Здесь всё было по-другому. Старый, но добротный паркет поскрипывал под нашими ногами. Стены были обиты плотной узорчатой тканью, совсем не похожей на обычные обои. Узкий коридор наполняли приглушённые звуки, залетающие сюда из соседних помещений. Свернув за угол, мы наткнулись на явно скучающего парня, привалившегося к дверному косяку. Завидев нас, он выпрямился и довольно кисло улыбнулся. Вид у него был помятый и заспанный, даже волосы торчали в одну сторону, будто его корова лизнула.

– Ну, здравствуй-здравствуй, – по-свойски пожал он руку доктору. – Наконец-то…

Но тут он увидел меня, и лицо его удивлённо вытянулось.

– Ром, – взглянул он с укором. – Вообще-то…

– Я знаю, – холодно отозвался мужчина, вновь протягивая тому руку. – Ключи дай.

– Если мы из-за тебя попадёмся…

– Командир давно уехал? – быстро перебил его Роман Александрович.

– Минут пятнадцать назад. Но…

– А приказ был?

– Приказа не было, – растерянно доложил парень.

– Ключи. Ты попусту сотрясаешь воздух и тратишь время.

Человек недовольно хмыкнул, но требуемое отдал.

– Чего морда такая кислая? – вдруг слабо улыбнулся Роман Александрович, ковыряя в замочной скважине ключом. – Приказ не пускать был?

– Не было, – недовольно признался парень.

– Я работу свою делаю?

– Делаешь.

– Вот и всё. Иди, перекури.

Сдержанно хлопнув товарища по плечу, Роман Александрович отворил дверь, жестом приглашая меня войти первой. Настороженно обернувшись на собравшихся, я шагнула на светлый кафельный пол. Это помещение, очевидно, когда-то было кухней, но его переделали под иные нужды.

Не успев даже как следует осмотреться, я заметила в комнате знакомое лицо. Губы невольно дрогнули и вытянулись в улыбку.

– Том!

Сорвавшись с места, я свалила с края стола какие-то инструменты и порывисто обняла его. Англичанин опасно качнулся, но устоял под моим напором. Уткнувшись носом в мужскую грудь, я глубоко вдохнула его тепло.

– Я не ожидал тебя здесь увидеть, – ошарашенно признался он. – Как дела, чудовище?

ГЛАВА 44. СДЕЛКА

Меня шатало. Точнее сказать, шатало Тома, а я качалась с ним за компанию. Я поздно сообразила, что он с трудом стоит на ногах, и теперь мне было немного стыдно за свой душевный порыв. Затаившись, я некоторое время прислушивалась к состоянию своего спутника, пытаясь угадать, стоило мне отпускать его или ещё нет. На нём, по всей видимости, не было наручников, но обнять он меня почему-то не спешил.

Доктор закрыл дверь на замок изнутри и побренчал ключами, закидывая их в карман. Недовольно осмотрев сотворённый мною беспорядок, он разочарованно цокнул.

– Скальпель, – обратился он к нам.

Я непонимающе хлопнула глазами, но по гнетущему молчанию Томаса довольно быстро сообразила, в чём тут дело.

– Я жду, – Роман Александрович снял очки и устало сжал переносицу.

Серебристый прибор, звякнув, упал к нашим ногам.

– Два сапога пара, – с укором заметил доктор и вновь перешёл на английский. – Кажется, я просил тебя не вставать. Но я рад, что тебе уже лучше.

По доктору сложно было угадать, так ли уж он этому рад на самом деле. Лицо мужчины было непроницаемым, и я не всегда могла уловить его истинную эмоцию.

– Зачем ты привёл её? – довольно мрачно озвучил волнующий нас обоих вопрос Том.

Роман Александрович неспешно водрузил очки обратно на нос и слегка пожал плечами:

– Мне показалось это хорошей идеей, – его руки нырнули в карманы. – Однако если тебе не нравится её присутствие, я могу отвести её обратно.

– Нет, – поспешно выпалила я, поймав на себе его испытывающий взгляд. – Я хочу остаться здесь!

Том молча обхватил меня за плечи. Не дождавшись возражений, доктор принялся нерасторопно собирать сваленные инструменты.

– Как ты помнишь, мы договорились исправить шов на твоём плече. Думаю, твоя спутница не будет против того, что я избавлю тебя от последствий её вольного творчества.

