– Мы можем пойти домой, - решил озвучить я.

Гроза ещё толком не началась, дождя нет, и мы бы вполне успели добежать хотя бы до подъезда. Я уверен, у нас бы получилось, по крайней мере. Но..

– О, тут можно на закат посмотреть.. – заметив вид из окна в зале, протянула Кристина. Я же про себя только выругался. Вот теперь мы тут точно надолго. И чому я такая тряпочка. Сейчас бы ебанул рукой по столу со словами “Нет, мы идём домой”, и был бы доволен. Хотя не то чтобы мне не похуй. Чего бы и не посидеть тут ещё немного с Ковальским, да? Хорошая же компания.

– Да ладно тебе, Арсений, – хмыкнул Ковальский, отходя в сторонку. – Посидим ещё и тут сейчас. Поговорим о чём-нибудь. Я тебе анекдот про тебя и Артёма расскажу.

Я сразу же бросился пересматривать последние месяцы на наличие каких-нибудь особо смешных ситуаций, про которые Ковальский хочет мне рассказать. Хотя, как бы, это не имело смысла – зачем Ковальскому рассказывать мне о чём-то, если я об этом знаю? Он хочет поведать мне что-то такое, м-м.. Тоненькое. О чём знает только он. Возможно. Возможно, я зря сейчас извожусь, и там просто опять какая-нибудь хуйня, как обычно?

Но да, мне это не нравится. Что бы там ни было, можешь даже не стараться.

– Обойдусь.

– Разувайся уже. Мы тут надо-о-олго, – звучало как что-то очень плохое.

Но раз уж, блять, закат.. Пусть любуются, пока тучами в конец всё не затянуло. Надеюсь, это случится быстро, и мы пойдём домой. Тут три минуты дойти, уж не промокнем и не умрём от удара молнии прямо в нас. Я думаю.

– Где тут ванная?

– Пошли.

Вместе сейчас ручки помоем. Кристина после собак, а я так, за компанию. Хотя после прихода с улицы всегда надо свои ладошки потные вымывать. Мало ли, где ты там за что подержаться мог, или типа того. Осторожность лишней не будет.

– А что Артём говорил, что я могу сделать? – спросила у меня Кристина по пути.

– Он предлагал покормить их. Только я не знаю, чем и где.

Грехом было на обратном пути не попытаться подсмотреть, что там в комнате Артёма делается, но конечно же, как я и предвидел, они закрыли дверь. Ещё и на замок, да? Чтобы никто не ворвался в самый неподходящий момент. Ну я вас понял. Надеюсь, вы там отлично проведёте время, м-м. А мы тут посидим. Так же надо всё делать, когда людей к себе приводишь. Запираешься с одним из них в комнате, и типа всем норм. Да-да.

В коридоре стоять было туповато, так что мы перебрались в зал, причём, все – что люди, что собаки. Ещё не теряют надежду, что им дадут еды? Бедняжечки.. Я даже готов приготовить им что-нибудь, лишь бы как-нибудь скрасить их разочарование в жизни. Но здесь должны быть какие-то печеньки для них, да? Ковальский сказал буквально только что. Надо просто их найти. Они же должны быть вкусными, да? Собаки должны любить их, настолько, чтобы делать ради их получения всякие штуки. Но мы же не можем давать их им просто так и много..? Что-то я вообще не припомню, чтобы Артём так делал. То есть, и нам нельзя? Да боже, можно я пойду на кухню и сварю им поесть? Я видел двести раз, как это делает Артём, уже наизусть знаю, как и что там делать. Давайте кормить собак. Посмотрите на эти несчастные ебальнички.

Но меня одного это волновало, похоже. Ковальский с Кристиной сразу же прошли к окну, и тут же послышались удивлённые возгласы. Идти к ним я не планировал, но всё равно на всякий случай посмотрел, так, краем глаза, что там, снаружи, происходит. Меня не прикалывали любования закатом и всей вот этой мутью. Но сегодня, так и быть, признаю, было интересно. Но только потому, что на закатное небо накладывалась грозовая туча. Типа, в два раза больше охуенности. Но не достаточно, чтобы впечатлить такого искушённого зрителя, как я.

Кристине же всё это нравилось побольше. Как будто она вообще никогда подобного не видела, блин. По крайней мере, она даже захотела сфотографировать это дело. Не знаю, зачем – в Германии, что ли, красивых закатов нет – но да. Даже на балкон решилась выйти. Жуть.

