С одной стороны, было понятно, что он шутил, но с другой мне реально стало немного (чуть-чуть совсем) страшно. По сути же, реально будет не очень круто, если ты улетишь с дороги где-нибудь на федеральной трассе? Сколько ты будешь ждать эвакуатор? Чуть больше, чем дохуя? Да, звучит уже весело. Как потом ехать домой. Будет грустно. Тем более, если кто-то пострадает или того хуже умрёт. И почему я вчера, или даже в пятницу не подумал о том, как опасно ездить вот так? Я должен был испугаться и отказаться от поездки под предлогом того, что кто-то может умереть. Я. Хм, похоже, я и правда выздоравливаю. Я уже не начинаю параноить из-за всякой херни. Ну или делаю это спустя два дня после появления повода. Какой-то прогресс есть.

Кое-как, но мне удалось уснуть, и надо же, я даже что-то видел во сне. Попугаев. Я нашёл попугая, решил заботиться о нём, но в тот же день оставил его в магазине – обёрнутым в пакет, в шкафчике для сумок и прочих вещей. Всё, что нужно знать о моей ответственности. Ну, я хотя бы вспомнил о нём, хотя и когда уже пошёл домой. Смешно, что я ходил в зоомагазин. Надо же было купить корм и всё такое. Типа я весь такой из себя правильный и хороший, но в итоге оставил попугая там. Дебил. И я даже не узнал, чем всё закончилось. Я успел забрать птицу или что? Но мне даже понравилось. Почему такая приятная погода и обстановка на улице может быть только во снах или когда ты обдолбаешься наркотиками? Я шёл домой, но почему в старый наш дом. И на выезде из города, перед мостом по сути приятные виды, даже в реальности. А в моём сне они были ещё лучше. Мне даже нравилось. И даже при том, что там было солнечно, я не изводился от ненависти ко всему живому из-за горящей кожи. Просто шёл и наслаждался прогулкой. Даже обидно. Почему я всегда так окружающее не воспринимаю?

Проснувшись, первым делом я заметил, что второе переднее сиденье, не водительское, сильно откинуто назад, но вместо Артёма на нём спал Алексей Валерьевич. Логично было бы спросить, кто тогда продолжает вести машину, но это было очевидно. Хотя спокойнее от этого не становилось.

Усевшись, я нервно осмотрелся. Никаких предубеждений, но не хотелось бы мне ехать в машине, которую ведёт кто-то вроде Артёма. Это же опасно. Я сейчас даже не про отсутствие прав или опыта в вождении. А банальное.. Его психическое состояние. Ему сейчас как стукнет в голову, он как выкрутит руль, и нам всем пиздец. Или разгонится до жутких показателей и влетит в кого-нибудь на бешеной скорости.

Но стрелка на спидометре держалась на нормальных значениях – сто двадцать, точно так же, как ехал Алексей Валерьевич, и Артём, вроде, не так уж и плохо держался. По крайней мере, я не замечал ничего странного. Никаких странных порывов обогнать кого-нибудь, или слишком неровной “езды”. Всё хорошо, похоже?

– Доброе утро, – заметив меня, усмехнулся Артём.

– И вам привет. Какого хера?

– Батя захотел поспать. Я же не могу отказать ему.

Я покосился на Алексея Валерьевича, который продолжал лежать, не двигаясь. Реально спит..? Ну, вообще, его можно было понять. И Артёма. Реально херня какая-то. Все вокруг спят, тоска такая. Тебе тоже начинает хотеться, а ты не можешь. Ты же за рулём. Погода ещё такая ебливая.

И хотя у меня было много вопросов к Артёму, я решил воздержаться. Не стоило доёбываться до людей, когда они заняты таким важным делом, наверное. Да и, в общем-то, ничего такого в происходящем не было. Я слышал, что какая-то мамина подруга учила своего сына ездить и даже давала ему свою машину, хотя ему на тот момент было где-то четырнадцать, если не меньше. Отцы-то наверняка тем более любят такой хуйнёй пострадать. Главное, чтобы с машиной ничего не случилось, а там уже и не важно. Я не то чтобы знал, конечно, как это всё происходит. Но это типичный образ бати. Который учит тебя чинить машину и ездить на ней, и похуй, что ты даже не дорос до получения прав. Я так думаю.

– О, двести тридцать три, – отметил Артём очередной знак. – Всё ближе и ближе.

– Тебе не страшно?

