— Это тебе, — она забрала из его рук ледяную пиццу. — Приятного аппетита.

Теперь спать стало легче. Её как-то не беспокоил факт незнакомца в доме. Словно даже наоборот. Чувство было схожим с тем, как щенка завести. Симпатичный, кушает себе что дают, начнёт гавкать если кто-то в дом лезть будет. Может Мур уже и спала какое-то время, но ей показалось, что она успела лишь моргнуть, а перед ней снова стоял блондин. На этот раз по самые глаза укутанный в плед.

— Можно мне одну из твоих подушек?

— Смотри, — уткнувшись лицом в одеяло с закрытыми глазами раздавала указания та, — шкаф. В нём возьми синее полотенце. Нашёл?

Скрипнули дверцы.

— Да, но…

— Шуруй в душ. Им-то ты научился пользоваться?

— Да.

Блаженные пять минут сна и снова.

— Так можно мне теперь подушку? — блондин помочи был замотан в то самое полотенце.

— Теперь смотри в том же шкафу, но на самой нижней полке картонная коробка, видишь?

— Да.

— Доставай и бери, что подойдёт.

Если захотела бы, Энджи без труда могла бы подсмотреть в свете ночника, как блондин переодевается. Это были вещи её бывшего парня. Буквально только бельё и, кажется, одна толстовка. Приоткрыв один глаз, девушка заметила, что Дьявол просто смотрит на неё, выжидая дальнейших указаний.

— О Боже, — проскулила та и подняла противоположный от себя край одеяла. — Ложись. Я слишком мертва, чтобы стелить тебе.

Кажется, тот совсем не расстроился. Он уютно устроился, уже через минуту вслушиваясь в тихое сопение. Двуспальная кровать умещала их обоих спинами друг к другу. Хотя и между ними бы ещё спокойно уместился человек. Дьявол спокойно себе уснул сразу же после хозяйки дома. Он наконец не ночевал под мостом или в заброшенном доме. Он мог не боятся, что Винчестеры вдруг выломают двери. Когда это их знакомая — они сначала позвонят. Даже что-то подозревая. А сытость и тепло окончательно его разморили.

Они были далеко друг от друга. Но если бы через пару часов взглянули на себя со стороны, то могли бы понять, что оба изголодались по человеческому теплу. Вернее, только Энджи. Люц же и вовсе никогда его не знал. Но судя по беспечному сопению в ушко Мур и струйке слюны по подбородку — он вполне может к этом привыкнуть.

Спросонья Дьявол первым делом глянул на часы. Этой привычки у него раньше не было, но если ты живёшь подобно безволосому млекопитающемуся — привыкаешь к странному. Только люди вечно следят за потоком минут. И если раньше он их не понимал, то сейчас блаженно различил три часа ночи на циферблате. Ни то, что бы он куда-то по утру собирался, но ему не хотелось, чтобы уходила Энджи. То есть как личность — пусть валит. Но как прислуга… Нужно не проспать завтрак, иначе голодать придётся до вечера. Что, если она снова отключит ему свет? Блондин хотел было уже злобно просверлить Мур взглядом за свои обиды, но обернувшись обнаружил лишь пустоту. Холодная примятая часть кровати ещё хранила отпечаток того, что на нём вообще кто-то спал. Мужчина протянул руку, пальцами касаясь холода смятых простынет. Вот оно одиночество и зависимость.

Он встал, решив посмотреть в ванной или на кухне.

Правда каковым же было его удивление, когда Мур прыгала на одной ноге в коридоре зашнуровывая ботиночки. Её окутывал тёмно-серый длинный плащ. Волосы цвета стали слегка топорщились в разные стороны, но она расческой быстро вернула их на место. В принципе, ничего в ней не выдавало факта того, что она куда-то мылится среди ночи. Это чтобы сбежать от него?

— Ой! — Энджи наконец его заметила и вздрогнула. — Что ты уставился на меня, как призрак какой-то?

— Ты куда? — только пробасил тот. В голосе закипала ярость смешанная с обидой.

— Вызов, — тяжело вздохнула она. — Твои дрожавшие Винчестеры подстрелили полицейского. Я нужна на месте.

— А… — блондин поубавил пыл. — А мне с тобой можно?

— Там будут Винчестеры, — Энджи схватила небольшой рюкзачок направляясь к двери. — Они же тебя с ботинками сожрут.

Это как бы всё подытоживало. Мур выскользнула за дверь и пискнул автоматический замок. А за ним коротенькая мелодия снова включившейся сигнализации. Блондин ничего лучше не придумал, возвращаясь в постель.