Я решил пока осмотреть шкаф. Вероятно, печеньки для собак должны быть где-то здесь? Просто где ещё им быть. На кухне их вряд ли хранят, а.. Может, конечно, это где-то в спальне, но я не знаю. Вообще, там же вся еда собак и хранится? За исключением мяса и круп. И логично тогда предполагать, что и прочие вкусняшки тоже будут там. Но..

– Ты печенье ищешь? – послышался голос Ковальского. – Оно в спальне. Пакетик такой. Индюшатина.

Я хмыкнул в ответ и пошёл к выходу из комнаты. В спальне так в спальне. Спасибо за наводку.

Вопрос решился слишком быстро, и скормив каждой собаке по штучке, я убрал пакет на место и снова отправился в ванную. Надо было вымыть руки, да.. Я, конечно, старался, чтобы мне на ладони не попадала слюна, и чтобы вообще не было прямого контакта с животными, но мне было неприятно от того, что я трогал те штуковины. Что это вообще, блять, было? Это не похоже на печенье. Не на то, что обычно подразумевают под печеньем. И что мне было бы не так мерзко трогать. В любом случае.. Просто надо было вымыть руки. Только и всего.

Когда я вернулся обратно, Ковальский с Кристиной так и продолжали стоять у окна и оба с телефонами в руках. Ну и как их таких можно было не зафотать? Совершенно никак, я просто обязан был такой снимок. Обязан.

– Я уже написала отцу, – заметив меня, сказала Кристина. Я успел заметить на экране её телефона диалог с кем-то в Ватсапе прежде чем, она выключила его. И что-то мне подсказывало, что это был совсем не Феликс, но и не то чтобы мне было какое-то дело до этого. Мамкин юный детектив. У Кристины есть друзья, в отличие от некоторых. Они пишут ей и в обычное время, а не когда им что-то от неё нужно, и это, вообще-то, нормальные человеческие отношения. А я просто хека-хуека. Мне чужды такие вещи.

– Ладно. И надолго мы тут?

– Пока не закончится.

Да ничего ещё и не начиналось, алло? Мы ещё можем уйти.

Но только Кристина сказала об этом, как в комнате внезапно посветлело на секунду. Ожидаемого грохота не последовало – как стояла гробовая тишина, так она и была. Но страшно всё равно стало. По крайней мере, мне.

– Артём там не хочет о гостях позаботиться, нет? – разворачиваясь, недовольно спросил Ковальский. – Чаёк, хуё-моё, кофе? Омлет?

– Они с Ритой там заперлись.

Ковальский вскинул одну бровь, так же недовольно меня оглядев.

– И что ты здесь стоишь? Иди выломай дверь и разнеси их там обоих.

Ой, да ладно. Мне неприятно немного, конечно, но что уж там. Пусть побудут вдвоём, как мы можем им запрещать это. Артёму компания Риты, видимо, поприятнее будет, чем наша. Впрочем, это настолько очевидно, что мы даже отмечать это не будем.

– Кстати, я не узнал, когда мы говорили об этом, – Илья внезапно переполошился. – Как ты отнёсся к тому, что Артём бегал к ней, даже когда вы, ну.

Ну да блять, Ковальский. Скажи мне, зачем тебе это вообще. И иди нахуй, не собираюсь я с тобой о таком разговаривать.

– Не вежливо вышвыривать человека из беседы.

Хорошо, что Кристина тут. Можно ссылаться на то, что ей неудобно, когда мы пиздим о чём-то по-русски при ней, и так увиливать от разговора. Хотя я бы поныл кому-нибудь.. Возможно. Я подумаю, насколько корректно плакаться Ковальскому о том, что у нас с Артёмом происходит. С одной стороны, это неправильно, потому что ну реально, что за хуйня? А с другой, кажется, он будет совсем не против, ну так почему бы и нет? Я же должен кому-то выговариваться. Хотя, кажется, у нас была речь о том, что если будут какие-то проблемы, то обсуждать это надо со второй стороной, а не с друзьями, тем более, вот такими. Но я подумаю. Вопрос всё ещё стоит боком.

– Ой, точно, – Ковальский на удивление легко сдался. – Прости.

– Да ладно, – неловко протянула Кристина. – Что-то происходит.

– Да пиздец какой-то, – согласился с ней Илья. – Пошли сами нальём себе чай? И в холодильнике ещё пошаримся, вдруг что вкусное найдём.

– Это невежливо, – сказал я. Не то чтобы я хотел его останавливать или стыдить, мне похуй, как бы, да и Артём сам нас бросил тут одних, но давайте настолько мудаками не будем. У нас тут уже и так завёлся один, и нечего уподобляться.