– Ебал я его рот.

Ковальский тоже заделался в мамкиного анархиста?

В итоге он даже в морозильник залез – а как же ещё. Но идея варить сейчас пельмени, жарить котлетки, или хотя бы просто блинчики разогреть, никому не зашла, так что было решено ограничиться просто чаем и печеньем. Почему нет, собственно, тем более, что есть особо никто и не хотел. Ну, вернее, так должно быть. На деле, конечно, может быть и по-другому. Это же Ковальский. Удивительно, как у него до сих пор бочка не отвисли – учитывая, сколько он ест. Хотя куда там удивляться. Хороший обмен веществ у парня, что поделать. Как нам всем его не хватает. Хотя не мне сейчас жаловаться. Я тут как будто туша стопятидесятикилограммовая, ебать, сижу. Всего-то.. Сколько там. Я обычно непроизвольно худею к лету и в течение него, но, наверное, сейчас вес держится на старых значениях в виду того, что я дохера ем и почти не занимаюсь собой. Но это не точно. Я не особо слежу за весом, надо сказать.

Уже когда мы расселись в зале (ебать семейный ужин примерной семьи), Кристина внезапно снова обратила внимание на происходящее за окном.

– Охренеть.

Я как-то изначально в этом заинтересован не был, но всё равно заметил, что теперь та самая грозовая туча перекрывала собой всё небо. И если раньше где-то там было видно её край, то теперь кроме неё больше ничего не было. “There’s no magic, there’s no light”.. Но самое тупое, так это то, что ещё пару минут назад всё было нормально – не было ни такой темноты, ни неба, полностью перекрытого. Пиздец, конечно. Это правда так быстро работает? Я раньше не сильно обращал внимание на подобное. Да и куда мне.

– Просто за минуту всё стянуло.

Да вообще пиздец. Вот как так? Даже природа подъёбывает людей, которые с трудом принимают быстрые изменения в чём-то.

– Гроза, – после очередной молнии хмыкнул Ковальский. – Жесть гроза.

Последнее “предложение”, с позволения так это называть, приглушилось раскатами грома, но, в целом, не суть важно – всё равно все услышали, и какая разница тогда.

Так забавно было. Ну, что на улице ливень, молнии, всё плохо, а вы сидите и попиваете чаёк. И типа всё так славно и мило. Мне даже нравится почти. Приятная атмосфера. И хорошо, что никто не сидит и не портит её своим хмурым ебалом. Да, хорошо. А то и меня одного хватает, если бы ещё Артём тут сидел со своим фирменным “Давайте все дружно сдохнем”, было бы не так душевно. Ну и хватит о нём.

– Мне так нравятся твои носочки.

Кристина сидела, притянув ноги к себе, так что Ковальский, сидевший рядом, мог спокойно видеть, что там у неё на эти ноги надето. Носочки. Розовые. Милые. С фламинго.

– Ему нравятся твои носки, – на всякий случай перевёл я, заодно проверяя время на телефоне.

– Тоже себе такие хочу, – Ковальский попытался отпить чай, с таким же хлюпом, но не получилось – было слишком горячо.

– Ага, я тоже.

Но они розовые. И с фламинго. Парням как-то не пристало такое носить. Хотя можно, как бы, никто же не видит, но в том-то и смысл, что зачем надевать красивые носочки, если их не видно под обувью? Да и найди на свою ногу что-то такое. Как бы, можно, конечно, но жать пиздец будет. Потом будешь сидеть, как мудак, с затёкшими ногами. Да и.. Запачкаются быстро. А стирать их каждый раз.. Лично я не настолько задрот. А если даже я не хочу этим заниматься, то чего ждать от других.

Ковальского это почему-то рассмешило.

– Прям вижу тебя в розовых носках.

А в чём проблема, интересно? Вообще, в целом, да и не ты ли сейчас задвигал про то, что хотел бы такие же? Чем я хуже? Что тебе можно, а мне нет.

– Хм-м-м, – Ковальский тем временем решил соскочить с темы. – А мне анекдот тебе одному рассказывать, или вам с Артёмом, чтобы лучше было?

Лучше, блять? Это что там такое? И от моего ответа что-нибудь зависит сейчас? А то я попрошу сейчас рассказать (интересно же), а Ковальский такой: “Э-э-э, нет, сиди жди, я два раза одно и то же повторять не буду”. Так и не узнаю, что там. Потому что потом или забудут, или меня рядом не будет, и Ковальский расскажет только Артёму.

– Ла-адно, расскажу. Хочу на твоё ебало посмотреть.

