Это озадачило и встревожило его. После небольшого раздумья по замку разлетелся приказ:

– Собирайте отряд! Выезжаем к лорду Ангмаяме!

Сильный туман, утром накрывший остров, помешал эльтасмирийскому посольству насладиться красотой замка Табиючи. Сопровождаемые угрюмым Поющим мечом по имени Таруто, эльтасмирии вышли на тропу, идущую вверх – на большой лесной холм, разделяющий земли Табиючи и Ангмаямы. Эта дорога была на удивление пустынной, а в густом тумане это удручало вдвойне. Вельсиолл обратил внимание, что прямо от северного тоннеля замка в разные стороны расходятся три тропы, обозначенные стоящими друг на друге камнями. Две из них, как отметил наблюдательный архонт, служили для передвижения крестьян, торговцев и прочего простого люда. Третья же уводила к высокой горе с двумя пиками, у лесного подножия которой произошло убийство лорда Року.

Миновав холм, отряд спустился в небольшую лощину, в которой бодро шумел широкий ручей. Он и служил естественной границей между владениями двух лордов. По его берегам возвышались джунгли, выглядящие в тумане как огромные серо-зелёные стены. Лес тут был настолько плотен, что стрекот насекомых, крики птиц и повизгивания мелких животных отражались от него искривленным эхом и создавали на границе ручья какофонию, сквозь которую Вельсиолл едва расслышал место тишины на противоположном берегу. Люди Ангмаямы уже ждали посольство, и живность рядом с ними притихла, опасаясь присутствия людей.

Выйдя на затуманенный берег эльтасмирии увидели трёх кхатазов, стоящих на противоположном берегу ручья – одного Поющего меча и двоих вооружённых крестьян.

– Я привёл вас. Прощайте. – Таруто сдержанно кивнул и пошёл обратной дорогой, даже не взглянув на другой берег.

На мгновение Вельсиоллу показалось, что в лесу прячется кто-то ещё, но его размышления прервал Теольминт, дёрнувший Улианту за рукав:

– А тот Поющий меч не держится за эфес. Нас встречают с теплотой.

Шуткой он постарался приободрить девушку, но это не удалось. Она тоскливо смотрела вперёд бессмысленным взором.

– Они просто не видят и не слышат нас в тумане. – Ответил за неё Вельсиолл. – Также как и наш сопровождающий не заметил их. Для человеческого глаза и слуха это непосильная задача при таких условиях.

Поющий меч Сакамура ждал этой встречи всю свою недолгую жизнь. С тех самых пор, как в раннем детстве он услышал это слово.

Эльтасмирии!

Не каждый кхатаз мог выговорить первую букву в названии этой древнейшей расы. Лишь библиотекарям города Року удавалось с трудом читать и переводить их письмена. И только Сакамура, единственный на острове человек, мог составлять наполненные смыслом предложения на эльтасмирийском языке. Он заучил весь их алфавит, освоил письменность, но никогда не слышал, как звучат эти изящные руны из пожелтевших фолиантов городской библиотеки Року. И вот сейчас он вглядывался в туман, ожидая исполнения мечты.

Эльтасмирии появились ровно так, как он и ожидал. Три силуэта беззвучно явились из тумана, и ни одна бамбуковая доска на мосту не скрипнула от их шагов. Впереди шёл архонт и по вензелям на посеребрённых доспехах Сакамура смог прочесть его имя – Свет Надежды, озаривший Дом Весеннего Шторма во мраке Обновления Мира.

– Я – архонт Вельсиолл Иден’Гвейон из Дома Весеннего Шторма. Со мной спутники, представляющие наш Дом. Мы являемся посольством и желаем встречи с вашим господином. – Произнёс эльтасмирий мелодичным голосом, с оттенком вековой грусти и аристократической холодностью.

– Меня зовут Сакамура. Я – Поющий меч лорда Ангмаямы. Я сопровожу вас в лагерь господина для переговоров. – Ни один мускул не дрогнул на лице человека, однако, ему стоило больших усилий сохранять невозмутимость. Ведь он впервые услышал звучание эльтасмирийского голоса. Один жест – и два крестьянина встали по обе стороны от посла, готовые сопровождать его.

