С неохотой я предельно медленно соскользнула с гладкой столешницы, красноречиво закатив глаза. Том не сдержал лёгкой улыбки. Я хотела что-то сказать в ответ, но желудок в очередной раз конвульсивно сократился, и я поспешно прикрыла губы ладонью, шумно вздохнув через нос.

– Мутит? – быстро подметил доктор.

Лишившись желания открывать рот, я коротко кивнула.

– Только не в раковину, – крайне убедительно попросил он, заметив мой беглый взгляд. – И не на пол. Загляни в кабинет, там в углу есть ведро – можешь взять.

Не желая испытывать судьбу, я быстро кинула оружие на стол и на подгибающихся ногах «улетела» к указанной мне приоткрытой двери. В этой небольшой комнате не было окон. Где-то над открытыми стеллажами с коробками назойливо гудела небольшая вытяжка. На длинном письменном столе белым светом горела настольная лампа, рядом лежали аккуратные стопки бумаг и раскрытый журнал.

Ведро нашлось достаточно быстро. Плюхнувшись в мягкое кресло на колёсиках, я обхватила ёмкость обеими руками и постаралась лишний раз не шевелиться. Вдох-выдох. Зацепившись взглядом за журнал, я полюбопытствовала и пролистала пару страниц. Вдох-выдох. Красивый ровный и разборчивый почерк украшал, иначе и не сказать, пожелтевшие листы. Ничего примечательного – просто какие-то медицинские заметки. Раскрыв страницы веером, я быстро полистала их, улавливая какой-то специфический запах, пока по одной из них не соскользнул кусочек плотной бумаги и улетел куда-то вниз.

– Чёрт! – тихо высказалась я, быстро отставляя ведро на пол.

С трудом опустившись на колени, я заглянула под стол – и моему взгляду открылись нижние полки, заполненные какими-то банками. Внутри некоторых из них было заключено нечто, напоминающее по форме пиявку, остальные препараты я не успела разглядеть.

– Фу, – скривилась я и на ощупь притянула к себе ведро, – формалин…

Тут-то меня и вырвало, спасибо баночкам. Запах формалина мне был хорошо знаком, и даже странно, что моему мозгу понадобилось так много времени, чтобы его вспомнить. После относительно недолгого общения с моим новым пластиковым другом я перевела дыхание и в очередной раз сплюнула, чувствуя приятную пустоту в области желудка. Всё. Теперь там точно ничего больше не было, а стало быть, и сюрпризы у моего организма временно закончились.

Убрав ведро подальше, я оставила находки на потом и попыталась найти утраченную бумагу. Цветной край её как раз торчал из-под тумбы. Я заинтригованно рассмотрела найденную фотографию и неопределённо хмыкнула. Фото было явно домашним и довольно потёртым. С него на меня смотрела хорошенькая женщина и ребёнок, навскидку лет семи. Никаких подписей с обратной стороны или пометок я не нашла. Уронив руки на колени, я пожевала нижнюю губу и вновь окинула взглядом стеклянные банки.

Наконец я подхватила одну из них и поднялась на ноги. Фотографию я аккуратно спрятала обратно в журнал. Правда, наугад и не особо надеясь, что это останется незамеченным.

Когда я вернулась, Томас уже одевался, а доктор возился возле раковины. Мой неумелый шов был исправлен более квалифицированными руками. Что ж, я была благодарна доктору за это. Я неспешно подошла к столу, по привычке запрыгнула на него и замерла в ожидании, вертя в руках склянку. Пистолет лежал на прежнем месте, именно там, куда я его положила. Насчет того, что я держала в своих руках, у меня сомнений не было – таких «червей» я уже видела. Чувство уверенности медленно, но верно начинало подзадоривать меня, и я, пожалуй, вела себя теперь чуть наглее обычного.

– Я не разрешал тебе брать это, – заметил Роман Александрович, выключая воду и подхватывая с крючка небольшое полотенце.

Англичанин озадаченно уставился на банку в моих руках. Решив поощрить его любопытство, я протянула её ему.

– Это – паразит, превращающий человека в зомби, – довольно донесла я до его сведения. – Как эта сволочь попадает в организм – неизвестно. Или уже известно? Что скажешь, док?