– Нормально, – спокойно отозвался тот. – Мы же не в городе. Здесь никого нет, в аварию попасть трудно.

Ну, улететь с дороги, я думаю, не так уж, но тебе знать лучше, конечно же.

– Когда подъезжать уже будем, – Артём ненадолго развернулся к отцу. – Или сам проснётся или разбужу. Там уже мне ехать нельзя будет.

Ну да, там же пост ГАИ как раз. С другой стороны, им же делать больше нечего, как днём в воскресенье стоять и рассматривать, кто там где ездит. По крайней мере, сколько я знаю случаев, и всё было нормально. Ну, логично. Они же не будут осматривать все-все машины. И чисто физически невозможно заметить некоторые вещи, я думаю. Да и похуй, в общем-то. Меньше проблем честным гражданам. Ну, и не очень честным тоже.

– Как будто раньше ты этого не делал.

– Откуда ты знаешь?

– Это очевидно. А ты не пиздишь у него машину так, чтобы. Ну, самому поездить.

– Зачем. Куда.

– Не знаю. Но в фильмах такое часто бывает.

– Ага, – Артём посмеялся. – Пизжу ключи, чтобы покататься по городу, украшенному ночными огнями. Романтика, и только.

Нет, ну а что. Насколько я могу судить, у Алексея Валерьевича довольно крутая машина. Артём мог бы красоваться перед друзьями или дамами. Или такое только в американских фильмах работает? Я не знаю просто. Как что в российских реалиях? Хотя я бы не рисковал с таким отцом, и брать его машину. А если что-то случится, не дай Бог? Разобьётся или.. Не знаю. Что-нибудь. Что за одну ночь ты никак не исправишь. Думаю, потом можно будет так огрести, что тебя тоже повезут в другой город, в больницу. Потому что в вашем тупо не помогут. Нет таких врачей, блять, в вашем городе.

Мда. Даже при том, что Артём уже давно ходит без следов побоев, менее страшным от этого его отец не становится. Но они так себя ведут. Вчера, сегодня. Типа вообще всё нормально, да? Или так только пока рядом кто-то есть, или у них и правда всё не понять каким хером наладилось. Вдруг-внезапно-неожиданно. Сейчас уже в любом случае глупо думать об этом, хотя теперь я хочу спросить, какого хера, но сейчас явно не лучшее время для этого. Алексей Валерьевич здесь. Нам бы вообще не стоило разговаривать – человек спит, как-никак, и надо иметь совесть. А обсуждать при нём его же самого тем более тупо. Проснётся ещё, услышит что-нибудь, вырванное из контекста, и пиздец.

– Ты зайдёшь, как приедем?

Я даже испугался немного – Артём заговорил слишком неожиданно. Спросить бы, зачем, но как будто это будет иметь смысл. Только бесить его почём зря. Хм.. Или у него какие-то планы?

– Зачем?

Я его ещё не достал? Мы уже полтора дня почти не отходим друг от друга, он не хочет один побыть? Я вот хочу. Я заебался и устал. И без обид, но я думаю, нам обоим это не помешает.

– Ну. Не знаю. Ты не хочешь?

Ну да, сейчас он ещё и обидится.

– Я хочу домой.

Артём повёл головой, и я даже представил битву в его голове. Передразнить меня на манер пятилетнего ребёнка, который просится к мамочке, или отнестись с хоть каким-то уважением, и отреагировать спокойно. “В каждом человеке идёт борьба, очень похожая на борьбу двух волков”..

– Ладно.

Я почти даже не удивился, хотя и было непривычно. Вау, Артём не начинает выёбываться на мой отказ проводить с ним время.

– Но. Ковальский сегодня предлагал собраться. Ты пойдёшь?

Да твою мать. Что из “Я хочу домой” было непонятно? Хотя я же не сказал “Я хочу побыть дома и, желательно, ближайшие несколько суток”. Но всё равно напрягает.

– Тебе ещё не надоела моя компания?

– Нет. Не надо вообще так говорить о себе.

Ну простите, если так и должно быть. Ну правда же. Это ненормально. Людям нужен отдых друг от друга.

– И ты опять будешь там со всякими девочками спать?

– Да, а ты пиздеть с Канарейкой, заперевшись в спальне. Нет. Пошли. Будет весело.

Ой, не знаю, Артём.

– Хочешь, не буду отходить от тебя?

– Мы и так полтора дня не расстаёмся. Тебе реально это не надоело?