Впереди Сакамуру ждал целый день общения с эльтасмириями. Он успел торжествующе улыбнуться, прежде чем ошмётки человеческой плоти из треснувших как осенние тыквы голов крестьян испачкали его одухотворённое лицо.

Не всякий зверь обладал слухом Вельсиолла. Благодаря ему, когда две стрелы с треском вонзились в лица крестьян за его спиной, архонт по шелесту оперения уже знал, что за лучники их выпустили. Пока тела кхатазов, покачиваясь, усаживались на дорожку, а руки нелепо ловили засевшие намертво стрелы, плащ Вельсиолла вздыбился изнутри, а самого архонта втянули джунгли. Именно так это увидел Сакамура сквозь капающую с бровей чужую кровь за мгновение до второго выстрела таинственных лучников. Руки Поющего меча искусно выполнили приёмы, заученные до совершенства годами жёстких тренировок, и Вельсиолл, скрываясь среди деревьев, услышал, как стрелы отскочили от его меча.

Лицо архонта исказила ярость. Два выстрела – и вся идея посольства оказалась под угрозой. Он сорвал с рук перчатки и растёр ладони, жаждая обрушить силу Леса против врагов.

В это время Теольминт и Улианта, скрывшись в лесу по разные стороны от тропы, заходили по дуге за спину к предполагаемым стрелкам. Они также догадались, кто противостоит им, и поэтому не обменивались короткими возгласами, имитирующими крики птиц. Улианта уже достала лук из-за плеч и по её лицу, мелькавшему среди веток, архонт понял – она готова убивать.

Глава посольства легко и осмотрительно перемещался с дерева на дерево к месту, откуда велась стрельба. Он знал, что лесные воины, выпустившие стрелы, предпочитают малые отряды-тройки, а значит, где-то рядом должен быть ещё один лучник. Однако, к удивлению Вельсиолла, нападавшие и не думали прятаться. Он сразу же услышал их беззаботные голоса и увидел всех троих в одном месте.

Представители родственной эльтасмириям расы илийдингов – совсем юные, ещё моложе Вельсиолла – стояли треугольником, прикрытые от возможных взглядов накренившимся папоротником высотой в три человеческих роста.

Илийдинги отличались от эльтасмириев так же сильно, как и походили на них. Представители обоих народов, грациозные и изящные в жизни, быстрые и смертоносные в бою, одинаково сильно любили природу и свет, презирая тьму и смерть. Однако культурные различия и затаённые обиды заставляли их игнорировать друг друга при встречах. Эльтасмирии отрицали право илийдингов называться первородной расой и считали их равными только на словах. Илийдинги же, в свою очередь, видели в эльтасмириях зарвавшийся народ, испорченный влиянием ныне распавшейся Великой Аталантийской империи и людей в целом. Королевская власть илийдингов не переносила децентрализованную систему эльтасмирийских Домов, похожую на варварские отношения диких народов. В ответ илийдинги получали презрительное молчание, означающее, что народ эльтасмириев вырос из архаичной системы управления и руководит сам собой. Никогда эльтасмирий и илийдинг не обнимут больше друг друга при встрече, как было в Первой и даже Второй эпохе, когда они были единым народом. Однако и врагами их нельзя было назвать. Любой военный конфликт неизменно объединял их на одной стороне.

Папоротник, как огромный экран делал стрелков невидимыми с реки и отражал голоса обратно в лес. Сами же илийдинги прекрасно видели происходящее на берегу, за исключением одной из них – юной девушки, сидевшей на земле спиной к реке и наслаждавшейся перепалкой и вниманием двоих спутников, не отрывавших от неё взгляды.

– Как отбил ваши стрелы?! – Смеясь, подначивала она стрелков. – Я говорила вам попадать в его меч? Надо было смотреть не на меня, а на цель.

Боковым зрением Вельсиолл заметил, что Теольминт с Улиантой уже заняли позиции для стрельбы. Улианта держала на прицеле девушку-илийдинги, и архонт отметил в её взгляде несвойственную кровожадность. Его немного насторожило и то, что незнакомка невзначай расположилась таким образом, что стрела Улианты не могла попасть в неё.

– Ну и для кого я готовлю коктейль? Для себя? – Возмутилась юная илийдинги. – Или вы возомнили, что ранить моё сердце проще, чем попасть в Поющего меча?