Я недвусмысленно обернулась на Романа Александровича, что неспешно приближался к нам с грацией кобры, готовой к нападению. Спокойный, хладнокровный, но с явным желанием открутить мне голову. Только вот почему-то в этот раз мне было уже не так страшно.

ГЛАВА 45. ПРОСЬБА

– Тебя в детстве не учили, что нельзя брать чужие вещи без спроса? – доктор резко выхватил у меня банку. – Со стола слезь.

Почти отвернувшись, он замер, ожидая, пока я соизволю спрыгнуть. Я, ухмыльнувшись, сделала ему такое одолжение. Приятно было ощутить, что даже у такого человека наклёвывались свои слабые места. Роман Александрович внимательно смерил меня взглядом и наконец моргнул.

– Как ты с ней справляешься? – не сдержавшись, поинтересовался он вдруг у Тома, хмурясь.

– Я люблю её, – бесхитростно ответил тот.

– Это многое объясняет…

– Док, вы изучаете зомби или создаёте их? – последовал неожиданный вопрос от англичанина.

С удивлением отметив, что я бы до такого не додумалась, я жадно впитывала реакцию доктора. Впервые за всё время нашего общения с Романом Александровичем я увидела на его лице неподдельное возмущение. Но прежде чем он успел разразиться, без всякого сомнения, познавательной речью, послышался осторожный стук в дверь.

– В кабинет, быстро, – спохватившись, доктор сунул склянку мне обратно в руки. – И сиди там тихо… Ну, живее!

Застигнутая врасплох, я кинула встревоженный взгляд на Тома и, машинально подчинившись бескомпромиссному тону доктора, ретировалась в уже знакомую комнату.

– Её там нет, понял? – вкрадчиво добавил он Томасу уже за моей спиной, с тихим бряцаньем вытаскивая ключи.

Англичанин не стал возражать, а через пару мгновений дверь отворилась. Ведомая любопытством, я мельком выглянула и заметила, что вошли двое – командир и неизвестный. Я обхватила длинную банку обеими руками и осторожно спряталась за стеллаж. Стена, к которой я прислонилась, приятно пахла извёсткой. Решив, что хуже от этого точно не будет, я прижалась к ней щекой. Сердце гулко бухало где-то на одном уровне с банкой, и мне казалось, что это предательское биение слышно даже в соседней комнате.

– Добрый день, – послышался деловитый голос командира. – Как ваше самочувствие?

Том демонстративно промолчал.

– Уже лучше, – откликнулся за него Роман Александрович. – Беспокоиться не о чём.

– Хорошо, – мужчина медленно померил комнату шагами и остановился. – Я рад, что вы оказались таким стойким человеком, мистер Стэнсбери. Приятно иметь с вами дело.

– Это издёвка? – голос Тома прозвучал глухо.

– Вовсе нет. Вы действительно заслужили моё уважение.

Англичанин болезненно посмеялся.

– Мне правда жаль, что нам пришлось так поступить, – тяжело выдохнул командир, – но вы должны понимать, что у нас не было другого выхода. Это для нашего общего блага. Так что примите мои глубочайшие извинения.

Я молилась, чтобы Том не наговорил лишнего. Лично я бы уже давно подробно проинструктировала этого человека, куда он после всего произошедшего может засунуть свои «глубочайшие извинения». Но мой Томми молчал, словно разговаривали и не с ним вовсе. И, чёрт возьми, я дивилась его выдержке!

– Вы закончили? – не дождавшись никакой реакции на свои слова, поинтересовался командир.

– Да, – коротко отозвался ему доктор.

– Тогда я хотел бы пригласить вас на личную беседу, Томас.

По затянувшейся паузе я поняла, что Том не в восторге от приглашения.

– А моя спутница? – наконец выдавил он. – Она тоже приглашена?

– Нет, это чисто мужской разговор, – послышалось ему в ответ. – Она нам лишь помешает. Не волнуйтесь, мы с вами просто поговорим. Есть кое-какие новости, и мне хотелось бы их обсудить с вами. Никаких наручников больше. Считайте себя нашим гостем.

– Но я не гость, – поправил Том. – Я пленник. Мы оба.

– Мне жаль, что вы так считаете…

– То есть, – грубо перебил его англичанин, – я могу отказаться от беседы с вами?