Так, один вопрос, это реально связано с нами, или Ковальский просто хуйню какую-то опять в интернете нашёл? Это важно.

– Имена я не менял, – предупредил перед началом он, типа это реально важно. – “Привет, я Артём”. “Привет, я асексуал”.

Я говорил, что мне не понравилось это с того самого момента, как Ковальский сообщил о своих планах рассказывать мне анекдоты? Ну так вот. Хотя хорошо, что это “хуйня из интернета”. А то я уже разнервничался немного даже.

– “Мило, чем по жизни увлекаешься?”. “Асексуальностью”. “А кино любишь? Знаешь, этот новый фильм с Джоли, конечно, полный отстой”. “Да, да, на самом деле мне просто не хочется заниматься сексом. Нет желания”. “Знаешь, для асексуала ты слишком много говоришь о сексе”. “Послушай, мне просто не хочется, пойми же. Я могу наслаждаться голым телом, как картиной”. “О, ты любишь живопись?”. “Живопись люблю, секс – нет. Не люблю и всё тут. Секс не люблю”. “Понятненько. Вряд ли мы сдружимся. Ты какой-то шизой”. “Ах, ну извините, что я не завишу от животных инстинктов”.

Вот из-за таких долбоёбов мы все и страдаем. И не надо так на меня смотреть, будто я сам из таких вот. Которые только называют себя не понять как, а потом ебутся направо и налево и без особых проблем. Это всё из-за Артёма, ладно? Я нормальный, а не какой-то там “ищущий внимания пидр”. Или как там в интернетах об этом писали. Не надо на меня гнать.

Когда в коридоре мелькнула чёрная тень, это заметили все и сразу. Ну, это сложно было не сделать, как бы. Особенно когда одно время некоторые товарищи по жести угорали со страшных игр, и теперь любые тени, мелькающие где-либо, они замечают за долю секунды. Это я про Ковальского и про Кристину. А я просто сижу лицом к двери, так что понятное дело, что мне будет прекрасно видно, что происходит в коридоре. Хотя у меня тоже одно время был заёб на всякие хорроры. Но я быстро с ними завязал, чтобы в конец себе мозги не похерить. А то я бы не представляю, что бы со мной было, продолжи я ими увлекаться, м-м..

Вернуться обратно в комнату и так, чтобы до тебя не доебались, было невозможно. Не зря же тут Ковальский сидит? О-о, это просто нереально. Ни пройти, ни обойти.

– Артём.

Тот сразу замер, уставившись на Ковальского. Вот как будто не знает, чем всё закончится. Нет бы просто пойти дальше. Рите там одиноко и скучно одной, наверное, ну.

– А мы тут тоже чаи гоняем. Только втроём.

Что ещё за “тоже”? Они там не пьют чай. Хотя минуточку.

– Ну, я рад за вас.

– А мы за вас с Ритой. Особенно Арсений.

Блять, а можно, ты заткнёшься? Зачем вообще меня выделять тут? У тебя вот, я уверен, жопка посильнее пригорает. Ты же зачем-то начал эту хуйню тут сейчас разводить. Мудак, блять.

– Арсений за себя и Кристину порадуется, ага?

Я немного пригорел с такого выпада. Это реально было смешно. Артём бесится из-за Кристины, серьёзно? Я подозревал, что его может смущать это, но не полагал, что настолько всё будет плохо. И ему не стыдно вообще, нет? Артём, серьёзно. Не тебе ревновать и строить из себя обиженку только из-за этого. А то посмотрите на этого мудака. Сам, значит, ходит по дамам, и не единожды, а систематически, но когда ко мне приезжает знакомая, он включает режим ревнующей хуйни и строит из себя хер знает кого. Ну отлично. Иди нахуй, понял? Я тебе уебу когда-нибудь, если будешь и дальше так агриться не из-за чего.

– Что “Кристина”? – заинтересовалась своим упоминанием дама. – Что я и ты?

– Шутка, – мне больших трудов стоило заговорить с ней нормальным голосом. – Артём и Рита, я и ты.

– Почему шутка? Всё же правильно. Или нет?

Я уставился на Кристину в ожидании объявления того, что это тоже шуточка. Но лицо у неё было вполне даже серьёзным, и что-то я не понял, кажется? Я упустил момент, когда у нас всё стало серьёзно? Не напомнишь, когда он был? А то я моргнул, похоже, когда это случилось, а, как бы, такие вещи лучше помнить. Важно же, как-никак. А то вдруг мы поженимся через десять лет, и я потом буду стоять перед священником и вспоминать, когда же и как всё началось.