Энджи же спустилась в гараж и завела машину. Ей ещё детали дела не передали, но Сэм сидел в комнате для допросов. Тело полицейского уже в морге. Сейчас ей нужно подъехать в участок, а потом уже с этим бедолагой в её лабораторию. На вскрытии будет присутствовать Николь — как свидетель происшествия — и обвиняемый Винчестер. Работа Энджи доказать, что тот находился в невменяемом состоянии и погиб в следствии пулевого ранения. Если она всё документально подтвердит — охотник будет свободен.

— А не отыграться ли мне? — вслух спросила сама себя девушка, подъезжая к полицейскому участку.

========== Глава 24: Секционный стол: что хочу, то ворочу ==========

Энджи прямо ощущала, как сверлит её взглядом подруга. Они пару минут назад вошли в анатомичку и сейчас смотрели на снимки. Сэм в наручниках стоял неподалёку и откровенно скучал. Запыхавшись, подбежал и его брат, покорно принимая обмундирование из рук Милли — секретаря. Энджи же была предельно спокойна. Облачаясь в халат, Мур разглядывала съемки груди, фиксировала положение пули, остановленной позвоночником. Судя по выходным отверстиям, которые она осмотрела на месте, две пули прошили Джона Доу насквозь. Перед ней была единственная пуля, оставшаяся в теле, поскольку на ее пути оказался позвоночник Джона.

Дин влетел в анатомичку и присоединился к остальным у экрана компьютера. Детектив Уинтер посмотрела на него и ткнула пальцем в изображение:

— Сейчас наступит прозрение: причина смерти — огнестрельные ранения. Слушай, — она обернулась к подруге, — а меня не возьмут в медэксперты?

— Пуля находится у шестого грудного позвонка, — сказала Мур.

— Две другие пули мы нашли на месте преступления. Это подтверждает мои вчерашние слова. Сэм стрелял три раза.

— Адекватная реакция на неотвратимую угрозу. Я думаю, ему не о чем беспокоиться.

— И всё же ты сейчас вместо того, чтобы подписать бумаги и отпустить бедолагу, устраиваешь игры разума, — фыркнула Николь. Что-то слишком сильно она защищала охотника.

— Что, вы так быстро успели с ним сдружиться? — Энджи бросила вопросительный взгляд. — А муж-то твой в курсе?

— Тебя так задевает эта тема? — детектив удивлённо подняла бровь. — Наша ледяная королева ревнует?

Мур проигнорировала ее. Она вернула фронтальный снимок и увеличила изображение, чтобы обследовать пятый и шестой позвонки. Но простреленное легкое выплеснуло воздух и кровь в грудную полость и сместило грудные органы из их обычного положения. В этой искаженной действительности Энджи не могла найти то, что искала.

— Видишь что-то интересное? — спросила Николь.

Мур вернулась к виду сбоку и указала на просветление на теле позвонка:

— Не уверена, что это такое.

— Я не доктор, но мне это кажется пулей.

— Нет, это что-то другое. Что-то в кости. Мне нужно подтверждение, чтобы убедиться, — Мур повернулась к анатомическому столу, на котором в ожидании ее скальпеля лежало тело Джона Доу. — Давай-ка его вскроем, — сказала она, надевая маску.

Когда Мур начала делать разрез в форме буквы «Y», Дин проговорил:

— Надеюсь, у тебя нет сомнений в том, как прошли выстрелы.

— Нет.

— Так что же ты ищешь?

— Объяснение, Дин. Причину, по которой этот человек выбрал самоубийство от руки твоего брата.

— Разве это не наша задача? Он был одержим демоном.

— Ты уверен? — патолог задержала на охотнике серьезный взгляд. — Это они тебе так сказали. Но что-то здесь не так. Ты сам мне рассказывал, что пулей демона не возьмёшь. В данном случае ответ нам может дать аутопсия.

— Есть кольт, который убивает этих тварей, — как бы оправдываясь подсказал Сэм.

Мур работала быстро и эффективно, продвигаясь с решительностью, которой не чувствовала до просмотра рентгенограмм. Причина смерти и ее характер не вызвали сомнений, и прежде она предполагала, что эта аутопсия призвана всего лишь подтвердить то, что ей сказали о стрельбе. Но боковой снимок добавлял некую вероятность к истории — вероятное прозрение относительно мотивов и физического состояния этого человека. Труп мог раскрыть не только физические тайны: иногда он предлагал откровения, касающиеся личности того, кто прежде обитал в этой плоти. Улики могли иметь вид старых ножевых ранений, следов иголки, косметической хирургии — у каждого трупа была своя история.