу.

А потом Ди вдруг замерла. В глазах вдруг возникло неверие, недоумение, сменившийся откровенным ужасом.

Шерлок все еще любовался ею, плавясь в томлении сжигающего его пламени, потому сразу же заметил перемену в ее лице. Он напрягся, не понимая, что не так. Его взгляд метнулся к собственной груди, туда, где пальцы Дианы осторожно ощупывали шрам от пули, которую выпустила в него Мэри.

Возбуждение мгновенно схлынуло, унесенное волной оторопи и страха. Она идеальна, божественна… Возможно, вид его тела, покрытого многочисленными шрамами, внушает ей отвращение? А ведь это не единственный и не самый отвратительный из них. Какой же он идиот, нужно было догадаться погасить свет или предупредить ее о своем уродстве… Он так привык не обращать внимания на подобные пустяки и воспринимал шрамы, как нечто само собой разумеющееся, часть работы, побочный эффект того образа жизни, который он ведет столько лет.

— Диана, послушай… — начал он, голос был хриплым, тревожным.

Что-то теплое упало на его грудь. Капля. Еще и еще. Его взгляд метнулся к ее лицу. Диана молча плакала, рукой прикрывая рот, пытаясь сдержать рвущиеся рыдания.

— Прости, милая. Я должен был предупредить… Это неприятное зрелище, я не подумал… — растерянно бормотал он, не понимая, как ее успокоить. Убрал руки с ее бедер, на случай, если она вдруг пожелает соскочить с его колен. Может, она теперь, вообще, укажет ему на дверь?

— Шерлок, что это? — ее голос дрожал, Шерлок едва различал слова. — Это… это же была смертельная рана… Здесь сердце! Какой ужас… — она не смогла продолжить и зарыдала навзрыд, уткнувшись лицом в его голую грудь, в этот самый шрам.

Сперва его затопило облегчение, хорошо, что это не отвращение. Это жалость, он всегда ненавидел, когда его жалеют, но сейчас почему-то стало приятно.

Но слезы всегда обращали его в бегство, сейчас они его парализовали. Горячая влага на его груди… Проклятый шрам от проклятого выстрела… Но кто же знал, что она так отреагирует на какую-то отметину от пули? Кто может предугадать реакцию другого человека? К примеру, Мэри утверждает, что шрамы украшают мужчину. Она ни за что бы не стала рыдать, только потому, что кто-то едва не погиб. Да и шрам этот не самый уродливый — просто небольшое темно-розовое углубление в центре груди от которого справа вниз идет тонкая вертикальная полоска, так как было повреждено еще и легкое. А что будет, когда Диана увидит путаницу шрамов на его спине, многие из которых получены во время пыток в Сербии? Он понял, что должен будет смягчить этот удар. Но как? Запретить обнимать себя? Заниматься любовью при выключенном свете?

Он нежно прижал Диану к себе, покачивая как ребенка и шепча ей на ушко ласковые слова. От слёз он знал только одно средство — когда он ревел в детстве, Майкрофт тащил его в ванную и бесцеремонно засовывал его голову под кран с холодной водой. Но, вероятно, Диана не оценит такого метода. Потому он принялся покрывать ее лицо поцелуями, стараясь успокоить, отвлечь не в меру впечатлительную возлюбленную от горьких мыслей. Краем глаза он видел, что из-под стола за ним подозрительно следит Терри, который забеспокоился и заскулил, услышав рыдания хозяйки.

Диана понимала, что портит вечер своей истерикой, но не могла так быстро успокоиться — Шерлок был при смерти! Как, когда, кто это сделал — сотни вопросов мелькали в ее голове. Мысль, что он умирал, истекая кровью, и, возможно, только счастливая случайность спасла его, глубоко потрясла ее, отвечая тайным страхам за него. Страхам, жившим в ней еще до их знакомства. Она хорошо помнила, как ошеломила ее весть о его самоубийстве, тогда она будто потеряла близкого друга. Да, таков уж он есть — человек, живущий риском, игрой, опасностью. И вот перед ней реальное доказательство, что он может погибнуть в любой момент, что его жизнь, возможно, зависит от прихоти какого-нибудь сумасшедшего маньяка… И ей нужно принять этот факт или не быть с ним вместе. Так много компромиссов, но что делать — он таков, какой есть, и менять жизненные принципы ради нее не будет.