Я насупилась. Да, «творчество» было действительно вольным. Но на тот момент это было лучше, чем ничего.

– Меня всё устраивает, – сухо отозвался англичанин.

– Дело не в том, устраивает тебя это или нет. Совместимо ли оно с жизнью – вот главный критерий, – назидательно продолжил Роман Александрович. – Сшивать живого человека без должного опыта и обычными нитками – это крайне жестоко. Рана уродлива, воспалена, и ничего хорошего от неё ждать не стоит.

Залившись краской я, однако, не могла не согласиться с прозвучавшими словами. В свете последних событий я совсем позабыла, что должна была следить за всем этим, а Том не имел привычки жаловаться мне на своё самочувствие.

– Он прав, – тихо поделилась я своими мыслями с Томасом, отстраняясь и растерянно теребя его одежду. – Из меня тот ещё…

– Я не доверяю тебе, док, – отрезал Том, даже не обратив на меня внимания. – Где гарантия, что ты не сделаешь мне хуже?

– Это не в моих интересах, – спокойно отозвался Роман Александрович, унося инструменты в дальний угол комнаты. – Я лишь хочу помочь.

– Ты привёл её сюда, чтобы завоевать моё или её доверие? – предположил мужчина, и я почувствовала, как его грудь широко раздаётся в стороны.

Помедлив, Роман Александрович обернулся:

– Нет, не ради этого. Честно говоря, мне плевать на ваше доверие. Я всего лишь делаю свою работу.

Томас утробно рыкнул, с силой изгоняя воздух из лёгких.

– Посмотри на неё, – зло процедил он. – Она же напугана!

Моё сердце тревожно зашлось от его тона.

– Ты думаешь, я поверю тебе? – англичанин повысил голос, мягко отстраняя меня в сторону. – Что ты с ней сделал?!

Широко шагнув, он пошатнулся, но устоял на ногах, вовремя схватившись за край стола. Стол жалобно скребнул ножками по кафелю, но выдержал. Том постарался выпрямиться и держаться ровно, но был слишком физически измождён для этого. Я чувствовала его злость – она была практически осязаемой. В уголках глаз доктора собрались мелкие морщинки:

– Ничего, – он подошёл ближе, и за холодной маской я увидела еле уловимую улыбку, адресованную скорее мне, чем англичанину. – Это не должно тебя беспокоить.

Кажется, Томасу не понравился такой ответ. Но прежде чем я успела остановить его, рука доктора незамедлительно нырнула вниз. Мой слух настолько обострился, что я, кажется, услышала, как мягко щёлкнул предохранитель.

– Сядь на стул, – спокойно попросил Роман Александрович. – Поверь, я не хочу, чтобы события развивались именно так.

Англичанин помедлил. На его лице застыл гнев, смешанный с отчаянием. Он тяжело и часто дышал, уже готовый броситься вперёд. Хорошо, что ему до сих пор хватало ума оставаться на месте. Мои же ноги попросту приросли к полу. Я так и не смогла выдавить ни слова, а лишь отстранённо наблюдала, как пистолет перемещается в мою сторону.

– Я сказал – садись, – чуть раздражённо повторил мужчина. – Зачем ты вынуждаешь меня делать это?

Том с готовностью сделал тяжёлый шаг в сторону и заслонил меня собой.

– Сволочь, – мрачно заключил он, расправляя плечи и даря доктору презрительный взгляд. – Как низко нужно упасть, чтобы из человека, спасающего жизни, превратиться в палача?

– Ба! – не сдержавшись, ухмыльнулся доктор. – Какие высокопарные речи. Ты переигрываешь, Томас.

Он опустил пистолет и, не особо спеша или боясь чего-либо, подошёл ещё ближе. Том стоял на ногах благодаря лишь своему упрямству, вряд ли он был сейчас способен обезоружить доктора или хоть как-то существенно навредить ему на самом деле. Роман Александрович тем временем провернул в руке пистолет и протянул его мне. Англичанин нехотя посторонился и непонимающе нахмурился, переводя взгляд с доктора на меня.

Я опустила лицо в пол и побледнела. Дрожащей рукой обхватила холодную рукоять оружия, чувствуя, как наши с доктором пальцы на секунду соприкасаются. От волнения у меня даже пересохло в горле.