Шерлок поднялся, неохотно пересадив ее со своих колен на диван, и принес стакан холодной воды. Ди с благодарностью прильнула губами к запотевшему краю и принялась цедить воду мелкими глотками, все еще всхлипывая и икая. Она опять оказалась в теплых, кажущихся такими надежными, объятиях любимого мужчины. Нужно найти силы подавить истерику, можно выплакаться и позднее, они ведь так редко видятся. Какая же она дура! В руках Дианы оказалась салфетка и она отчаянно высморкалась. Полная идиотка! Видимо, предшествующие события повлияли на ее нервы гораздо сильнее, чем она полагала. Диана допивала воду, уже злясь на себя.

А Шерлок тем временем обнаружил, что и заплаканная Диана — прекрасней всех женщин на свете. Мысленно обозвав себя животным за то, что все так же хочет ее, когда ей нехорошо, он не мог не признать, что она привлекает его даже с покрасневшими от слез глазами и с распухшим носиком.

— Как ты, Диана? — он нежно стер крупную слезинку, которая повисла на ее мокрых, слипшихся ресницах.

— Прости, милый, я не должна была… — начала Диана и взгляд ее опять скользнул к груди Шерлока, хотя он уже застегнул рубашку, чтобы не пугать ее снова. — Но, пойми, я… я… не знаю… Я хочу знать, как это произошло?

— Диана, девочка моя, — Шерлок ласковыми движениями гладил ее плечи, — ты не должна расстраиваться из-за такого пустяка, как старый шрам. Их много на моем теле, — ее глаза расширились от ужаса и губы вновь задрожали. Он удвоил усилия, веря, что легкий массаж и спокойный разговор все-таки ее успокоят. — Так уж сложилась моя жизнь, я сам искал риска и часто на него нарывался. Эту рану я получил случайно, только по собственной глупости, из-за излишней самоуверенности.

— Как? Когда это произошло? Кто это сделал? Это же рана от пули? — палец Дианы проник под рубашку Шерлока и вновь нежно обвел шрам. Прикосновение всего одного пальчика, и он уже опять весь горит, кровь мощным потоком приливает к паху. Шерлок поймал шаловливый указательный пальчик, взял его в плен и поцеловал полированный ноготок. Нет худа без добра, благодаря этому происшествию, Шерлок открыл для себя мощный образ-антисекс, который действовал мгновенно, как ведро ледяной воды — достаточно просто представить Мэри в черном камуфляже, ее лицо и дуло пистолета с глушителем, нацеленное ему в грудь. Заставив себя сосредоточиться на этом неприятном воспоминании, он почувствовал, что способен контролировать возбуждение. Какое облегчение!

— Меня ранили в прошлом году. Да, это пулевое ранение. Но это была случайность, Диана, пойми. Однако случайность — закономерная. Совершенно неважно, кто это сделал и почему. Важно, что я извлек урок из этой ситуации. Ну, почти… Теперь я действительно консультирующий детектив. Не ниндзя, не супермен, типа этого Джеймса Бонда… Я стараюсь стать тем, для чего меня предназначила судьба — раскрывать преступления, искать улики, изучать дедукцию как науку, применять ее на практике.

— Но, Шерлок, ты же любишь риск! Ты заскучаешь, тебе столько лет нужен был…

— Ты не понимаешь, я идиот, который не ценил свою жизнь. Не видел иного стимула к раскрытию преступлений, кроме как возможность рискнуть и занять свой мозг загадкой. В сущности, это вечная игра в русскую рулетку, и она привела на край гибели. И если бы только от пули… Пока я валялся на больничной койке, у меня была масса времени, и я по-иному взглянул на свои возможности. А уж после того, как тебя похитили, — он горько покачал головой, — опять-таки привет из моего прошлого, и ты чуть не умерла… Все мое «геройство», Диана — пустая бравада, которая никому не поможет, а меня или моих близких когда-нибудь убьет. Раньше меня это не волновало… Мне было все равно, — он сжал девушку в объятиях. И добавил тихо-тихо, ей на ушко: — Теперь, кажется, кое-что изменилось, Диана. Я не обещаю, что буду жить вечно, но постараюсь не рисковать понапрасну…